Первое соборное послание иоанна толкование
Глава I
Сущность и несомненная истинность благовествования о Слове жизни (1–4). Бог есть свет (5). Характер и условия общения христиан с Богом и Христом (6–10).
Показывая совершенную достоверность благовестнической проповеди апостолов о Боге-Слове, св. Апостол указывает на полноту, исключающую возможность какого-либо сомнения, знания апостолов о Богочеловеке, основанного на всестороннем духовно-чувственном опыте апостольском: все чувства внешние и все внутренние духовные силы апостолов участвовали в опытном постижении Бога-Слова, явившегося во плоти: «осязали и умственным прикосновением и вместе чувственным, как, напр., Фома сделал по воскресении. Ибо Он был Один и неразделен, Один и Тот же – зримый и невидимый, объемлемый и необъятный, неприкосновенный и осязаемый, вещающий, как человек, и чудотворящий, как Бог» (Феофил.).
Слово Божественное у Апостола здесь, в ст. 1-м, названо Словом жизни, а в ст. 2-м – Жизнью ( ή ζωή ), бывшею у Отца и явившеюся людям, жизнью вечною ( τήν ζωήν τήν αιώνιον ), которую возвещают апостолы, в том числе и пишущий настоящее послание св. Иоанн. В ст. 3 и 4 целью и проповеди вообще, и настоящего послания поставляется то, чтобы христиане проповеданное и написанное слово апостольское имели общие ( κοινωνίαν ) не только с апостолами, но через них – и с Богом Отцом и Иисусом Христом: «через слово мы принимаем вас в общники виденного и слышанного нами, так мы имеем вас общниками Отца и Сына Его Иисуса Христа, а получив это, мы, как прилепившиеся к Богу, можем исполниться радости», (блаж. Феофил.). Таким образом, в послании учение о Слове Божественном раскрывается, главным образом, со стороны непреходящей, вечной блаженной жизни, имеющей свой источник в Боге-Слове, и со стороны общения христиан с этим самобытным источником всякой жизни. Если в Евангелии Иоанна раскрыто собственно учение о лице Бога-Слова Иисуса Христа, то послание дает приложение этого учения к жизни; на основе истинного Боговедения и веры в Иисуса Христа, как воплотившееся Слово Божие, оно созидает жизнь каждого отдельного члена Христовой Церкви, чтобы всех привести к вечной жизни, к вечному блаженству в общении с Богом.
Сущность благовестия, принесенного на землю Воплотившимся Словом Божиим, слышанного от Него апостолами и ими возвещаемого людям, Апостол Иоанн здесь выражает в форме краткого афоризма с противоположением мысли положительной и мысли отрицательной (параллелизм антитетический): « Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы ». Судя по афористическому характеру этого выражения, а еще более по прямому свидетельству Апостола: « мы слышали от Него », – можно думать, что здесь воспроизведено точное изречение, собственные слова Спасителя – одно из тех немалочисленных аграфа ( άγραφα ) – не записанных в Евангелии изречений Господа, которые сохранились лишь в писаниях апостолов (таково приводимое Ап. Павлом в речи к ефесским пастырям изречение Господа: « блаженнее давать, нежели принимать » Деян 20:35 ) или в более поздних памятниках христианского церковного предания. Возможно, впрочем, как и предполагают некоторые толкователи, что рассматриваемое изречение есть обобщение, сокращение или напоминание нескольких подобных изречений Христа Спасителя о Себе, как о свете ( Ин 8:12, 9:5 ), самим Апостолом выраженное в афоризме.
Из учения о Боге, как Свете, Апостол далее делает два нравственно-практических вывода: а) о необходимости для христиан ходить в вере истины и чистоты, признавать и исповедывать свои грехи и очищаться кровью Искупителя ( 1Ин.1:6, 2:2 ) и б) о долге их соблюдать заповеди Божии, особенно заповедь о любви ( 1Ин.2:3–11 ).
