Проблемы при толкования юридического текста
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИЯХ ТОЛКОВАНИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
Краткая аннотация: в статье автор анализирует понятие принципов толкования юридических текстов, дает свою трактовку понятия этого феномена.
Ключевые слова: понятие принципов толкования, виды принципов толкования, «доктринальные» принципы и «практические» принципы, применение принципов на практике.
На сегодняшний день, можно с уверенностью сказать, что закон, вступивший в силу, требует толкования независимо от его простоты и содержания, а также применяемой в нем терминологии.
Проводя анализ литературы, посвященной толкованию правовых норм, автор выделяет такую проблему, как отсутствие единообразия в раскрытии вопроса о принципах толкования норм права.
Рассматривая процесс толкования как особую юридическую деятельность, необходимо отметить, что толкование, как любая деятельность, должно иметь в своей основе фундаментальные начала интерпретационной практики.
Так, А.Ф. Черданцев указывал на необходимость понимать под принципами толкования основные идеи или требования, которые предъявляются к толкованию как к процессу познания содержания норм права, в том числе к различным юридическим документом (договорам, соглашениям, судебным актам, регламентам и т.п.)[11., ст.32].
В.Н. Карташов, в своих трудах, предлагает свое понятие принципов интерпретационной практики:
«Принципы интерпретационной практики – это фундаментальные идеи (идеалы) и исходные нормативно- руководящие начала (общеобязательные требования, юридические императивы), которые определяют общую направленность интерпретационной деятельности, реализация которых обеспечивает высокое ее качество и эффективность в правовой системе общества» [6., ст. 71].
По мнению автора, приведенные определения требуют уточнения, поскольку процесс толкования зачастую зависит от конкретных фактических обстоятельств и по этой причине всегда есть риск отрицательных последствий закрепления каких-либо императивных принципов.
Таким образом, автор приходит к выводу о том, что под принципами толкования необходимо понимать идеи, позволяющие определять направленность процесса толкования. При этом идеи могут быть как теоретического так и практически-прикладного характера, нацеленные на установление смысла юридических норм.
Многие ученые, в своих работах упоминают такие фундаментальные принципы толкования правовых норм как принцип законности, принцип гуманизма, принцип справедливости, принцип добросовестности, принцип единства толкования, принцип оперативности.
В своих трудах, Е.В. Васьковский указывал на то, что при толковании необходимо использовать только принципы-идеи, к которым он относил принцип справедливости, принцип целесообразности и принцип гуманизма. Он считал, что принцип справедливости заключается в том, что неясную правовую норму необходимо толковать в таком смысле, в котором она представляется более справедливой. Принцип целесообразности заключается в том, что из нескольких возможных справедливых вариантов всегда необходимо выбирать более целесообразный и принцип гуманизма выражается в том, что при двух одинаково справедливых и целесообразных вариантов предпочтение следует отдавать такому варианту, при котором правовая норма более милостива [1., ст.543].
Интересно, что толкование норм советского права, заключалось в уяснение и разъяснение государственной воли советского народа, выраженной в законах и других правовых актах в целях правильного и единообразного понимания содержащихся в них правовых норм и точного и неуклонного применения их в каждом конкретном случае [1., ст.700].
К.И. Комиссаров подчеркивает, что в качестве фундаментальных начал «можно было бы указать принцип единства политического и юридического содержания закона, принцип законности и принцип использования всех приемов толкования в диалектической взаимосвязи» [7., ст.152].
В.Н. Карташов в качестве принципов толкования среди фундаментальных начал интерпретационной практики выделяет принципы законности, гуманизма, справедливости, безупречности, оперативности [6., ст.70].
Другие специалисты среди принципов толкования называют принципы добросовестности, эффективности, правомерности, единства толкования, уважения прав субъектов, справедливости [7., ст.620].
Автор статьи полагает, что юридическая необходимость применения ряда перечисленных принципов в процессе толкования норм права не всегда обоснована.
Прежде всего, необходимо отметить, что в российском праве нет четко утвердившихся на законодательном уровне такого понятия как добросовестность. Это и понятно, поскольку добросовестность – категория оценочно-нравственного порядка.
Автор одной из статей, посвященной добросовестности в гражданском праве, А.В. Ульянов, писал:
«Добрая совесть, означающая в праве осмотрительность, разумную осторожность, уважительное отношение к праву и контрагенту, а также исправное исполнение своих обязанностей, представляет собой некую совокупность качеств (свойств) поведения участников общественных отношений, регулируемых гражданским правом»[9., ст.2].
Добросовестность в гражданском праве лишь должна предполагаться. Это подтверждается нормой, изложенной в п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая гласит: «Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются».
И, несмотря на это, Н.Л. Дворников в своей монографии «Системное толкование норм права» принцип добросовестности описывает как некое императивное начало, согласно которому процесс системного толкования должен осуществляться «безупречно, так, чтобы потом не было стыдно». При этом важность этого принципа он связывает с тем, что «истолкованные положения затем будут реализованы на практике и если допущены погрешности, то может последовать принятие неправильных решений судами, иными правоприменительными органами» [4., ст.67].
Однако осуществление любой иной деятельности, в том числе и толкование правовых норм, предполагает ее добросовестное осуществление. Выполнять ту или иную работу добросовестно само собой разумеющееся, иначе быть не может и для этого не надо возводить категорию «добросовестность» в правовой принцип, применяемый при толковании.
Еще одно основание, при котором применение ряда перечисленных принципов в процессе толкования норм права не всегда обосновано, автор считает, принцип гуманизма, который не характерен для толкования правовой нормы, поскольку гуманизм, находит основное воплощение только в регулятивных и охранительных уголовно-правовых отношениях, в содержании уголовного законодательства. В узком смысле принцип гуманизма связан с гуманным отношением к преступнику.
