почему информацию можно считать объектом собственности
Статья 6. Информационные ресурсы как элемент состава имущества и объект права собственности
Статья 6. Информационные ресурсы как элемент состава имущества и объект права собственности
1. Информационные ресурсы могут быть государственными и негосударственными и как элемент состава имущества находятся в собственности граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и общественных объединений. Отношения по поводу права собственности на информационные ресурсы регулируются гражданским законодательством Российской Федерации.
2. Физические и юридические лица являются собственниками тех документов, массивов документов, которые созданы за счет их средств, приобретены ими на законных основаниях, получены в порядке дарения или наследования.
3. Российская Федерация и субъекты Российской Федерации являются собственниками информационных ресурсов, создаваемых, приобретаемых, накапливаемых за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, а также полученных путем иных установленных законом способов.
Государство имеет право выкупа документированной информации у физических и юридических лиц в случае отнесения этой информации к государственной тайне.
Собственник информационных ресурсов, содержащих сведения, отнесенные к государственной тайне, вправе распоряжаться этой собственностью только с разрешения соответствующих органов государственной власти.
4. Субъекты, представляющие в обязательном порядке документированную информацию в органы государственной власти и организации, не утрачивают своих прав на эти документы и на использование информации, содержащейся в них. Документированная информация, представляемая в обязательном порядке в органы государственной власти и организации юридическими лицами независимо от их организационно-правовой формы и форм собственности, а также гражданами на основании статьи 8 настоящего Федерального закона, формирует информационные ресурсы, находящиеся в совместном владении государства и субъектов, представляющих эту информацию.
5. Информационные ресурсы, являющиеся собственностью организаций, включаются в состав их имущества в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.
Информационные ресурсы, являющиеся собственностью государства, находятся в ведении органов государственной власти и организаций в соответствии с их компетенцией, подлежат учету и защите в составе государственного имущества.
6. Информационные ресурсы могут быть товаром, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
ГАРАНТ:
См. Положение о порядке учета архивных документов при приватизации государственного и муниципального имущества, утвержденное распоряжением Госкомимущества РФ от 22 октября 1996 г. N 1131-р, приказом Росархива от 6 ноября 1996 г. N 54
7. Собственник информационных ресурсов пользуется всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации, в том числе он имеет право:
назначить лицо, осуществляющее хозяйственное ведение информационными ресурсами или оперативное управление ими;
устанавливать в пределах своей компетенции режим и правила обработки, защиты информационных ресурсов и доступа к ним;
определять условия распоряжения документами при их копировании и распространении.
8. Право собственности на средства обработки информации не создает права собственности на информационные ресурсы, принадлежащие другим собственникам. Документы, обрабатываемые в порядке предоставления услуг или при совместном использовании этих средств обработки, принадлежат их владельцу. Принадлежность и режим производной продукции, создаваемой в этом случае, регулируются договором.
Почему информацию можно считать объектом собственности
Статья 6. Информационные ресурсы как элемент состава имущества и объект права собственности
1. Информационные ресурсы могут быть государственными и негосударственными и как элемент состава имущества находятся в собственности граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и общественных объединений. Отношения по поводу права собственности на информационные ресурсы регулируются гражданским законодательством Российской Федерации.
2. Физические и юридические лица являются собственниками тех документов, массивов документов, которые созданы за счет их средств, приобретены ими на законных основаниях, получены в порядке дарения или наследования.
3. Российская Федерация и субъекты Российской Федерации являются собственниками информационных ресурсов, создаваемых, приобретаемых, накапливаемых за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, а также полученных путем иных установленных Законом способов.
Государство имеет право выкупа документированной информации у физических и юридических лиц в случае отнесения этой информации к государственной тайне.
Собственник информационных ресурсов, содержащих сведения, отнесенные к государственной тайне, вправе распоряжаться этой собственностью только с разрешения соответствующих органов государственной власти.
5. