Плещеев сон и у меня
Плещеев сон и у меня
Жанр: романс для голоса с фортепиано, ор. 8, № 5.
Автор стихов: А. Плещеев. 1
Время создания романса: октябрь 1893 года.
Посвящен: Н. Д. Скалон. 2
Там ель качалась надо мной.
Семья друзей жива была.
Звучали мне любви слова.
Музыка романса создает удивительный образ нежной и хрупкой иллюзорной мечты: на фоне тихого мерно колышущегося аккомпанемента голос выводит первую грустную фразу. Фортепиано вторит ей, но после возгласа, полного тоски – «Но то был сон!», фортепиано проводит истинно рахманиновскую тему – чрезвычайно выразительно (авторская ремарка в нотах: espressivo ) и страстно. Вторая строфа, начинается так же как первая, но в ней амплитуда мелодии шире, и кульминация приходится на самый верхний звук романса. Фортепианная партия необычайно чутко следует за, а лучше сказать, вместе с солистом, составляя с ним неразрывное целое.
Мотив сна занимает особое и важное место в творчестве Рахманинова, как и вообще в литературе рубежа XIX и XX столетий. Кажется, никто не отмечал сходства раннего «Сна» с романсом «Островок», ор. 14, № 2, написан на стихи К. Бальмонта (из Шелли). Вот это стихотворение:
Из моря смотрит островок,
Его зеленые уклоны
Украсил трав густых венок,
Над ним сплетаются листы,
Вокруг него чуть плещут волны.
Деревья грустны, как мечты,
Как статуи, безмолвны.
Здесь еле дышит ветерок,
Сюда гроза не долетает,
И безмятежный островок
Все дремлет, засыпает.
В 1912 году композитор пишет романс «Мелодия», ор. 21, № 9, на стихи С. Надсона:
Я б умереть хотел на крыльях упоенья,
В ленивом полусне, навеянном мечтой,
Без малодушных слез прощания с землей.
Я б умереть хотел душистою весною,
В запущенном саду, в благоуханный день,
Чтоб купы темных лип дремали надо мною
И колыхалася цветущая сирень.
Чтоб рядом бы ручей таинственным журчаньем
Немую тишину тревожил и будил,
И синий небосклон торжественным молчаньем
Об райской вечности мне внятно говорил.
Чтоб не молился я, не плакал, умирая,
А сладко задремал, и чтобы снилось мне.
Что я плыву. плыву, и что волна немая
Беззвучно отдает меня другой волне.
Порой прекрасный сон мне снится: предо мною
Привольно стелется немая даль полей,
И зыблются хлеба, и дремлет над рекою
Тенистый сад, в цветах и в золоте лучей.
Второй романс под названием «Сон» входит в последнее собрание романсов С. Рахманинова, ор. 38 (№ 5) – последнее, написанное в России, да и вообще последнее в его творчестве (в эмиграции композитор романсов не писал). Весь цикл (не только «Сон») посвящен Нине Павловне Кошиц – известной певице, артистке театра оперы С. И. Зимина в Москве, неоднократно выступавшей в концертах с исполнением романсом С. Рахманинова.
чары есть у него, у него тишина,
у него на устах ни печаль и ни смех,
и в бездонных очах много тайных утех.
Примечания
2 Наталия Дмитриевна Скалон – одна из трех сестер Скалон, с которыми С. Рахманинов познакомился и подружился в 1890 году. Лето того года он провел с сестрами Скалон в имении Сатиных Ивановка – месте, с которым он был связан более двадцати лет, и где были созданы многие его произведения.
3 Ростовцева Л. Воспоминания о С. В. Рахманинове. – Цит. по кн. С. В. Рахманинов в Ивановке. Воронеж. 1971. С. 71.
Сон (Истерзанный тоской. )
Алексей Николаевич Плещеев
(Отрывок из неоконченной поэмы)
La terre est triste et dessechee, mais
elle reverdira. L`haleine du mechant
ne passera pas eternellement sur elle
comme un souffle qui brule.
«Paroles d`un croyant»1
Двурогая луна, как серп жнеца кривой,
В лазурной вышине сияла надо мной.
Молчало всё кругом. Прозрачна и ясна,
Лишь о скалу порой дробилася волна.
В раздумье слушал я унылый моря гул,
Но скоро сон глаза усталые сомкнул.
И вдруг явилась мне, прекрасна и светла,
Богиня, что меня пророком избрала.
Чело зеленый мирт венчал листами ей,
И падал по плечам златистый шелк кудрей.
Огнем любви святой был взор ее согрет,
И разливал на всё он теплоту и свет.
Благоговенья полн, лежал недвижим я
И ждал священных слов, дыханье притая.
