От сна восстав читай устав
От сна восстав читай устав
Читай Устав на сон грядущий.
И утром, ото сна восстав,
Читай усиленно Устав.
– Выйти из строя! – скомандовал старшина, с удовольствием глядя на орла Пинькова.
Рядовой Пиньков любил выполнять эту команду. Не было тут ему равных во всем полку. Дух захватывало, когда вбив со звоном в асфальтированный плац два строевых шага, совершал он поворот через левое плечо.
Но, видно, вправду говорят, товарищ старший лейтенант, что все имеет свой предел – даже четкость исполнения команды. А Пиньков в этот раз, можно сказать, самого себя превзошел. Уж с такой он ее точностью, с такой он ее лихостью… Пространство не выдержало, товарищ старший лейтенант. Вбил рядовой Пиньков в асфальт два строевых шага, повернулся через левое плечо – и исчез.
То есть не то чтобы совсем исчез… Он, как бы это выразиться, и не исчезал вовсе. В смысле – исчез, но тут же возник по новой. Причем в совершенно неуставном виде, чего с ним отродясь не бывало. Стойка – не поймешь какая, на сапогах почему-то краска зеленая, челюсть отвалена – аж по третью пуговицу. И что самое загадочное – небритая челюсть-то.
Виноват, товарищ старший лейтенант, самоволкой это считаться никак не может. Какая ж самоволка, если рядовой Пиньков ни секунды на плацу не отсутствовал! Другой вопрос: где это он присутствовал столько времени, что щетиной успел обрасти?
Повернулся рядовой Пиньков лицом к строю, душу, можно сказать, в поворот вложил, глядь! – а строя-то и нет! И плаца нет. Стоит он на дне ущелья посреди какой-то поляны, а поляна, что характерно, квадратная…
Никак нет, по науке это как раз вполне допустимо. Есть даже мнение, товарищ старший лейтенант, что в одном и том же объеме пространства понапихано миров – до чертовой матери. Почему не сталкиваются? Н-ну образно говоря… в ногу идут, товарищ старший лейтенант, потому и не сталкиваются…
Остолбенел рядовой Пиньков по стойке «смирно». Молодцеватости, правда, не утратил, но что остолбенел – то остолбенел. Однако нашелся – скомандовал сам себе шепотом: «Вольно! Разойдись!» – и стал осматриваться.
Местность незнакомая, гористая и какая-то вроде сказочная… Никак нет, в прямом смысле. Взять хоть поляну эту квадратную: четыре угла, в каждом углу – по дереву. Что на трех дальних растет – не разобрать, а на том, что поближе, разрешите доложить, банки с тушенкой дозревают. Пятисотграммовые, без этикеток…
Так точно, на мясокомбинате… Но это у нас. А там – вот так, на деревьях. Растительным путем… Вот и я говорю, непредставимо, товарищ старший лейтенант…
Изготовился рядовой Пиньков для стрельбы стоя и двинулся к дереву. А тот – роет. То ли нюх потерял, то ли просто не ждет опасности с этой стороны. Потом поднял морду, а Пиньков уже – в трех шагах.
Как пупырчатый присядет, как подскочит! Вскинулся и обмер – ну чисто собачка в цирке на задних лапках. Стоит и в ужасе ест Пинькова глазами. Глаза – маленькие, желтые, нечестные…
– Вольно! – враз всё смекнув, говорит рядовой Пиньков и вешает автомат в положение «на плечо». – Кто командир?
Даже договорить не успел. Хотите верьте, хотите нет, а только пупырчатый делает поворот кругом на два счета, да так ловко, что все четыре банки летят в яму, а сам – опрометью куда-то, аж гравий из-под лап веером…
Откуда гравий? Да, действительно… Поляна же… А! Так там еще, товарищ старший лейтенант, дорожки были гравийные от дерева к дереву! Ну а на самих-то полянках, понятно, трава. Причем с большим вкусом подстриженная: коротко, но не под ноль.
Наклонился Пиньков над рытвиной – банки как банки, даже номер на них какой-то изнутри выдавлен. Разница в чем – у каждой по ободку вроде бы брачок фабричный. А на самом деле – след от черенка.
Обошел Пиньков дерево, смотрит: а листочки-то кое-где к веткам – пришиты. Для единообразия, стало быть. Кто-то, значит, распорядился. А то на одной ветке листьев мало, на другой – много… Непорядок.