Каждый христианин как член Царства Божия, должен находиться в живом общении с Богом. Но необходимым для того условием является хождение христианина в свете истины и святости. При отсутствии же этих условий христианин заблуждался бы или допускал бы сознательный обман, почитая себя стоящим в общении с Богом – Светом истины и святости. Резкость тона, по-видимому, говорит о том, что Апостол имеет в виду каких-то лжеучителей, искажавших истинное понятие о существе христианской жизни и общения с Богом. «Итак, когда мы принимаем вас в общники с Богом, Который есть свет, а в этом свете, как показано, нет тьмы и не может быть; то и мы, как общники света, не должны в себя принимать тьму, чтобы не понести наказание за ложь, и вместе с ложью не быть отторгнутым от общения с светом» (блаж. Феофил.). Истинное же общение с Богом, истинное хождение во свете по закону богоуподобления необходимо проявляется в общении и с ближними, в братолюбии. Но источник благодатной силы ходить в свете общения с Богом и ближними заключается единственно в искуплении всего мира Кровью Сына Божия. «Никто, любящий истину и старающийся быть истинным, не осмелится сказать, что он безгрешен. Итак, если кем овладевает это опасение, тот пусть не унывает: ибо кто вступил в общение с Сыном Его Иисусом Христом, тот очищен Кровью Его, пролитою за нас» (блаж. Феофил.).
1-е послание Иоанна 1 глава
Сущность и несомненная истинность благовествования о Слове жизни (1-4). Бог есть свет (5). Характер и условия общения христиан с Богом и Христом (6-10).
1Ин.1:3. о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом.
1Ин.1:4. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна.
Выражая свою мысль несколько сложным периодом, Апостол начинает послание свидетельством: возвещаем (απαγγέλλομεν) или пишем вам о Слове жизни (περί τού λόγου τής Ζωής), которое было от начала (ό ήν άπ᾿ αρχής), которое мы слышали, которое видели своими очами и которое осязали руки наши. Как мы видели, уже в древности было отмечено близкое сходство этого начала послания с началом Евангелия, причем это сходство, по мнению древних церковных учителей, показывает тяжество предмета писаний и учения о Боге-Слове или Божественном Логосе. »Слово жизни« здесь, вопреки мнению некоторых комментаторов (Весткотта, Дюстердика и др.), не означает только божественного учения, которое возвестил людям Христос Спаситель (ср. Флп 2:16), а есть именно название Бога-Слова, как показывает и конструкция (περί — у Ап. Иоанна обычно употребляется с род. пад. лица, см. 1Ин 1:15, 22, 47, 2 и др.), и контекст речи Апостола: только о личном Божественном слове или Богочеловеке Апостол о себе и других апостолах мог сказать: »мы слышали, видели своими очами, рассматривали, осязали руки наши«, и в ст. 2 Апостол свидетельствует, что эта жизнь — вечная жизнь Богочеловека — была у Отца и явились нам, что вполне напоминает слова св. Апостола Иоанна о Божественном Слове-Христе в Евангелии: »в том живот бе, и живот бе, свет человеком« (Ин 1:4). Употребление же Апостолом и в послании тех же слов и выражений, что и в Евангелии, каковы: λόγος, ζωή, ήν, πρός, еще более сродство или тожество понятий и отношение их к одному и тому же главному предмету — Богу-Слову. Не повторяя здесь сказанного в примечаниях к Евангелию Иоанна Ин.1, заметим лишь, что наименование Сына Божия Логосом как в Евангелии, так и в послании не было делом самостоятельного умозрения Апостола, а открыто было Тайнозрителю в нарочитом сверхъестественном откровении (см. Откр XIX:13). Вечное бытие Бога Слова выражается в рассматриваемом месте послания словами ήν απ᾿ αρχής, как и в Евангелии: εν αρχή ήν, »от начала«, как и »в начале« значит до начала времени, иначе безначально и бесконечно, следовательно, вечно. Равным образом и «слово: было означает не временное существование, но самостоятельное бытие известного предмета, начало и основание всего, что получило бытие, такое, без которого последнее и не могло бы прийти в бытие» (блаж. Феофил.).
