Есть в Карелии остров Соностров, а рядом с ней — маленький островок, Тонисоар. Пять лет назад петербургский предприниматель Александр Позин с компаньонами, выиграв торги, стали владельцами мидиевой плантации в Белом море. Сегодня Александр Позин знает про двустворчатого моллюска практически всё, сотрудничает с биостанциями Санкт-Петербургского и Московского университетов и принимает гостей.
– Куртки теплые есть? Шапки-шарфы-варежки взяли? Надевайте. Может, валенки дать? Часа два по морю идти будем, ветер.
Сергей Николаевич Ломовцев, или просто Николаич, по Белому морю ходит чаще, чем телевизор смотрит. В Чупе мы загружаемся в катер и вперед: по узкому соленому Чупинскому заливу, что на самом севере Карелии. Удивительное дело — морем здесь не пахнет. Вода холодная, и запаха гниющих водорослей — того самого, «морского» — нет. Как будто по озеру плывешь, только брызги соленые.
– Я в Чупе после войны родился. Отца с Архангельска отправили сюда, он мастером по сплаву был. А мать с фронта пришла, приехала к родителям. Отец здесь, на Хетоламбине в карьере работал. По всем озерам были деревни: валили лес, подтягивали к воде. А теперь от деревень осталось два-три дома…
Карелия, Чупа
Мы выходим в море и поворачиваем вдоль материка на юго-восток. Впереди небольшая бухта, которую закрывает от моря остров Соностров. Здесь когда-то прятались от бурь поморы-рыбаки. Здесь стоит на материке одноименная деревня Соностров. А рядом с ней — маленький островок, Тонисоар (тоня — рыбное место, а «saari» — остров по-карельски). В отлив можно по каменной гряде перебраться с островка на берег.
– Соностров раньше бо-о-ольшой деревней был, — Николаич разворачивает катер к причалу. — Рыболовно-оленеводческий колхоз, «Красный маяк». Рыбы и оленей было много. До сих пор есть озера, огороженные колючкой: выгоняли оленей туда пастись, жир набирать. А в конце шестидесятых в один прекрасный момент сверху пришло распоряжение — ликвидировать деревню Соностров как неперспективную. Тогда и вырезали всех оленей на мясо. Закрыли в те годы много хозяйств — вот в Керети большой лесозавод был, а теперь ни завода, ни деревни. Решили: неперспективно. И стали людей переселять — в Чупу, на север… Где давали жилье, туда люди и ехали.
Карелия. Остров Тонисоар. Причал
Ломовцев обосновался в бывшей деревне Соностров в начале девяностых. Его жена решила стать фермером, и ей выделили землю в бывшей деревне Соностров под фермерское хозяйство:
– Бычки у нас были, свиньи. Свой МРБ (малый рыболовный бот — прим. авт.). Возили мясо в Чупу.
– Какой процветало? Затраты такие, перевозка одна чего стоит. А потом я в базу Гослова здесь устроился. Мидиевое хозяйство, появилось году в 86-м… Или восьмом. Продовольственная программа. Тут плантации по всем губам стояли. Снабжение было, пароходы были большие. Мы мидию снимали, а в период перестройки, когда зарплату не платили, ее туристам продавали — жить-то надо было на что-то. Туристы всякие были: на яхтах заходили, с реки на байдарках спускались…
Сегодня Ломовцев живет в Чупе, содержит свой дом на бывшем фермерском хозяйстве в Сонострове и работает «на хозяина». Пять лет назад полуразвалившуюся мидиевую ферму у банкрота ОАО «Карелрыбфлот» купили питерские предприниматели. И потихоньку начали наводить порядок в округе. Ломовцев у них — начальник хозяйства. Сегодня под его началом несколько рабочих — чупинцы, работают вахтовым методом.
– Надо бревна таскать — таскаем. Надо мидию поднимать — поднимаем.
– А вы бы хотели здесь на острове отдыхать, а не работать?
– Как. Я не понимаю, чего вы говорите. Что такое отдыхать? Это с угла в угол ходить, что ли, ничего не делать? Я так не могу.
Мидия-магнат
– Началось всё с мидии. Конкурсный управляющий, распродававший имущество некогда могущественного ОАО «Карелрыбфлот», выставил на торги ферму по выращиванию мидий на Белом море. Мы и решили ее купить. Авантюризм чистой воды: просто посмотрели в интернете — что за мидия такая, как она растет, какие планы были по ее выращиванию у Севрыбы и у Карелрыбфлота? Нам показалось очень занятно, что мидию не нужно кормить; растет себе три года, воду морскую качает — а потом снял и ешь. С одной стороны сельское хозяйство, а с другой — делать ничего не надо. На деле все оказалось гораздо сложнее и интереснее.