«Однако, – ужасается вдруг Пиньков, – мне ж сейчас в караул заступать. »
И тут, слышит, за спиной у него как бы смерчик теплый с фырчанием крутнулся. Оборачивается, а там пупырчатый начальство привел. Начальство такое: дед… Да нет! Дед – в смысле старенький уже, пожилой! Хотя крепкий еще, с выправкой… На отставника похож… А с дедовщиной мы боремся, это вы верно сказали, товарищ старший лейтенант.
– Осмелюсь доложить, – рапортует. – Премного вашим внезапным явлением довольны!
И тоже, видать, кривит душой – доволен он! Оробел вконец, не поймет: то ли это рядовой Пиньков перед ним, то ли ангел небесный откуда-то там слетел…
– Рядовой Пиньков! – представляется рядовой Пиньков по всей форме. А сам ненароком возьми да и скоси глаз в сторону ямы. Ну, дед, понятно, всполошился, тоже туда глаз метнул. А там пупырчатый на задних лапах елозит – не знает, от кого теперь банки заслонять: от Пинькова или от дедка от этого.
– А ну-ка, любезный, – подрагивающим голосом командует дедок, – подвинься-ка в сторонку…
Пупырчатый туда-сюда, уши прижал, лоб наморщил, но видит, податься некуда, – отшагнул.
Смотрит дед: банки. Оглянулся быстро на Пинькова – и с перепугу в крик.
– Шкуру спущу! – кричит. – Смерти моей хочешь? Перед кем опозорил! Пятно на всю округу.
Откуда ни возьмись – еще четверо пупырчатых. Точь-в-точь такие же, никакой разницы – тоже, небось, банки тайком прикапывали, и не раз. Сели вокруг первого, готовность номер один: пасти раззявлены, глазенки горят. И смотрят в предвкушении на деда – приказа ждут.
И еще гномики какие-то… Как выглядят? Н-ну, как вам сказать, товарищ старший лейтенант… Гномики и гномики – пугливые, суетятся. Похватали банки и полезли с ними на дерево – на место прикреплять.
Как четверо пупырчатых на первого кинутся! Шум, грызня, клочья летят… А дед берет культурно Пинькова под локоток и уводит в сторонку от этого неприятного зрелища. А сам лебезит, лебезит, в глаза заглядывает.
– Нет, но каков подлец! – убивается. – Ведь отродясь не бывало… В первый раз… Как нарочно…
– Разорвут ведь, – говорит Пиньков, останавливаясь.
– У меня так! – кровожадно подтверждает дед, от усердия выкатывая глаза. – Чуть что – в клочья. Вы уж, когда докладать будете… об этом, с банками, не поминайте, сделайте милость…
И уводит Пинькова все дальше, в глубь оврага… Горы? Виноват, товарищ старший лейтенант, какие горы? Ах, горы… Разрешите доложить, с горами у Пинькова промашка вышла. Не горы это были, а самый что ни на есть овраг. Просто Пиньков его поначалу за ущелье принял…
Да и немудрено. Ведь что есть овраг, товарищ старший лейтенант? Тот же горный хребет, только наоборот.
От сна восстав читай устав
В казарме полумрак. Освещен только проход между каптерками четырнадцатой и шестнадцатой батарей. А там, где деревянные двухъярусные нары, — непроглядная темень. У входа, около тумбочки, стоит дневальный. Он в полном вооружении: через плечо у него противогаз и на ремне винтовочный штык.
В противоположном конце казармы на табуретке сидит, как пес на цепи, железный бачок с водой и алюминиевая кружка… Между дневальным и бачком прогуливается дежурный четырнадцатой батареи младший сержант Теленков… Стук каблуков о цементный пол вязнет в спертом воздухе казарменного помещения и приглушенном говоре курсантов. Они только что вернулись из учебных классов, где занимались самоподготовкой. Курсанты четырнадцатой батареи уже неделя как сдали экзамены, со дня на день ждали приказа о присвоении офицерских званий и отправки на фронт… Но приказ командующего Приволжским округом неизвестно по каким причинам задерживался, и батарею ежедневно привлекали на разные хозяйственные работы, а если работ случайно не было, весь день занимались самоподготовкой… Поэтому не трудно представить, что это были за самоподготовки… До ужина еще больше часа, курсанту, без пяти минут офицеру, совершенно нечего делать, от болтовни язык устал на самоподготовке. Курсанты сидят на койках и с нетерпением ждут команды: «Выходи строиться на ужин».