Показывая совершенную достоверность благовестнической проповеди апостолов о Боге-Слове, св. Апостол указывает на полноту, исключающую возможность какого-либо сомнения, знания апостолов о Богочеловеке, основанного на всестороннем духовно-чувственном опыте апостольском: все чувства внешние и все внутренние духовные силы апостолов участвовали в опытном постижении Бога-Слова, явившегося во плоти: «осязали и умственным прикосновением и вместе чувственным, как, напр., Фома сделал по воскресении. Ибо Он был Один и неразделен, Один и Тот же — зримый и невидимый, объемлемый и необъятный, неприкосновенный и осязаемый, вещающий, как человек, и чудотворящий, как Бог» (Феофил.).
Слово Божественное у Апостола здесь, в ст. 1-м, названо Словом жизни, а в ст. 2-м — Жизнью (ή ζωή), бывшею у Отца и явившеюся людям, жизнью вечною (τήν ζωήν τήν αιώνιον), которую возвещают апостолы, в том числе и пишущий настоящее послание св. Иоанн. В ст. 3 и 4 целью и проповеди вообще, и настоящего послания поставляется то, чтобы христиане проповеданное и написанное слово апостольское имели общие (κοινωνίαν) не только с апостолами, но через них — и с Богом Отцом и Иисусом Христом: «через слово мы принимаем вас в общники виденного и слышанного нами, так мы имеем вас общниками Отца и Сына Его Иисуса Христа, а получив это, мы, как прилепившиеся к Богу, можем исполниться радости», (блаж. Феофил.). Таким образом, в послании учение о Слове Божественном раскрывается, главным образом, со стороны непреходящей, вечной блаженной жизни, имеющей свой источник в Боге-Слове, и со стороны общения христиан с этим самобытным источником всякой жизни. Если в Евангелии Иоанна раскрыто собственно учение о лице Бога-Слова Иисуса Христа, то послание дает приложение этого учения к жизни; на основе истинного Боговедения и веры в Иисуса Христа, как воплотившееся Слово Божие, оно созидает жизнь каждого отдельного члена Христовой Церкви, чтобы всех привести к вечной жизни, к вечному блаженству в общении с Богом.
1Ин.1:5. И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы.
Сущность благовестия, принесенного на землю Воплотившимся Словом Божиим, слышанного от Него апостолами и ими возвещаемого людям, Апостол Иоанн здесь выражает в форме краткого афоризма с противоположением мысли положительной и мысли отрицательной (параллелизм антитетический): «Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы». Судя по афористическому характеру этого выражения, а еще более по прямому свидетельству Апостола: «мы слышали от Него», — можно думать, что здесь воспроизведено точное изречение, собственные слова Спасителя — одно из тех немалочисленных аграфа (άγραφα) — не записанных в Евангелии изречений Господа, которые сохранились лишь в писаниях апостолов (таково приводимое Ап. Павлом в речи к ефесским пастырям изречение Господа: «блаженнее давать, нежели принимать» Деян 20:35) или в более поздних памятниках христианского церковного предания. Возможно, впрочем, как и предполагают некоторые толкователи, что рассматриваемое изречение есть обобщение, сокращение или напоминание нескольких подобных изречений Христа Спасителя о Себе, как о свете (Ин 8:12, 9:5), самим Апостолом выраженное в афоризме.
Во всяком случае, положение: «Бог есть свет» есть одно из выражений, употребляемых Ап. Иоанном, которыми описывается собственное существо Бога, каковы: «Бог есть Дух» (Ин 4:24) и «Бог есть Любовь» (1 Ин 4:8): если другие новозаветные писатели говорят о свойствах и действиях Бога, то св. Иоанн, говорит о том, что есть Бог в своем существе. Основное понятие, даваемое именем света в приложении к Богу, есть понятие абсолютного нравственного совершенства, ср. Иак 1:17, совершеннейшей святости. Как в видимом мире свет есть стихия превосходнейшая и благодетельнейшая, все освещающая, согревающая, оживляющая, так и в Боге «свет» есть совокупность и полнота Его Божеских совершенств — святости, премудрости, всеведения, благодати и др., по которым Бог все в мире озаряет, просвещает, оживотворяет, приводит к блаженству. И нет никакого недостатка ни в одном из этих свойств Божиих, нет никакой тени в присносущем свете существа Божия. «Итак Он есть свет, и тьмы в Нем нет, но свет духовный, привлекающий очи души к зрению Его, а от всего вещественного отвращающий и возбуждающий стремление к Нему одному с самою сильною любовию. Под тьмою разумеет или незнание, или грех, ибо в Боге нет ни незнания, ни греха, потому что незнание и грех имеют место (только) в веществе и в нашем расположении… А что Апостол называет тьмою грех, это видно из евангельского изречения его: »и свет во тьме светит, и тьма его не объяла« (Ин 1:5), где тьмою он называет нашу греховную природу, которая по всей склонности к падению уступает завистнику нашему диаволу, увлекающему к греху. Итак, Свет, соединившийся с нашим естеством, весьма уловляемым, стал совершенно неуловим для искусителя, ибо Он греха не сотворил (Ис 53:9)».
