Новелла о снах скачать fb2
Цикл «Малазанская книга мёртвых. Компиляция. Книги 1-11»
Стив Эриксон (настоящее имя писателя — Стив Руне Лундин / Steve Rune Lundin) родился в Торонто (Канада) 7 октября 1959 года и вырос в Виннипеге. Его первая профессия — археолог, в 1980 он получил степень бакалавра по антропологии, истории (Anthropology, History, Classics) в университете Манитобы, но уже в 1983 забросил написание магистерской диссертации по антропологии, выбрав стезю писателя. Стив основательно подошёл к своей новой профессии, получив для начала степень бакалавра изобразительных искусств (1988 — BFA University of Victoria, Creative Writing, Film Studies), а затем степень магистра в Iowa Writers’ Workshop (University of Iowa, 1990). Не заставили себя долго ждать и первые произведения, которые он писал под своим настоящим именем, выбрав (неудивительно) жанр исторической литературы. Первая книга Стива Лундина — сборник новелл «A Ruin of Feathers» (1991); новелла «Stolen Voices» (1993) выиграла конкурс Anvil Press Three-Day Novel Contest. Следующими стали сборник «Revolvo & Other Canadian Tales» (1998) и новелла «This River Awakens» (1998).
В 1999 Стивен решил попробовать себя в жанре фентези; первым шагом стало создание в соавторстве с Ианом Эслемонтом (Ian Cameron Esslemont) нового мира — Малазана. Вначале это был всего лишь фон для ролевой игры, но её идеи, герои и события быстро переросли в книжные характеры, описания, сюжет. Уже под псевдонимом Стивена Эриксона писатель создаёт первую книгу из эпической саги о Малазанской Империи (Malazan Book of the Fallen). «Сады Луны» («Gardens of the Moon», 1999) принесла ему всемирную известность и была включена в шорт-лист Всемирной премии фэнтези в 2000 году. В 2011 вышла последняя, десятая книга серии «The Crippled God», но автор планирует вернуться к полюбившемуся миру Малазана с новыми книгами и героями.
Кроме работы над основным циклом, Стивен иногда отвлекается на написание отдельных новелл, как связанных с миром Малазана, так и совершенно отдельных (одна из новелл «When She’s Gone», 2004, рассказывает о судьбе хоккейной команды Vinnipeg Jets). Новелла «Fishin’ with Grandma Matchie» (2004) была включена в сборник «Best Short Novels 2006» (под редакцией Джонатана Стрэна). В 2006 Эриксон принял участие в создании проекта The Dark (web-based episodic drama serial).
Проведя долгое время в графстве Суррей (Англия), Стивен вернулся в Виннипег, где и живёт в настоящее время с женой Клер и сыном Бовеном.
Среди своих любимых авторов писатель называет Джона Гарднера, Густава Хасфорда, Марка Хелприна, Робин Хобб.
Несколько слов о разнообразных интересах Стива Эриксона и о том влиянии, которое они оказали на мир Малазана. Ответ на вопрос, какие исторические эпохи нашли отражение в его книгах: «Я брал детали из каждой культуры, которую изучал, для каждой книги что-то своё. В университете я больше всего любил историю Византии, Рима, Древней Греции, шумеров, Скандинавии, гуннов, колониального периода Британии, доколониальной Америки….». Так Эриксон описывает сферы своих увлечений: «Квантовая и пост квантовая физика, жизнь Чингисхана, Сихендж, Итака бронзового века, религия племён Лакоты, современная война, война в древности, приматология, палеоантропология, палеонтология, терраформирование планет, биология, Крестовые Походы, карго-культ, Тамплиеры, политика, критические статьи — этим я занимался последние полгода. Необычные детали останутся в памяти и, может быть, всплывут в том, что я пишу, или помогут взглянуть на что-то по-новому. Заполнение целого мира и его культур — одно из моих любимых увлечений, но в то же время и ежедневный вызов».