Карелия. Остров Тонисоар. Плантация мидий
Пять лет назад петербургский предприниматель Александр Позин с компаньонами, выиграв торги, стали владельцами мидиевой плантации в Белом море, в бухте, закрытой от ветров Соностровом.
– Нашли Серегу Ломовцева — он здесь работал смотрителем еще на государственной ферме, наняли судно и пришли посмотреть на свежеприобретенное хозяйство. Скалистые берега, удивительная суровая северная природа, незаходящее летнее солнце, отливы-приливы… Если раньше не бывал в таких краях, это, конечно, поражает! Причалили: пустая деревня, заброшенное хозяйство — честно говоря, страшно смотреть было. Говорим: ребята, вы нам покажите хоть, какие он, эти мидии! Сняли с субстратов немного моллюсков– килограмм восемь, ведро — сварили. И Аня, жена Сереги, сделала плов. Паэлью, если точнее. Жареная морковка, лук, моллюски. Вкусно.
Урожай с плантации мидий на острове Тонисоар.
Вы когда-нибудь видели, как мидию выращивают? Разводить ее искусственно в СССР начали в 1980-х. Лежат на воде соединенные мощным канатом черные трубы-поплавки, от них спускаются в воду узкие сетки-субстраты, уходят метра на три в глубину — не больше, чтобы в период весеннего распреснения было легче бороться с главным врагом мидии, морской звездой. Вот на эти самые субстраты оседают личинки мидии и растут себе года три-четыре, «до готовности». Пока мы их не снимем.
Сегодня бизнесмен Александр Позин знает про двустворчатого моллюска практически всё. Mytilus edulis, мидия съедобная. Питается, отфильтровывая пищу из воды. В Беломорье мидий очень много, около 2-х миллионов тонн. Сквозь мантийную полость моллюсков за год проходит объем прибрежных вод, соизмеримый с объемом всего Белого моря.
– Пообщались мы с наукой, — говорит Александр. — Здесь, на выходе из Чупинской губы, есть мыс Картеш. Там больше пятидесяти лет стоит биологическая станция Зоологического института Академии наук, люди занимаются фундаментальной наукой. Теперь всех наших гостей мы в обязательном порядке возим на экскурсию на Картеш, чтобы каждый узнал что-нибудь новое об обитателях Белого моря. Недалеко от нашей фермы находятся биологические станции Санкт-Петербургского и Московского университетов. В общем, с наукой мы в постоянном контакте, дружим.
Сельдяная изба
К слову сказать, серьезная наука пришла на Белое море во второй половине XIX-го века. Общество естествоиспытателей при Санкт-Петербургском университете снарядило экспедицию: зоолог Яржинский, орнитолог Иверсен, ботаник Соколов и молодой геолог Иностранцев. Прибыли на место, наняли шхуны и, каждый по своему маршруту, отправились изучать Белое море. Закладывать фундамент будущих знаний.
Работать без хорошей базы на приполярном море естествоиспытателям нелегко. И Общество обратилось к архимандриту Соловецкого монастыря с просьбой предоставить ученым домик на северном берегу Большого Соловецкого острова в поселке Ребалда. Идея создать в Поморье сеть научных стационаров заинтересовала архимандрита Мелетия, человека образованного и прогрессивного. Испросив позволения у соловецких старцев Зосимы и Савватия, Мелетий принялся хлопотать перед отцами церкви. И в октябре 1882 года оберпрокурор Синода Константин Победоносцев подписал разрешающий документ.
Для биостанции пристроили второй этаж над Сельдяной избой — амбаром, где солили беломорскую селедку. На открытие Министерство народного просвещения выделило 1000 рублей (библиотека, оборудование, реактивы). Дальнейшие исследования ученые вели на свои деньги. А монастырь бесплатно предоставлял рабочих и шлюпку с гребцами.
Тонисоар. Морская прогулка на мидиевую ферму
Русские зоологи потянулись на Белое море. Ученые и студенты из Москвы, Петербурга, Казани и Варшавы — здесь работали более полусотни человек. За два десятилетия они создали прочную основу знаний о биологии и гидрологии «Соловецкой пучины» (так в древности называли Северный Ледовитый океан), изрядно пополнили коллекции Зоологического музея Императорской Академии.