Теленков, подойдя к дневальному, круто повернулся и, громко стукая каблуками, подошел к бачку, сквозь стиснутые зубы отсчитывая шаги. «Раз, два, три… — двадцать четыре», — насчитал он. У бачка он так же круто повернулся и опять стал считать, но в обратном порядке: «Двадцать четыре, двадцать три, двадцать два…» Когда он уперся в тумбочку дневального, в запасе у него осталось еще три шага… «Что за чертовщина?» — подумал Теленков и, поправив на боку противогаз, мрачно посмотрел на дневального.
— Стою, — ответил дневальный.
Понурый ответ дневального почему-то обидел дежурного.
Дневальный посмотрел на сапоги, поправил штык на поясе и, виновато улыбнувшись, посмотрел на своего непосредственного начальника.
— Чего лыбишься? — обозлился Теленков. — Посмотри на свой вид. Подпоясался, как баба брюхатая… Подтяни живот.
Дневальный туго затянул ремнем живот, но от этого вид его не стал лучше. Живот пропал, зато выше ремня появился пузырь. Теленков сокрушенно покачал головой.
— Э-эх ты… а еще без пяти минут офицер. — Он нагнулся и сильно дернул полу шинели… Дневальный едва устоял на ногах.
— Вот так! — сказал Теленков и, довольный собой, четко чеканя шаг, пошел к бачку. На полпути остановился и, резко сдвинув рукав гимнастерки, посмотрел на руку сердито и сплюнул. Часы он уже три месяца назад как продал на рынке и деньги давно уже прокутил и проел. И до сих пор никак не мог отвыкнуть от привычки поминутно смотреть на руку.
— Птоломей! — крикнул он.
— Чего? — густым басом отозвался Птоломей.
Из прохода между нарами показалась плешивая голова Птоломея… За головой туловище с широченными плечами, а потом и короткие ноги в кирзовых сапогах…
— Без двадцати восемь, — сказал Птоломей. Широко зевнул и потянулся.
Настоящая фамилия у Птоломея — Юдин. Кличку Птоломей он получил, как только появился в училище. И не столько за свой вид, сколько за свои причуды. В первые дни учебы вместо уставов и наставлений он читал на занятиях Спенсера с Гегелем. Сперва ему за это дали пять суток простого ареста, потом десять — строгого. Но «губа» не отучила его от страсти к философии. И тогда Юдину категорически было запрещено выдавать в библиотеке книги. Жадный до книг, он набросился на уставы, учебники и в конце концов изучил их в совершенстве и лучше всех сдал выпускные экзамены… И теперь ему разрешили брать в библиотеке все что его душе угодно.
— Что это у тебя? — спросил Теленков.
— Это? — Птоломей постучал по книге пальцем. — Плутарх… Ты, наверное, и не слыхал про такого? — Последние слова словно хлыстом стегнули Теленкова.
— Ну уж, конечно, не слыхал… Только ты один все знаешь, — злобно выдавил Теленков и, не дожидаясь очередного вопроса Птоломея, который бы обязательно спросил: «Ну и кто такой Плутарх?», а он, действительно, даже и не слыхал про Плутарха, повернулся и быстро пошел. К счастью, по пути ему встретилась дверь с надписью «Красный уголок». Он толкнул ее. Красный уголок — довольно-таки просторная комната представляла неплохое место для отдыха. Длинный стол под красным сукном. На нем газеты, журналы… Пианино… Мягкие стулья. Карта во всю стену с красными и синими флажками на булавках, обозначавшими линию фронта.
Но странно, курсанты почему-то редко сюда заходили… А больше предпочитали отсиживаться на койках… И сейчас в комнате отдыха было двое, курсанты из четырнадцатой батареи: Задуйсвечка и Саня Малешкин. Задуйсвечка пальцем отстукивал на пианино: «Папа дома, мамы нет…» А Малешкин мерил пальцами, сколько километров осталось до Берлина.
— Что, Малешкин? Боишься, что без тебя до Берлина дойдут? — спросил Теленков.
Теленков с удивлением посмотрел на Малешкин а.
— Тебе так хочется воевать?