Из учения о Боге, как Свете, Апостол далее делает два нравственно-практических вывода: а) о необходимости для христиан ходить в вере истины и чистоты, признавать и исповедывать свои грехи и очищаться кровью искупителя (1Ин.1:6, 2:2) и б) о долге их соблюдать заповеди Божии, особенно заповедь о любви (1Ин.2:3-11).
1Ин.1:6. Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине;
1Ин.1:7. если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха.
Каждый христианин как член Царства Божия, должен находиться в живом общении с Богом. Но необходимым для того условием является хождение христианина в свете истины и святости. При отсутствии же этих условий христианин заблуждался бы или допускал бы сознательный обман, почитая себя стоящим в общении с Богом — Светом истины и святости. Резкость тона, по-видимому, говорит о том, что Апостол имеет в виду каких-то лжеучителей, искажавших истинное понятие о существе христианской жизни и общения с Богом. «Итак, когда мы принимаем вас в общники с Богом, Который есть свет, а в этом свете, как показано, нет тьмы и не может быть; то и мы, как общники света, не должны в себя принимать тьму, чтобы не понести наказание за ложь, и вместе с ложью не быть отторгнутым от общения с светом» (блаж. Феофил.). Истинное же общение с Богом, истинное хождение во свете по закону богоуподобления необходимо проявляется в общении и с ближними, в братолюбии. Но источник благодатной силы ходить в свете общения с Богом и ближними заключается единственно в искуплении всего мира Кровью Сына Божия. «Никто, любящий истину и старающийся быть истинным, не осмелится сказать, что он безгрешен. Итак, если кем овладевает это опасение, тот пусть не унывает: ибо кто вступил в общение с Сыном Его Иисусом Христом, тот очищен Кровью Его, пролитою за нас» (блаж. Феофил.).
1Ин.1:8. Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас.
1Ин.1:9. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды.
1Ин.1:10. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас.
Уже в последних словах ст. 7-го Апостол высказал мысль, что грех действует и в христианах, и что все они имеют нужду в очищающей силе Крови Христовой. Теперь, имея в виду, быть может, лжеучителей, отвергавших эту истину, Апостол с особенною настойчивостью доказывает необходимость для всех христиан иметь сознание испорченности своей природы и склонности ко греху. Недостаток этого сознания, а тем более полное его отсутствие ведет не только к пагубному самопрельщению (ст. 8), но далее — в конце концов — к отрицанию искупительного дела Христова, к признанию даже Самого Бога лжецом (ст. 10), ибо, если люди сами по себе могут быть без греха, то излишни искупление и Искупитель, и Слова Писания о необходимости для всех искупления оказывались бы лживыми. Но отрицая и осуждая со всею решительностью самопрельщение и притязание на совершенную безгрешность, Апостол вместе с тем разрешает естественно возникающий вопрос: как же примирить греховное состояние христианина с необходимым требованием общения с Богом, Который есть свет? Ответ на это недоумение Апостол дает в ст. 9 в том смысле, что необходимым условием общения нашего с Богом при наличности несомненной греховности нашей — исповедание, т. е. открытое, решительное и настойчивое признание наших грехов: εάν ομολογώμεν τάς αμαρτίας ημών — исповедание не общей только греховности, но определенных грехов, известных, как деяния тьмы. Что исповедание грехов не может ограничиться одним внутренним сознанием, а должно сопровождаться и внешним исповеданием или открытым самосуждением пред Богом и пред свидетелем, поставленным Богом вязать и решать грехи человеческие (Ин 20:22-23), это предполагается уже значением и новозаветным употреблением термина ομολογεϊν, заключающего в себе мысль о внешней высказанности или выражении того или другого пред людьми (ср. Мф X:32-33; Ин 1:20). «Сколь великое благорождается от исповеди, видно из следующих слов: «скажи ты прежде грехи свои, чтобы оправдаться» (Ис XLIIÏ26) (блаж. Феофил.). При выполнении нами требуемого условия — исповедания грехов — Бог, по уверению Апостола, непременно простит грехи кающемуся (слав. «оставит грехи наши») и внутренно очистит грешника от неправды («очистит нас от всякой неправды»). В этом одновременно осуществляется и верность, и праведность Бога. «Бог верен, это то же, что истинен; ибо слово верен употребляется не о том только, кому вверяют что-нибудь, но и о том, кто сам весьма верен, кто собственною своею верностью может и других делать такими. В таком смысле Бог верен, а праведен Он в том смысле, что приходящих к Нему, как бы ни были они грешны, не прогоняет (Ин 6:37) (блаж. Феофил.).