В уголовном праве принцип гуманизма с одной стороны предполагает защиту человека как высшей ценности, охрану его прав, свобод, чести и достоинства, интересов общества от преступных посягательств, национальной безопасности в целом, а с другой стороны, он характеризует отношение к виновному, назначению ему наказания или иных мер уголовно-правового характера, которые не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства.
Статья 6 Уголовного кодекса Российской Федерации определяет, что «наказание и иные меры уголовно- правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного…». Анализ содержания этой нормы свидетельствует о тождестве законодательно закрепленного принципа справедливости с принципом индивидуализации наказания. Принцип справедливости уголовного законодательства фактически дублирует общие начала назначения наказания, которые, в свою очередь, аккумулируют положение, вытекающее из принципа гуманизма.
Все остальные фундаментальные принципы не вызывают у нас сомнений в их научном обосновании и дальнейшем применении в теории и практики толкования норм права.
Список литературы
3. Вязов А.Л. Принцип справедливости в современном российском праве и правоприменении: Теоретико- правовое исследование— 12.00.01 // Вязов Андрей Леонтьевич — Москва, 2001. – 155 с.
10. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. Хрестоматия Учебное пособие.- М.: 1998. – 937 с.
К вопросу о проблемах толкования закона в Российской Федерации
Под толкованием закона понимается интеллектуальный процесс, состоящий из двух обязательных этапов: уяснения (определение смысла правовых норм самим субъектом толкования) и разъяснения (доведение субъектом толкования уясненного им смысла до иных заинтересованных лиц).
Толкование подразделяется на официальное и неофициальное. Поскольку неофициальное толкование имеет значение только для разрешения научных и бытовых вопросов, не является обязательным для органов судебной власти, представляется целесообразным не останавливаться на нем подробнее в рамках данной работы.
Официальное толкование подразделяется на:
1. Аутентическое толкование — это разъяснение смысла закона, исходящее от органа, принявшего его.
2. Легальное толкование — это разъяснение закона дается органом государственной власти, уполномоченным на то законом.
3. Судебное толкование дается любым судебным органом при применении уголовного закона в процессе рассмотрения конкретных уголовных дел. К данному виду толкования относятся и руководящие постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Толкование уголовно-правовых норм при рассмотрении конкретного уголовного дела и для конкретного случая судебным органом называется казуальным толкованием.
Рассматривая вопрос казуального толкования Ч.Беккариа справедливо замечает: «судьям не может принадлежать право толковать уголовные законы исключительно в силу того, что они не являются законодателями. Судьи не получили законы в наследство от наших предков как традицию или завет, которые не оставляют потомкам ничего другого, кроме повиновения. Наоборот, они получают их от живого общества или суверена, его представляющего, как хранителя результатов всеобщего волеизъявления своих современников».
Я согласен с этим положением, считаю, что первоочередная задача закона, как регулятора общественных отношений, это его способность отвечать текущим интересам общества. Тогда и только тогда, когда действующий закон не направлен на самовоспроизводство политической власти, но воплощает собой реальные чаяния общества можно говорить о его общеобязательности.
Здесь представляется целесообразным отметить, что неопределенность закона может возникнуть не только из ошибки, допущенной судьей, при его казуальном толковании, но и из первоначальной неоднозначности защищаемых законом общественных отношений. Например, статьей 228 Уголовного кодекса РФ, помимо прочего, запрещается приобретение и хранение лицом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. Остается совершенно непонятным по какому принципу государством решается вопрос по запрету тех или иных общественных отношений, результатом которых является нанесение лицом вреда собственному здоровью.
Разумеется, государство, как общественное образование, защищающее интересы своих граждан, должно существовать исключительно с целью защиты этих самых интересов. Однако, как быть, когда совершеннолетний дееспособный гражданин самостоятельно нарушает свои же интересы? Если государство должно вмешиваться в подобные отношения — то каков предел его вмешательства? Ведь употребление наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, если понимать данное деяние как акт причинения ущерба гражданином самому себе, не имеет принципиального отличия от легальных актов причинения ущерба (употребление алкоголя, табакокурение, пирсинг, набивание татуировок и т.д.).
Таким образом, судье для толкования достается изначально недостаточно определенная норма закона что априори делает любое вынесенное решение неопределенным.
Ч.Беккаре видит причину этого в том: «что судьи не прислушиваются к постоянному и отчетливому гласу закона, а идут на поводу у толкования, ошибающегося и непостоянного».
Но ошибочным будет считать, что глас закона заключается в его формальном определении. Форму закону придает уполномоченный на то орган государственной власти (В РФ это Федеральное собрание). Однако, ни представительность данного государственного органа, ни его сменяемость не смог гарантировать соответствие гласа закона чаяниям общества.
В странах с романо-германской правой системой и невозможно достигнуть такого соответствия. Ибо сменяемость общественной морали и нравственности по своим темпам значительно опережает сменяемость любых представительных органов власти.
Решением данной проблемы мне видится необходимость грамотной имплементации судебного прецедента в нашу правовую систему. Только когда судья при рассмотрении дела сможет выйти за рамки противоречащего разуму закона и принять решение в соответствии с конкретными обстоятельствами дела. Только при таких условиях можно будет говорить не только о по-настоящему судебном толковании закона, но и о реальном существовании принципа разделения властей (ст.10 Конституции РФ), когда противоречащие общественным интересам предписания законодательных органов власти будут иметь широкую возможность для толкования органами судебной власти.
И только такой подход уведет нас от деспотизма закона к его настоящей роли — регулятора общественных отношений.