— Не так чтобы хочется… А как-то неудобно явиться домой, не побывав на фронте.
Теленков ничего сказать в ответ не успел.
— Дежурный, к выходу! — закричал дневальный.
Теленков, машинально обдернув гимнастерку, взбежал из комнаты…
— Товарищ капитан, дневальный по четырнадцатой батарее курсант Загнишеев, — докладывал дневальный.
Теленков щелкнул каблуками и, приложив руку к шапке, громко доложил, что он дежурный, что в роте все в порядке и они готовятся к ужину.
Командир четырнадцатой батареи капитан Лобарев сказал «вольно» и торопливо прошел в каптерку. Теленков скомандовал батарее «вольно». Впрочем, никто и не подумал встать по стойке «смирно». Все сидели на койках… И кое-кто посапывал… Тут же сидел и помкомвзвода Медведев… Курсанты Сачков и Васин потихоньку переругивались из-за щепотки табаку… Сачков упрекал Васина в неблагодарности…
— Помнишь, — говорил он вполголоса, — когда я получил посылку, то ты целую неделю курил мою махорку… Какая махорка была. — Сачков почмокал губами, что, вероятно, означало: какая вкусная была махорка.
— Откуда всю неделю? — оправдывался Васин. — Всего раза три-четыре дал…
— Три-четыре, — передразнил Сачков, — бесчестный подлец ты, Васин.
— Кто, я подлец? — вскричал Васин.
Помкомвзвода поднял с подушки голову и равнодушно спросил:
Васин съежился и пробормотал;
— Виноват, товарищ сержант.
— Васин, — начал Сачков, — договоримся так: ты мне дашь табачку на четыре цигарки, а я тебе — сегодняшний компот. Идет?
— Две, — ответил Васин и положил на две цигарки.
— Компот на две цигарки? — искренне изумился Сачков. — Что я, малахольный?
Теленков не дождался окончания торга… Он заметил, что ефрейтор Крамаренко боязливо оглянулся и потом быстро сунул руку под матрас, покопался там и что-то вытащил в зажатом кулаке. Пашка в ту же секунду вспомнил, что вчера Крамаренко получил посылку… «Наверное, что-то вкусное», — сообразил он. Подойдя к Крамаренко, сел на край кровати и молча протянул руку.
Разрешите доложить!
——-
| bookZ.ru collection
|——-
| Евгений Юрьевич Лукин
|
| Любовь Александровна Лукина
|
| Разрешите доложить!
——-
О воин, службою живущий!
Читай Устав на сон грядущий.
И утром, ото сна восстав,
Читай усиленно Устав.
– Рядовой Пиньков!
– Я!
– Выйти из строя! – скомандовал старшина, с удовольствием глядя на орла Пинькова.
Рядовой Пиньков любил выполнять эту команду. Не было тут ему равных во всем полку. Дух захватывало, когда вбив со звоном в асфальтированный плац два строевых шага, совершал он поворот через левое плечо.
Но, видно, вправду говорят, товарищ старший лейтенант, что все имеет свой предел – даже четкость исполнения команды. А Пиньков в этот раз, можно сказать, самого себя превзошел. Уж с такой он ее точностью, с такой он ее лихостью… Пространство не выдержало, товарищ старший лейтенант. Вбил рядовой Пиньков в асфальт два строевых шага, повернулся через левое плечо – и исчез.
То есть не то чтобы совсем исчез… Он, как бы это выразиться, и не исчезал вовсе. В смысле – исчез, но тут же возник по новой. Причем в совершенно неуставном виде, чего с ним отродясь не бывало. Стойка – не поймешь какая, на сапогах почему-то краска зеленая, челюсть отвалена – аж по третью пуговицу. И что самое загадочное – небритая челюсть-то.
Виноват, товарищ старший лейтенант, самоволкой это считаться никак не может. Какая ж самоволка, если рядовой Пиньков ни секунды на плацу не отсутствовал! Другой вопрос: где это он присутствовал столько времени, что щетиной успел обрасти?
Разрешите продолжать?