комментарии Лопухина на 1-е послание Иоанна, 1 глава
Толковая Библия
Толкование на Первое Соборное послание Апостола Иоанна Богослова
О первом Соборном Послании Святого Апостола Иоанна Богослова
Из II века несомненно знакомство с посланием Ап. Иоанна – св. Иустина Мученика («Разговор с Трифоном», гл. CXXIII, см. 1Ин 3:1 ), автора «Послания к Диогнету» (гл. II, см. 1Ин 4:9–10 ). К концу II-го же века или к первой половине III века относятся важные и авторитетные свидетельства общепризнанного канонического достоинства первого послания Иоанна – т. н. Мураториева канона, Сирского перевода новозаветных священных книг Пешито и древне-латинского перевода. Подобные же свидетельства о подлинности и каноничности послания встречаются у Климента Александрийского (Стром. II, см. 1Ин 5:16 ), у Тертуллиана (Adv. Рrax. с. 15 1Ин I1), у Оригена (Евсев. Ц. И. VI24) Дионисия Александрийского (у Евсев. Ц. И. VII25) и др. Вообще из приведенных свидетельств очевидно, что каноническое достоинство и подлинность первого послания Иоанна были общепризнаны и никаким сомнениям и оспариваниям не подвергались. И все внутренние признаки послания, все характерные черты его содержания, тона и изложения убедительно свидетельствуют о принадлежности послания тому же великому апостолу любви и возвышенного христианского созерцания, которым написано и четвертое Евангелие. И в послании, как в Евангелии, причисляет себя к самовидцам Слова, и все содержание послания проникнуто живым воспоминанием о данном Спасителем примере христианам всею жизнью Своею земною ( 1Ин 2:6, 3:3, 5, 7, 4:17 ), о Его слове и заповедях ( 1Ин 1:5, 3:23, 4:21 ), о событиях при Его крещении и крестной смерти ( Ин 5:6 ). В послании веет тот же дух любви и вместе огненной ревности по славе Божией и чистоте Богопочтения, та же глубина и сила чувства, тот же образ и характер представления и изложения, что и в Евангелии. Эта внутренняя близость и родство содержания послания и Евангелия св. Иоанна хорошо были подмечены и оценены в смысле доказательства подлинности еще в древности, напр., св. Дионисием Александрийским в III в. «Евангелие (Иоанна) и послание, говорит он, согласны между собою и одинаково начинаются; первое говорит: » вначале бе Слово «, последнее: » еже бе исперва «; в том сказано: » и Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко единародного от Отца « ( Ин.1:14 ), то же и в этом, с небольшим лишь изменением: » еже слышахом, еже видехом очима нашима, еже узрехом и руки наша осязаша, о Словеси животным, и живот явися «… ( 1Ин.1:1–2 ). Иоанн верен себе и не отступает от своей цели; он раскрывает все в одинаковых периодах и теми же словами. Приведем вкратце некоторые из них. Внимательный читатель в каждой из упомянутых книг часто встретит слова: жизнь, свет, прехождение тьмы, непрестанно будет видеть: истина, благодать, радость, плоть и кровь Господа, суд, оставление грехов, любовь Божия к нам, заповедь о взаимной нашей любви, и о том, что должно соблюдать все заповеди, также осуждение мира, диавола, антихриста, обетование Святого Духа, сыноположение Божие, во всем требуемую в нас веру, везде Отца и Сына. Вообще, при непрерывном внимании к отличительным, невольно представляется одинаковый образ Евангелия и послания» (у Евсевия, Церк. Истор. VII,25).