1. Стивен Эриксон: Сады Луны (Перевод: Александр Соколов, Елена Королева)
2. Стивен Эриксон: Врата Смерти(пер. И.Иванова) (Перевод: И. Иванов)
3. Стивен Эриксон: Память льда. Том 1 (Перевод: Ефрем Лихтенштейн)
4. Стивен Эриксон: Память льда. Том 2 (Перевод: Ефрем Лихтенштейн)
5. Стивен Эриксон: Дом Цепей (Перевод: Ефрем Лихтенштейн)
6. Стивен Эриксон: Полуночный Прилив
7. Стивен Эриксон: Охотники за Костями (Перевод: Киницик Карбарн)
8. Стивен Эриксон: Буря Жнеца
9. Стивен Эриксон: Дань псам (Перевод: Киницик Карбарн)
10. Стивен Эриксон : Пыль Снов (Перевод: Киницик Карбарн)
«Траумновелле» («Новелла снов») — повесть Артура Шницлера, австрийского драматурга и писателя конца XIX — начала XX века.
Эта книга послужила основой для сценария фильма «С широко закрытыми глазами», последнего шедевра мэтра мировой кинематографии Стэнли Кубрика.
Траумновелле. С широко закрытым глазами
— Двадцать четыре черных раба обогнули галерею, которая должна была привести принца Амгиада к дворцу калифа. Сам принц, закутанный в пурпурную мантию, возлежал на носилках под темно-синим небом, усыпанном звездами, и его взгляд… — вслух читала девочка.
Но на этом месте глаза ее сомкнулись, и она погрузилась в дрему.
Родители с улыбкой переглянулись, Фридолин нагнулся и поцеловал ее светлые волосы. Он захлопнул книгу, лежавшую на еще не убранном после ужина столе. От громкого звука девочка проснулась.
— Девять часов, — сказал он, — время идти спать. Альбертина тоже наклонилась к ребенку, и ее рука коснулась руки Фридолина. Они, обменявшись взглядами, нежно улыбнулись друг другу. Зашла горничная, чтобы увести девочку спать. Та поднялась, послушно подставила родителям губы для поцелуя и покорно последовала за ней. Альбертина и Фридолин остались одни, освещенные красным светом висящей лампы. Они продолжили начатый еще до ужина разговор о вчерашнем бале-маскараде. В нынешнем году это был первый бал, который они решились посетить почти в самом конце карнавальной недели. Фридолин сразу, при входе, столкнулся с двумя девушками в костюмах домино, которые приветствовали его, словно старого друга, будто они давно и с нетерпением его ждали. И хотя они явно были знакомы со всякого рода историями из его жизни времен студенчества и работы в госпитале, Фридолин мог лишь смутно догадываться о том, кто они. Затем последовало многообещающее предложение уединиться в ложе. Однако там девушки тотчас оставили его одного, обещав вернуться как можно скорее и без костюмов. Их отсутствие длилось так долго, что Фридолин, утомленный ожиданием, решил отправиться на первый этаж, надеясь найти там своих ветреных Домино. Впрочем, его напряженные поиски не увенчались успехом, вместо этого он оказался в компании другой особы женского пола — своей жены. Она только что освободилась от общества одного незнакомца, чей высокомерный равнодушно-меланхоличный вид и иностранный, похожий на польский акцент, поначалу пленил ее, однако вскоре впечатление было испорчено внезапно вырвавшейся отвратительно бесцеремонной фразой. Весь оставшийся вечер супруги провели вдвоем. В сущности, они были рады, что ускользнули от банальной, приносящей лишь разочарования карнавальной игры. Они сидели возле буфета среди других влюбленных пар, наслаждаясь шампанским, устрицами и непринужденной болтовней, словно они только что познакомились. Они с удовольствием разыгрывали этот спектакль, где были и галантные комплименты, и кокетливое смущение, обольщение и благосклонность. А затем — головокружительное возвращение по ночной заснеженной Вене домой, где вихрь чувств подхватил их и вознес на такую высоту, на которой были лишь они вдвоем.