Значит, так…
Повернулся рядовой Пиньков лицом к строю, душу, можно сказать, в поворот вложил, глядь! – а строя-то и нет! И плаца нет. Стоит он на дне ущелья посреди какой-то поляны, а поляна, что характерно, квадратная…
Никак нет, по науке это как раз вполне допустимо. Есть даже мнение, товарищ старший лейтенант, что в одном и том же объеме пространства понапихано миров – до чертовой матери. Почему не сталкиваются? Н-ну образно говоря… в ногу идут, товарищ старший лейтенант, потому и не сталкиваются…
Остолбенел рядовой Пиньков по стойке «смирно». Молодцеватости, правда, не утратил, но что остолбенел – то остолбенел. Однако нашелся – скомандовал сам себе шепотом: «Вольно! Разойдись!» – и стал осматриваться.
Местность незнакомая, гористая и какая-то вроде сказочная… Никак нет, в прямом смысле.
О воин, службою живущий!
Читай Устав на сон грядущий.
И утром, ото сна восстав,
Читай усиленно Устав.
Нет автомата. Разворошил траву, землю пощупал – нету.
«Э! А туда ли я попал вообще?» – думает Пиньков.
И в самом деле, товарищ старший лейтенант, не узнать местности. Во-первых, в прошлый раз лето было, а теперь вроде как осень: листья сохнут, желтеют, падают. А во-вторых, бардак, товарищ старший лейтенант! Трава не стрижена, листву сгребать никто и не думает, поляна уже не квадратная – расплылась, съела гравийные дорожки, зато в траве кругом тропки протоптаны. Раньше, значит, ходили как положено, а теперь ходят как удобно. А автомат кто-то подобрал, не иначе. И хорошо, если так. А то ведь поди пойми, сколько тут в овраге времени прошло, пока Пиньков старшине о своих приключениях докладывал! Может, месяц, может, год, а ну как все пять лет? Проржавел бы в гречневую кашу – под открытым-то небом!
И направился рядовой Пиньков к ближайшему дереву. К тому самому.
Полпути еще не прошел, а сообразил, что никакая это не осень. Болеет дерево. Мало того что листья желтеют и сохнут, банки тоже скукожились, помельче стали, искривленных полно, деформированных, кое-где уже бочок ржавчиной тронут…
Под деревом должен бы пупырчатый стоять на задних лапах – пусто. Возле самых корней – норы какие-то, земля кучками.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – говорит Пиньков.
В одной из нор что-то заворочалось, и вылезает пупырчатый. Но какой! Уж на что Пиньков не робкого десятка – и то попятился. Бегемот, честное слово! Лоб – низкий, глазенки – злобные, загривок прямо от ушей растет. Уставился на Пинькова, с четверенек, правда, не встает, но видно, что колеблется: не встать ли на всякий случай?
– Слышь, браток, – дружески обращается к нему Пиньков. – Ты тут на полянке автомата моего случаем не видел?
Ошибка это была, товарищ старший лейтенант. Явный тактический просчет. Как услышал пупырчатый, что добром его о чем-то просят, засопел, скосомордился… Зарычал в том смысле, что гуляй, мол, свободен, и снова в нору полез. Кормой вперед.
«Что это они так разболтались? – озадаченно думает Пиньков. – Может, колдун помер?»
Постоял он, постоял перед норой и решил не связываться – ну его, уж больно здоровый… Повернулся и пошел в сторону центрального оврага – тем путем, что в прошлый раз шли. Доберусь, думает, до речки, а там уж выспрошу, где этого колдуна искать.
Идет и головой качает. Во что овраг превратили – больно смотреть! Там банка пустая лежит ржавеет, там деревце в неположенном месте проклюнулось… А сорняки по обе стороны все выше и выше. Вот уже в человеческий рост пошли…
И тут из-за поворота тропинки выкатывается ему навстречу гномик. Счастливый, сияет, а в руках – помятая банка сгущенки с пятнышком ржавчины…
То есть не сгущенки, какой сгущенки. Тушенки, конечно! Хотя… Ну точно, товарищ старший лейтенант! Там и сгущеночные деревья тоже были, только у них плоды белые и помельче – граммов на триста…
Так вот, увидел гномик Пинькова – перепугался. Стал быстренько на четвереньки, сделал одно плечико выше другого и робко, неубедительно так зарычал. Пупырчатым, что ли, прикинуться хотел? Неясно…
– Ты больной или голодный? – прямо спрашивает его Пиньков.
Гномик ужасно смутился, встал с четверенек и, чуть не плача, протягивает банку Пинькову.
Не понял его Пиньков.
– Чей паек?