Если же некоторые западные библеисты нового времени в обличаемых первым посланием Иоанна лжеучителях видели гностиков II века и на этом основании отрицали подлинность послания, принадлежность его I веку и св. апостолу любви, то, конечно, верно, что законченной и вполне развитой вид гностические учения получили лишь во II-м веке, но зерна и начатки гностических заблуждений возникли еще в век апостольский. «И как заблуждение, которое опровергает писатель послания, различно от гностистической и докетической ереси II века, так отличен и способ полемики: не против частностей учения и личностей еретиков, как это характерно для позднейшей полемики, направляет послание писатель его; но против всеобщих и принципиальных положений, против зарождающегося антихристианства он выставляет всеобщие и принципиальные положения христианства» (проф. Н. И. Сагарда).
О первом послании св. Апостола и евангелиста Иоанна Богослова на русском языке можно читать: 1) у г. Ф. Яковлева – Апостолы. Очерк жизни и учения святого Апостола и евангелиста Иоанна Богослова в Евангелии, трех посланиях и Апокалипсисе. Вып. II. Москва, 1860; 2) у прот. А. Полотебнова – Соборные послания Апостола любви I, II, III. На слав. и русск., с предисловием и объяснительными примечаниями. Москва 1875; 3) в статьях г. И. Успенского: Вопрос о пребывании св. Апостола Иоанна Богослова в Малой Азии, Христ. чтен. 1879, I, 3, 279, и Деятельность св. Апостола Иоанна Богослова в Малой Азии, там же, II, 245; 4) у Преосвящ. епископа Михаила – «Толковый Апостол» II. Киев 1905, с. 305 гл. Есть и две специальных монографии а) проф. прот. Д. И. Богдашевского – «Лжеучители, обличаемые в первом послании Ап. Иоанна». Киев 1890, и б) проф. В. И. Сагарды – «Первое Соборное послание святого Апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Исагогико-экзегетическое исследование. Полтава. 1903.
Глава II
Христос есть умилостивление за грехи всего мира (1–2). Познание Его и общение с Ним, как светом, в деятельном исполнении заповедей Божиих, особенно заповеди о любви (3–11). Всеобщность и общедоступность спасения во Христе (12–14). Враждебная общению с Богом любовь к миру (15–16). Признаки наступления последней мировой эпохи (17–19). Истинное Христово учение в противоположность антихристианскому (20–27).
Желая предотвратить возможность перетолкования изложенного в 1, 5–10 учения, св. Иоанн Богослов с отеческою трогательностью выразительно напоминает читателям, что написанное им в этих стихах отнюдь не может служить оправданием легкого отношения ко греху и его многоразличным проявлениям, напротив: целью там сказанного является отвращение читателей и христиан вообще от греха: » сие пишу вам, да не согрешаете «. Но вместе с тем для людей особенно чуткой совести, искренно ищущих свободы от греха и истинного христианского совершенства, но глубоко сознающих греховность человеческой природы, Апостол присоединяет и ободрение в вере во всесильное ходатайство Господа Иисуса Христа, великого и вечного Ходатая (aduocatum) за человечество пред Богом Отцом (ср. 1Тим 2:5 ). «Апостол, зная, что природа наша непостоянна и греховна, что влечение ко злу мы всегда носим в себе, что завистник диавол препятствует своими ковами спасению нашему, что посему и примирившиеся уже с Богом через исповедь, если живут невнимательно, не избежат греха, внушает теперь, что, если бы мы пали после прощения грехов, то не должны отчаиваться. Ибо, если обратимся, то можем и опять получить спасение через посредничество Господа Иисуса Христа, потому что Он, ходатайствуя о нас пред Отцом, умилостивит за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира. Апостол сказал это потому, что писал иудеям, сказал для того, чтобы показать, что благотворность покаяния не ограничивается только ими одними, но простирается и на язычников, или что обещание это относится не к одним только современникам, но и ко всем людям последующих веков. Иисуса Христа он называет Ходатаем за нас, умоляющим или уговаривающим Отца… с особенною целью, именно – представить, что Сын имеет одно естество и одну силу со Отцом, и что действие одного из трех пресвятых Лиц общим прочим лицам» (Феофил.).