Но вот она ко мне склонилась и рукой
Коснулася слегка груди моей больной.
И наконец уста разверзлися ее,
И вот что услыхал тогда я от нее:
«Страданьем и тоской твоя томится грудь,
А пред тобой лежит еще далекий путь.
Скажу ль я, что тебя в твоей отчизне ждет?
Подымет на тебя каменья твой народ
За то, что обвинишь могучим словом ты
Рабов греха, рабов постыдной суеты!
За то, что возвестишь ты мщенья грозный час
Тому, кто в тине зла и праздности погряз!
Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,
Кому законом был отцов его закон!
Но не страшися их! И знай, что я с тобой,
И камни пролетят над гордой головой.
В цепях ли будешь ты, не унывай и верь,
Я отопру сама темницы мрачной дверь.
И снова ты пойдешь, избранный мной левит,
И в мире голос твой не даром прозвучит.
Зерно любви в сердца глубоко западет,
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
И человеку той поры недолго ждать,
Недолго будет он томиться и страдать.
Воскреснет к жизни мир. Смотри, уж правды луч
Прозревшим пламенем сверкает из-за туч!
Иди же, веры полн. И на груди моей
Ты скоро отдохнешь от муки и скорбей».
Сказала. И потом сокрылася она,
И пробудился я, взволнованный, от сна.
И Истине святой, исполнен новых сил,
Я дал обет служить, как прежде ей служил.
Мой падший дух восстал. И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь.
1. Земля печальна и иссушена зноем; но она зазеленеет вновь. Дыханье зла не вечно будет веять над нею палящим дуновеньем. «Слова верующего» (франц.).
Плещеев сон и у меня
(Отрывок из неоконченной поэмы)
La terre est triste et dessechee; mais
elle reverdira. L’haleine du mechant
ne passera pas eternellement sur elle
comme un souffle qui brule.
«Paroles d’un croyant» *
Двурогая луна, как серп жнеца кривой,
В лазурной вышине сияла надо мной.
Молчало всё кругом… Прозрачна и ясна,
Лишь о скалу порой дробилася волна.
В раздумье слушал я унылый моря гул,
Но скоро сон глаза усталые сомкнул.
И вдруг явилась мне, прекрасна и светла,
Богиня, что меня пророком избрала.
Чело зеленый мирт венчал листами ей,
И падал по плечам златистый шелк кудрей.
Огнем любви святой был взор ее согрет,
И разливал на всё он теплоту и свет.
Благоговенья полн, лежал недвижим я
И ждал священных слов, дыханье притая.
Но вот она ко мне склонилась и рукой
Коснулася слегка груди моей больной.
И наконец уста разверзлися ее,
И вот что услыхал тогда я от нее:
«Страданьем и тоской твоя томится грудь,
А пред тобой лежит еще далекий путь.
Скажу ль я, что тебя в твоей отчизне ждет?
Подымет на тебя каменья твой народ
За то, что обвинишь могучим словом ты
Рабов греха, рабов постыдной суеты!
За то, что возвестишь ты мщенья грозный час
Тому, кто в тине зла и праздности погряз!
Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,
Кому законом был отцов его закон!
Но не страшися их! И знай, что я с тобой,
И камни пролетят над гордой головой.
В цепях ли будешь ты, не унывай и верь,
Я отопру сама темницы мрачной дверь.
И снова ты пойдешь, избранный мной левит,
И в мире голос твой не даром прозвучит.
Зерно любви в сердца глубоко западет;
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
И человеку той поры недолго ждать,
Недолго будет он томиться и страдать.
Воскреснет к жизни мир… Смотри, уж правды луч
Прозревшим пламенем сверкает из-за туч!
Иди же, веры полн… И на груди моей
Ты скоро отдохнешь от муки и скорбей».
Сказала… И потом сокрылася она,
И пробудился я, взволнованный, от сна.
И Истине святой, исполнен новых сил,
Я дал обет служить, как прежде ей служил.
Мой падший дух восстал… И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь…
_________________________________________________________
Земля печальна и иссушена зноем; но она зазеленеет вновь.
Дыханье зла не вечно будет веять над нею палящим дуновеньем.
«Слова верующего» (франц.)
Сон (Истерзанный тоской)
_(Отрывок из неоконченной поэмы)
La terre est triste et dessechee; mais
elle reverdira. L«haleine du mechant
ne passera pas eternellement sur elle
comme un souffle qui brule.
»Paroles d«un croyant»*
……………….
Истерзанный тоской, усталостью томим,
Я отдохнуть прилег под явором густым.
Двурогая луна, как серп жнеца кривой,
В лазурной вышине сияла надо мной.
Молчало всё кругом… Прозрачна и ясна,
Лишь о скалу порой дробилася волна.