– Мой.
– А чего ж ты мне его суешь?
– Все равно ведь отнимешь! – рыдающе говорит гномик.
«Порядочки!» – думает Пиньков.
– А где живешь?
– В яме.
– Да вижу, что в яме… Далеко это?
– А вон, за бурьяном…
– Тогда пошли, – говорит Пиньков. – Ну чего уставился? Провожу тебя до твоей ямы, чтобы банку никто не отобрал. А ты мне по дороге расскажешь, что у вас тут в овраге делается.
– А ты кто? – пораженно спрашивает гномик.
Поглядел на него Пиньков: вроде малый неплохой, забитый вот только, запуганный…
– Зови Лешей…
И пока до ямы шли, товарищ старший лейтенант, гномик ему такого понарассказывал. Короче, эти две расы (в смысле – гномики и пупырчатые) живут в овраге издавна. И каждая имеет свои национальные традиции… Так вот пупырчатые в последнее время обнаглели вконец! Нарыли, понимаете, нор под деревьями, живут в них целыми сворами, а деревья от этого сохнут, пропадают. А крайними опять выходят гномики: дескать, не поливали. А попробуй полей: не дай Бог нору зальешь кому-нибудь – пополам ведь перекусит.
Гномикам, товарищ старший лейтенант, вообще житья не стало. Придешь за банкой, за своей, за положенной – так он еще и не дает, куражится – скучно ему. Обойди, рычит, вокруг дерева на руках – тогда посмотрим. Обойдешь, а он все равно не дает, придирается: не с той, мол, руки пошел…
Никак нет, товарищ старший лейтенант, человеческой речью пупырчатые не владеют. Рычат, рявкают по-всякому… Как их гномики понимают? А куда денешься, товарищ старший лейтенант! Приходится…
Вот и Пиньков тоже возмутился, не выдержал:
– А куда ж колдун смотрит?
И тут выясняется интереснейшая деталь: оказывается, колдун уже года три, как в овраге не показывался. Раньше-то при нем пупырчатые какие были? Ребра одни с позвоночником. Нет, воровать они, конечно, и тогда воровали, но хотя бы жрать боялись наворованное! Чуть поправишься – улика налицо…
– Что же все-таки с колдуном-то, а? – размышляет вслух рядовой Пиньков.
Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.
Итак, свершилось! Рад сообщить, что на днях я закончил и отпечатал вторую часть книги «Малая пехотная лопата. Часть II». Написав книгу, долго прыгал от радости, выпил водки, закусил воблой, расчувствовался, и, высунувшись из окна, пел солдатские песТни. Потом, перевозбудившись, выбросил диван на помойку и чуть не отформатировал лицо охраннику, который посмел нам с Хрюком сделать замечание о непотребном поведении.
Теперь притащил стопку книг в коридор, развалился в кресле и медитирую на гору из свежеотпечатанных Уставов. Квартира напоминает гибрид из клуба воинской части, солдатской библиотеки и военного склада: вместе с «Уставами» на полу вперемешку лежат лопаты разных армий и стран, а в центре всего этого военного хаоса сидит абсолютно счастливый Жабъ.
Впрочем, я отвлекся. Вернемся к книге, которую я имею честь представить уважаемым френдам.
Краткие ТТХ «Устава по лопатомашеству»:
144 страницы,
Цветные фото,
Дизайн обложки – проверенный временем: под «Устав Вооруженных сил СССР»
Клеевой переплет,
Мелованная бумага.
По первой книге я делал доклад на двух кафедрах военного института физкультуры. По результатам доклада меня спросили, не хочу ли я писать у них диссертацию. Вот еще пара рюмок, и соглашусь ведь!
Помните Романа в роли каптера Геры Либермана с его знаменитым:
А вот, собственно, сам отзыв:
В частном порядке книга попала и в Бундесвер
Краткий отзыв Andreas T., Oberstabsfeldwebel der Bundeswehr, с почти 12 летним стажем службы.
«Отличная книга. Очень удобна, как справочное пособие, чтобы освежить навыки, улучшить или поддержать технику.
По одной только книге научиться трудновато, необходима подвижная работа с инструктором, ну или хотя бы видео и спарринг.
Удары жесткие, будут сопровождаться тяжелыми травмами, как минимум.»