Высказав основной догмат Христовой христианской веры о Христе, как Искупителе и Ходатае человечества и всего мира, Апостол теперь указывает то непременное условие, при котором ходатайство Спасителя будет действенно и спасительно для нас, – именно соблюдение заповедей Его, деятельное осуществление Его заветов, а не одно только интеллектуальное познание Его. Имея, по-видимому, в виду каких-то лжеучителей, хвалившихся своим христианским ведением, но ничего не делавших для проведения этого знания в жизнь (ст. 4–6), Апостол со всею силою настаивает на том, что правильное отношение человека к Богу и чистота самого ведения его обнаруживаются только из соответственного жизненного поведения человека.
Соблюдение нами заповедей Божиих (ст. 3–5) служит лучшим доказательством того, что мы знаем Бога. При этом жизненною связью между Богосознанием и соблюдением заповедей является истинная христианская любовь. «Совершенная любовь, говорит, доказывается делами. Но как бывает, что иной (по-видимому) правильно и точно соблюдает заповеди, а внутреннее его расположение нечисто, почему он далек от Бога; то Апостол говорит, что присвоившийся Богу должен и жить так, как требует близость к Богу… И от противного подтверждает то же, употребляя самое полное доказательство» (блаж. Феофил.). Постоянным образцом жизненного поведения должен быть Христос Спаситель, осуществивший волю Божию во всей полноте (ст. 6. см. 1Пет 2:21 ; Ин 8:29, 17:4 ).
Таким образом, «любовь к ближним есть заповедь древняя и вместе новая»: она заповедь древняя, потому что сообщена еще в ветхозаветном откровении, но она вместе и заповедь новая, ибо во всей полноте осуществлена только Иисусом Христом, и осуществляется по примеру Его, в верующих, в жизни которых тьма уже проходит и начинает сиять истинный свет Боговедения (ст. 7–8) (проф. прот. Д. И. Богдашевский, Ц. соч., с. 12).
Раз установлено, что истинный свет Боговедения и любви христианской уже светит на земле и что постепенное осуществление христианского идеала обязательно для всех христиан при наступивших новых условиях жизни во Христе, то легко определить, кто принадлежит к этой области света, и кто – к противоположной области тьмы. Бесспорный признак, по которому можно различить сынов света от сынов тьмы, есть братская во Христе любовь к ближним (ст. 9, ср. Ин 13:34–35 ): присутствие этой любви в человеке доказывает действительную принадлежность его к области света (ст. 10), а отсутствие ее в человеке, хотя бы именующем себя сыном света, – верный знак того, что он – не христианин, сын тьмы (ст. 9–11). «Близость или любовь к Богу прежде всего узнается из любви к ближнему. Ибо невозможно, чтобы освещенный знанием Бога и исполненный любви к Нему имел тьму ненависти к брату своему; потому что свет и тьма в одно и то же время в одном и том же предмете не могут быть вместе. Посему освещенный любовью к Богу и имени Бога, и по отношению к брату имеет свет, который возжигается от любви к брату. А кто говорит, что он любит Бога, между тем ненавидит брата, тот находится в постоянной тьме, у того разумные очи всегда помрачены, потому что он утратил свет общения с Богом и с братом. Он не знает уже и того, что для него самого может быть полезно» (блаж. Феофил.).