Но в 1899 году станцию закрыли. На смену почетному члену Общества естествоиспытателей архимандриту Мелетию пришел эффективный менеджер Иоанникий. Новый архимандрит в пух и прах разругался с ученым Шимкевичем, воинствующим атеистом, и отправил в Синод докладную:
«…отношения натуралистов к монастырю стали переходить пределы благоприличия… приезжают не только православные, но и иноверцы, а в 1897 г. оказался даже (horribile dictu!) один иудейского закона… Предъявляют требования об отпуске им мяса, молока и т.п. в постные дни и посты, позволяя себе глумиться над последними… Даже в великие праздники… их нельзя увидеть в храме: дни они проводят на экскурсиях, ночи в наблюдениях над своею добычею, а затем спят до полудня…»
Страшно сказать, в общем. Победоносцев станцию закрыл. Не помогло даже заступничество почетного Президента Общества, великого князя Александра Михайловича.
Обрадованное монастырское начальство тут же повелело написать фреску со сценой Страшного суда. Художники постарались: на адском костре горел весь цвет русской зоологии. В центре помещался Соломон Герценштейн (тот самый, horribile dictu, «страшно сказать»)… За треской
– Во-он тюлень на луде, видишь? Нерпа. Не распугал бы нам рыбу. Когда селедка шла, местным постреливать приходилось, а то потом одни головы селедочные в сетях находили…
Мы стоим на «банке», ловим треску на червяка-пескожила. Чайки уже интересуются нашим уловом, впрочем, клюет только у Володи Шипилова, местного маривода (должность разводящего всякую водную флору и фауну именно так называется).
Остров Тонисоар. Улов рыбака: треска
– А правда, что тюлени с собаками местными дерутся?
– Бывает. Вот у Николаича собака умная была, Эльза. С моря на тюленя заходила. Пока подплывает, тот думает: свои. На берег вылезет и цап его за голову! За другое какое место ведь не ухватишь, жир. И готов тюлень!
Тюленей на Белом море три вида: гренландский (лысуха), морской заяц и кольчатая нерпа. Когда-то жили здесь и моржи — первые летописные воспоминания о промысле относятся к десятому веку, а в XI веке Новгород уже экспортировал моржовую кость в Константинополь. Промысел шел настолько успешно, что через пятьсот лет моржей в Белом море почти не осталось.
– Не замерзли? Ветра не намечается, вроде. Тут ведь как: идешь в море на день — еды бери на неделю. В любой момент заштормит, и высаживайся на берег, пережидай. Мы когда в открытое море выходим, всегда заранее по спутнику запрашиваем погоду. Можно и застрять. Что, непривычно вам без интернетов-мобильников? Тишина в эфире? Море слушайте!
Слушаем. Тишину нарушает сам Володя:
– О, клюёт. У меня всегда клюёт. Помню, с мужиками на зимнюю рыбалку пошли, насверлили лунок. У меня клюёт — у них нет. Сверли, говорю, рядом! Опять у них пусто. Давай в одну лунку ловить! Может, удочками махнемся? Та же история; я натаскал — а они пустые. Здесь знаете, как говорят? На рыбалке везет — значит, г**на в детстве много съел!
Володя улыбается щербатым ртом. Дантистов в Чупе нету.
Промышленный туризм
– Гостей мы всегда принимали, — говорит Александр Позин. — Туристов на яхтах в море укачает — они на карачках выползают на причал, просят: дайте земли, тверди какой-нибудь. Поспать…
Поспать на Тонисоаре теперь есть где. На маленьком острове в Белом море построили несколько деревянных домов, укомплектованных удобствами «от и до». Провели водопровод, организовали центральное отопление, канализацию и горячую воду. Все оборудование привезли из Питера.
– Поначалу здесь было ужасно. Одно слово — ужасно. Разруха и мусор повсюду: железо, дерево гниющее. Про «удобства» вообще молчу,– вспоминает Александр. — Для начала мы привезли биотуалеты (не жидкостные, торфяные, чтобы в мороз не замерзали). До смешного дошло: я объявил, что завтра мостки к старому сортиру разбираем: труба из него — представьте! — выходила прямо во внутреннее озеро. Так ведь очередь выстроилась — в последний раз сходить на очко! Такая была трагедия для персонала…
Сейчас чупинские, работающие на ферме, привыкли. Хотя до сих пор не понимают: зачем урны? Кому хапчик, на землю брошенный, помешал. Вывозить мусор на большую землю — недешево, но питерцы вывозят. Причем не только свой, строительный, но и весь хлам, накопившийся на Тонисоаре за десятилетия.
– Я все время думаю о том, что мы делаем, — говорит Александр. — О философии бизнеса, если хотите. Раз уж пришли сюда — надо соблюдать традиции, не забывать о беломорской культуре. К примеру, занавески для нас расшили в Лоухском доме народного творчества. Собираем экспонаты для музея нашего времени, ищем имена погибших в годы репрессий и в годы войны — хотим увековечить их память на одном из больших камней в урочище Соностров. Мы пришлые, для нас это важно — традиции, культура… А у многих местных теперь водка вместо культуры. И с браконьерством беда. Мы бьемся, пытаемся бороться — хотя бы в наших угодьях, но заезжих браконьеров из больших городов разве переучишь.