Более подробно здесь: http://zhab.livejournal.com/200178.html?thread=10967794
Отметилась книга и в художественной литературе, среди «попаданцев». Прекрасный человек и писатель Анатолий Дроздов написал мне письмо:
«Ваша книга мне пригодилась: в своем романе «Хозяин дракона» я использовал изложенные Вами приемы для действий своего главного героя».
Не утерпев, в ожидании бумажного варианта книги от автора, я, заручившись разрешением Анатолия, залез на самлиб и с большим удовольствием прочел про очередного попаданца, который взял с собой «туда» навыки работы с лопаткой. Ну, в самом деле. Что «туда» только не брали. И ноутбуки, и знания автомата Калашникова, и еще много чего! Ага, вот попроси меня сейчас начертить АКМ в разрезе, а потом организовать его массовое производство, вот хрен, что я вспомню… А вот лопатку несправедливо обходили вниманием. Но теперь я спокоен, справедливость восстановлена!
Много отзывов я получил по почте от читателей первой части.
Поздравляю Вас с выходом новой книги, это великолепное событие!!
Первая книга супер, просто, эфективно, информативно. Извините за многословность, но книга действительно мне нравится. С уважением, Виталий
Первая книга хороша уже тем, что она вообще первая отдельно посвященная РБ с лопаткой. Какие-то моменты не бесспорны с моей точки зрения, но она просто полезна мне как инструктору. Я доволен покупкой.
С уважением Владимир
(еще рецензии и отзывы на книгу можно прочитать ниже)
Что сказать? Приятно, что труд оценили, приятно получать такие отзывы.
Хотя конечно, захвалили. Сам себя я оцениваю гораздо скромнее 🙂
По секрету скажу, что Малой пехотной лопате, состоящей из железного лотка и деревянной ручки, совершенно индеферентно, хвалят ее или ругают. Пишут о ней книги или снимают эпические фильмы. Она просто делает свою работу. А уж копать ли ею землю или применять в рукопашке – это наше с вами дело. А уж лопатка не подведет!
Работать над второй частью было очень интересно. Техника, изложенная в ней, более сложная и динамичная. Соответственно, передо мной стояла задача доступно показать сложный прием или связку. Пришлось перерыть гору исторической литературы и наставлений по фехтованию. Для наглядности, в тексте книги приведены оригинальные тексты и рисунки из книг известных мастеров фехтования прошлых веков. Надо отметить, что их советы не утратили актуальности и по сей день.
Вторая часть курса лекций является продолжением и логическим завершением первой части. Книга полностью повторяет дизайн и стиль первой книги, которую я постарался сделать максимально доступной и наглядной.
Во второй части курса лекций рассмотрены следующие вопросы:
Наряду с традиционными приемами в книге приведены и старинные техники ведения боя. Например, работа с курткой в качестве вспомогательного предмета.
Эти приемы широко применялись в дуэльных схватках прошлого. Конечно, в наше время это скорее экзотика, но знать ее надо. Хотя бы потому, что это знание может помочь в критической ситуации, когда некогда будет думать, а надо сражаться с сильным противником.
В книге довольно подробно рассмотрены сложные атаки и весьма эффективный «встречный удар». Даны тактические советы по ведению боя на пересеченной местности. Рассмотрена мягкая работа черенком лопаты и вспомогательными предметами во второй руке.
Во второй части лекций медицинская глава написана методом «от обратного». В отличие от первой части, где были показаны самые опасные зоны поражения, в данной главе рассмотрены зоны, в которые удары очень болезненны, но не вызывают наступления фатальных последствий. Иными словами, в эти зоны можно бить лопаткой без особой боязни.
В конце книги, в приложении, приведена своеобразная «шпаргалка», в которой схематично изображены связки, стойки и удары, подробно рассмотренные в первой книге. На всякий случай уточню, шпаргалкой можно пользоваться на тренировках, но не в реальном бою. Там читать книгу уже будет поздно.
Надеюсь, что вторая часть книги будет не только интересна, но и полезна.
Юрию Лайвиньшу 
vatsons за редакцию книги, ценные советы, дружескую критику и поддержку!
Денису Чернякову, врачу-хирургу, за консультации, пояснения и ценные медицинские советы в области прикладного мордобоя!
Желающие заказать книгу, пишите мне в личку, на почту: staksel2000@mail.ru или просто в комменте к этому посту.