В раздумье слушал я унылый моря гул,
Но скоро сон глаза усталые сомкнул.
И вдруг явилась мне, прекрасна и светла,
Богиня, что меня пророком избрала.
Чело зеленый мирт венчал листами ей,
И падал по плечам златистый шелк кудрей.
Огнем любви святой был взор ее согрет,
И разливал на всё он теплоту и свет.
Благоговенья полн, лежал недвижим я
И ждал священных слов, дыханье притая.
Но вот она ко мне склонилась и рукой
Коснулася слегка груди моей больной.
И наконец уста разверзлися ее,
И вот что услыхал тогда я от нее:
«Страданьем и тоской твоя томится грудь,
А пред тобой лежит еще далекий путь.
Скажу ль я, что тебя в твоей отчизне ждет?
Подымет на тебя каменья твой народ
За то, что обвинишь могучим словом ты
Рабов греха, рабов постыдной суеты!
За то, что возвестишь ты мщенья грозный час
Тому, кто в тине зла и праздности погряз!
Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,
Кому законом был отцов его закон!
Но не страшися их! И знай, что я с тобой,
И камни пролетят над гордой головой.
В цепях ли будешь ты, не унывай и верь,
Я отопру сама темницы мрачной дверь.
И снова ты пойдешь, избранный мной левит,
И в мире голос твой не даром прозвучит.
Зерно любви в сердца глубоко западет;
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
И человеку той поры недолго ждать,
Недолго будет он томиться и страдать.
Воскреснет к жизни мир… Смотри, уж правды луч
Прозревшим пламенем сверкает из-за туч!
Иди же, веры полн… И на груди моей
Ты скоро отдохнешь от муки и скорбей».
Сказала… И потом сокрылася она,
И пробудился я, взволнованный, от сна.
И Истине святой, исполнен новых сил,
Я дал обет служить, как прежде ей служил.
Мой падший дух восстал… И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь…
* Земля печальна и иссушена зноем; но она зазеленеет вновь.
Дыханье зла невечно будет веять над нею палящим дуновением.
«Слова верующего» (фр.).
Стихотворение «Сон» Плещеев Алексей Николаевич
(Отрывок из неоконченной поэмы)
La terre est triste et dessechee; mais
elle reverdira. L’haleine du mechant
ne passera pas eternellement sur elle
comme un souffle qui brule.
«Paroles d’un croyant» *
Двурогая луна, как серп жнеца кривой,
В лазурной вышине сияла надо мной.
Молчало все кругом… Прозрачна и ясна,
Лишь о скалу порой дробилася волна.
В раздумье слушал я унылый моря гул,
Но скоро сон глаза усталые сомкнул.
И вдруг явилась мне, прекрасна и светла,
Богиня, что меня пророком избрала.
Чело зеленый мирт венчал листами ей,
И падал по плечам златистый шелк кудрей.
Огнем любви святой был взор ее согрет,
И разливал на все он теплоту и свет.
Благоговенья полн, лежал недвижим я
И ждал священных слов, дыханье притая.
Но вот она ко мне склонилась и рукой
Коснулася слегка груди моей больной.
И наконец уста разверзлися ее,
И вот что услыхал тогда я от нее:
«Страданьем и тоской твоя томится грудь,
А пред тобой лежит еще далекий путь.
Скажу ль я, что тебя в твоей отчизне ждет?
Подымет на тебя каменья твой народ
За то, что обвинишь могучим словом ты
Рабов греха, рабов постыдной суеты!
За то, что возвестишь ты мщенья грозный час
Тому, кто в тине зла и праздности погряз!
Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,
Кому законом был отцов его закон!
Но не страшися их! И знай, что я с тобой,
И камни пролетят над гордой головой.
В цепях ли будешь ты, не унывай и верь,
Я отопру сама темницы мрачной дверь.
И снова ты пойдешь, избранный мной левит,
И в мире голос твой не даром прозвучит.
Зерно любви в сердца глубоко западет;
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
И человеку той поры недолго ждать,
Недолго будет он томиться и страдать.
Воскреснет к жизни мир… Смотри, уж правды луч
Прозревшим пламенем сверкает из-за туч!
Иди же, веры полн… И на груди моей
Ты скоро отдохнешь от муки и скорбей».
Сказала… И потом сокрылася она,
И пробудился я, взволнованный, от сна.
И Истине святой, исполнен новых сил,
Я дал обет служить, как прежде ей служил.
Мой падший дух восстал… И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь…
_________________________________________________________
Земля печальна и иссушена зноем; но она зазеленеет вновь.
Дыханье зла не вечно будет веять над нею палящим дуновеньем.
«Слова верующего» (франц.)