Туризм на Тонисоаре питерцы не планировали, строили для себя. И вдруг однажды получили электронку: немецкие туристы никогда не видели, как мидия растет — и попросились на работу, на общественных началах. Плюс денег предлагали за постой. Тогда питерцы и задумались: сегодня на острове работает пятнадцать человек, завтра — пять. Всегда есть, куда поселить гостей.
Рыбалка на озере Нижнее Попово рядом с Соностровом
– Сейчас к нам приезжают только летом, отдохнуть и порыбачить. Красота вокруг: водопад на реке, морской порог, в паре километров отсюда археологи нашли стоянку древнего человека… Надо думать, как сделать туризм круглогодичным. Разрабатываем два новых тура: СПА и гастрономический. Вы попробовали мидию? Свежую треску, зубатку, пинагора? Пинагор смешная рыба, морской воробей — икра его у поморов считалась царской…
У Позина с компаньонами широкий взгляд на бизнес в Белом море. Свою группу компаний («Марипродукт», «Северная мидия» и «Беломортур») назвали биотехнологическим кластером, подтягивают к нему различные НИИ для проведения совместных работ на перспективу. Одной только мидией заниматься скучно — растет себе и растет. А если форель в морской воде разводить? А ламинарию на субстратах выращивать?
– Сколько мы вложили в остров за эти годы. — Александр задумывается. — Не меньше 120 миллионов рублей. И только в этом году собираемся получить первые доходы. Мы стонем, тяжело. Несколько лет ушло только на то, чтобы закрепить за собой рыбопромысловый участок. Другие б давно плюнули. Но есть такие понятия… Честь — это, наверное, слишком громко. Мы сюда пришли. Заявились. Людям дали работу. И не имеем теперь права бросить все на полпути. На пенсии отдохнем: поставим шезлонги на причале и будем смотреть на море.
65 км; 1 байдаро-пеший переход (3 ходовых дня + 5 днюшек)
35,4 км; 1 морской «карбасный переплыв»
3,5 км), в течение длительного времени, груженые байды (в нашем случае
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
Авто «Газель» + 350 кг груза + 2 ч. по пробкам и мы на вокзале за 1 час до отправления поезда.
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
По очень старой лесовозной дороге, не доезжая на спецтранспорте типа «буханка» 350 м до западного притока, вправо 200 метровый проезд до рыбацкой (в кустах лодка) стоянки на берегу.
Наименование части
Длина (км)
Перепад (м)
Краткое описание
На озере везде есть места для стоянок, есть стоянки на островах, две с рыбацкими сараями. Много окуня и щуки.
После выхода в узкую часть озера, слева брошенные карьеры слюды и розового кварца. Выработки заполнены водой, некоторые живописны. Очень хорошая стоянка на бол. острове в северной бухте с песчаным пляжем, баней и каптильней. Чудесные острова. Олени, много окуня и щуки, дичь.
Проводка под мостом и 4 проводки мелких каменистых порожков, все легкие. Много окуня и щуки. На одном из порожков, на берегу, нами был сложен гурий, по-поморски, островершинная горка камней.
После выхода в озеро на втором выступе правого берега на каменном лбе стоянка. Много окуня и щуки.
Мастерство природы. При выходе в озеро на правом берегу стоянка. В северо-западной части озера на мысу между двух заливов хорошо оборудованная стоянка. Много мелких живописных островков. Налимы, щука, окунь, плотва, глухари и пр. живность. На пороге ниже плотины хорошая охота на крупную форель. Стоит задержаться для отдыха и рыбалки. Уникальное место.
Красивое узкое озеро. Берега скалисты, заканчиваются каменными сельгами. Много окуня и плотвы, мало щуки.
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
Всё зависило от капитана Рейна, типа и надежности перевозимого карбаса «Прибой» фирмы «Кереть-Тур» братьев Юрия и Алексея Рыбаковых. На Сонострове есть и другие перевозчики.
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
По грунтово-асфальтовым дорогам опять же на спецтранспорте Алексея Рыбакова типа «буханка», через поселковый продуктовый магазин прямиком на станцию.
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
Наименование части
Длина (км)
Краткое описание
Авто «Газель» + 20 мин. по просыпающейся Москве и мы на пороге родного подъезда.
Для начальной ориентировки по приливам и отливам (в метрах и часах) предлагается их график на 13 июля 2006 года в проливе Соностровская салма. Каждые сутки происходит сдвиг (прибавление) на 40 минут. Максимальные уровни приливов-отливов всегда меняются.
Здесь найдется допинформация по Кандалакшскому заливу из лоции Белого моря.