Комплекты книга+лопатка (швейцарская 1940 года или русская 1915 года) имеются и будут в свободной продаже.
Также в наличии есть первая часть книги. Рассылка почтой по России, СНГ, EU, USA
Пара слов за дальнейшие планы.
Выйдет общий видеокурс по двум книгам, где лекции будут подробно и доступно воспроизведены в динамике. Скорее всего, он будет входить в комплект подарочной книги, но не исключено, что будет доступен и отдельно.
В качестве «приложения» к основным книгам планирую выпустить отдельную книгу по истории МПЛ с информацией по клеймам и заводам. За основу будут взяты материалы из моего жж. Надеюсь, она будет тоже интересна френдам.
С удовольствием выслушаю замечание и пожелания по книге.
Буду рад видеть желающих проверить и закрепить полученные знания на практике на семинарах в Москве, Питере, Риге. Все приемы и связки надо обязательно показывать в динамике. Кроме того, я с удовольствием посмотрю вашу технику и выслушаю аргументы. Каждая техника имеет свои уникальные приемы и наработки, которые будут мне очень интересны.
С уважением и наилучшими пожеланиями,
P. S.
Рецензии и отзывы о первой книге.
Старший инспектор Главного управления криминальной полиции Государственной полиции Латвийской республики,
майор Эдуард Непомнящий.
Даняев А.В.
Ветеран спецподразделений ГРУ и ВДВ. Участник боевых действий в Республике Афганистан и Чеченской Республике. Кандидат технических наук.
Книга Вадима Шутикова «Малая пехотная лопата» (Курс лекций по работе с подручными средствами) адресована в первую очередь для теоретического изучения широкого круга читателей, имеющих самые общие представления в вопросах самообороны.
Материал, изложенный автором, может быть применен в работе профессиональными тренерами и инструкторами рукопашного боя в качестве вспомогательного материала, а в случае его дополнительной доработки и в качестве раздела наставления по рукопашному бою в подразделениях МО России, МВД и других специальных частях.
Не будем останавливаться на вопросах, превращения данной книги в наставление по рукопашному бою сотрудников специальных подразделений.
Книга может быть полезна для людей, не имеющих специальной физической подготовки. Доступность изложения материала позволяет при желании овладеть боевыми приёмами борьбы. Изучив самые простые и доступные для изучения приемы, обучающийся может получить навыки эффективного применения малой пехотной лопатки в конфликте, так называемой уличной драке.
Это правило непосредственно относится и к умению владения малой пехотной лопаткой и готовностью ее применить для собственной защиты.
В уличной драке результат конфликта зависит не столько от физической формы ее участников, сколько от их психологической подготовленности. Дополнительным Вашим преимуществом может быть умение владеть приемами самозащиты и нападения с применением малой пехотной лопатой.
Поведение агрессивно настроенных людей напоминает стайные инстинкты животных, поэтому наброситься на жертву они могут, только если будут уверены, что отпора не последует. Как правило, эти уличные бойцы опасаются нападать на подготовленного морально и физически соперника из-за развитого инстинкта самосохранения, их техника ведения рукопашной боя часто бывает не на высоте.
Если нападающие поймут, что Вы готовы к сопротивлению, это может исключить нападение стаи. Таким образом, сохранение видимого спокойствия, уверенности и демонстрирование готовности к отпору нападения, должно быть основным правилом для Вас.
В любом случае, необходимо на начальной стадии конфликта принять все возможные меры, для исключения силового решения.
Но если избежать нападения не удалось, конфликт перерастает в физическое противостояние, необходимо знать и уметь пользоваться основными правилами защиты при уличном нападении. Следует твердо запомнить, что не существует состояния «оборона» в такой драке, и лучшая защита – это нападение и силовое предупреждения удара.
Для этого могут быть применены приемы, представленные к изучению в данной книге.
Следует запомнить еще один важный совет, если противник убежал, или Вы вышли победителем в драке, следует немедленно покинуть место драки, постаравшись не оставить за собой никаких следов. Поскольку доказать сотрудникам полиции, что Вы были жертвой, а не нападающим может не удастся.
Некоторым читателям, освоение приемов борьбы может даться без особых трудностей, т.к. все показано в доступной наглядной форме. Однако не стоит отчаиваться, если что-то не получается с первого раза. Попробуйте еще раз и все у Вас получиться.