Упомянув в 1Ин.2:18 о появлении уже многих антихристов или лжеучителей, Апостол здесь указывает сущность их пагубного лжеучения со всеми вытекающими из него следствиями. Суть антихристианского учения, по Апостолу, заключается в отрицании того, что Иисус есть Мессия – Христос, пришедший для спасения людей. Всякий лжеучитель, отрицающий эту основную истину христианства, есть лжец ( ψεύστης ) в преимущественном смысле, истинный антихрист, вместе с непризнанием Сына Божия, лишающий себя и всякого Богопознания: « всякий отвергающий Сына, не имеет и Отца » (23 ст.) – так как только из познания свойств и действия Сына можно узнать свойства и действия Бога Отца, по слову Самого Господа: « видевый Мене виде Отца… Аз во Отце и Отец во Мне есть » ( Ин 14:9, 10 ).
Так, бесспорно, что непризнание Сына затворяет путь к познанию и Отца. «Иудеи отвергают Сына и присвояют себе знание Отца. Но пусть они знают, что они и Отца еще не познали, ибо, если бы узнали Его, то узнали бы и Сына, потому что Он есть Отец и Сына Единородного» (блаж. Феофил.). Но для спасения нужна не только вера в Сына Божия и познание Его, как и Отца, но исповедание Его, т. е. свидетельствование словом и делом своей веры в Него ( Мф 10:32–33 ; Рим 9–10 ; 1Тим 6:12–13 ).
Антихристианскому лжеучению Апостол противопоставляет евангельское благочестие, слышанное каждым верующим в начале христианской жизни. Апостол убеждает христиан неизменно, без всяких изменений и прибавлений, хранить принятую христианскую истину, говоря, что под условием пребывания ее в них, осуществится пребывание 1-е их в Сыне и вечная их жизнь, – по обетованию Спасителя (см. Ин 17:21, 23 ). «Храните у себя то, что слышали от начала, именно, что Христос есть Бог, ибо это значат слова: в вас да пребывает. Если пребудет в вас то, что вы слышали от начала, то и вы пребудете в Сыне и в Отце, т. е. будете в общении с Ним» (блаж. Феофил.).
Окончив речь о лжеучителях, Апостол кратко обозначает содержание предыдущей речи, а вместе с тем показывает и цель ее – предотвратить пагубное влияние обольстителей на читателей послания.
В ст. 28 Апостол указывает новое сильное побуждение для христиан непоколебимо пребывать в истине евангельского благовестия: ввиду близости « последне го врем ени» (ср. 1Ин.2:18 ), христиане должны всегда быть готовы предстать на суд Христов – так, «чтобы … иметь дерзновение, и не постыдиться пред Ним в пришествие Его ». Так, «сказав о появлении антихристов и о том, что все их учение развращенно, и достаточно убедив (верующих) непреложно содержать то учение, которым они оглашены, Апостол упоминает потом о назначенной за это награде, чтобы светлостью награды как бы еще более укрепить их… Ибо что может быть славнее или желательнее дерзновения, т. е. того, чтобы, когда мы будем открывать труды наши в настоящей жизни, могли это сделать с дерзновением, нисколько не стыдясь в пришествии Его» (Феофил.).
Если доселе в разъяснении Богообщения Апостол выходил из понятия, что « Бог свет есть, и тьмы в Нем несть ни единыя » ( 1Ин.1:5 ), то теперь он при раскрытии того же предмета пользуется понятием рождения от Бога; поэтому, если в первых двух главах послания общение с Богом представлялось, как хождение в свете, то теперь оно рассматривается, как благодатное богосыновство, и это последнее понятие раскрывается у Апостола сначала со стороны его признаков ( 1Ин.2:9 – 3:24 ), а затем – со стороны его источника ( 1Ин.3:24 – 4:21 ). Первый признак духовного, благодатного рождения христианина от Бога составляет делание правды по примеру праведного Бога и Христа (ст. 29). «Иные могли спросить: что же делать, чтобы сделаться благоугодными Ему? Апостол и этому научает, говоря: если вы познали, что Он праведен, то, без сомнения, знаете и то, что делающий правду рожден от Него, ибо праведный рождает праведных. А сколь высокую честь и дерзновение доставляет это, всякий из вас знает, равно как и то, какова и колика любовь и благость, которую Он подает вам» (Феофил.).
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»