Но серое утро наступило слишком скоро. Фридолин должен был с раннего утра быть у постелей больных. Что касается Альбертины, то она, как жена и мать, тоже едва ли могла долго нежиться в постели. И вскоре вчерашняя ночь, ее конец, равно как и ее начало потонули в повседневных будничных заботах. И лишь теперь, когда все дела были закончены, а ребенок уложен спать, и казалось, ничто уже не потревожит их, снова встали перед ними тени вчерашнего бала — меланхоличный незнакомец и красные домино — и каждое незначительное событие было болезненно и чарующе окружено обманчивым светом упущенных возможностей. Супруги обменивались безобидными, но одновременно нетерпеливыми вопросами и лукавыми, двусмысленными ответами. И каждому из них казалось, что другой чего-то недоговаривает, и каждый из них решил слегка отомстить другому. Они преувеличивали привлекательность загадочных знакомцев вчерашнего вечера, высмеивали ревнивые замечания друг друга, и отрицали свои собственные. Однако непринужденная болтовня о пустяковых приключениях прошедшей ночи вскоре переросла в разговор совсем иного рода. Они говорили о скрытых, едва ли осознанных желаниях, которые могут затянуть в свой мутный и темный водоворот даже самую чистую и ясную душу. Лишь в грезах забрасывал их в эту бездну своенравный ветер судьбы, и вряд ли они хотели заглянуть туда вновь. Но мысли и чувства каждого были настолько понятны обоим, что они знали — ветер приключения, свободы и опасности вчера не в первый раз коснулся их своим волнующим дыханием.
Нерешительно, снедаемые любопытством, приближались они к завесе, за которой скрыты тайные переживания такого рода. Альбертина — возможно, она была более нетерпеливой, честной или доброй из них двоих — первой нашла в себе мужество для откровенного признания, которое должно было развеять все нарастающее недоверие и напряжение.
— Это было прошлым летом на море, в Дании. Ты помнишь того молодого человека, который как-то во время ужина сидел неподалеку от нас. Вскоре он получил телеграмму и, поспешно попрощавшись со своими друзьями, вышел? — робко спросила она Фридолина.
— Я увидела его еще утром, — продолжила Альбертина, — он с желтой дорожной сумкой быстро поднимался вверх по лестнице отеля. Он бросил на меня мимолетный взгляд, но, пройдя еще пару ступеней, остановился и обернулся. Наши взгляды встретились. Он не улыбнулся, мне скорее показалось, что по его лицу пробежала легкая тень, и я, вероятно, испытала нечто похожее, потому что меня охватило волнение. Весь этот день я лежала у моря и мечтала. Тогда мне казалось, что стоило ему лишь позвать меня, и я в ту же минуту пожертвую всем — тобой, ребенком, своим будущим и в тоже время… Я не знаю, поймешь ли ты это чувство… ты был мне дорог как никогда. Этим же вечером, наверно, ты помнишь, мы строили планы, разговаривали о нас, о нашем будущем, о ребенке с такой откровенностью, какой между нами не было уже давно. На закате мы сидели на балконе, ты и я, а он проходил внизу по пляжу. Он даже не взглянул на нас, но я была счастлива, что увидела его. Тогда я нагнулась к тебе и, проведя рукой по волосам, поцеловала. И в моей любви к тебе в тот момент было много какого-то унизительного сочувствия. В тот вечер я была очень красива, ты сам мне это сказал. Я приколола к поясу белую розу. Вероятно, неслучайно этот незнакомец со своим приятелем сели недалеко от нас. Он не смотрел на меня, но я проигрывала в мыслях, как я встану, подойду к его столу и скажу: — Это я, мой любимый, мой долгожданный, я — твоя. Но в этот момент ему принесли телеграмму, он прочитал, побледнел, прошептал что-то обоим офицерам, и, скользнув по мне загадочным взглядом, вышел.
— И что дальше? — сухо спросил Фридолин, когда она замолчала.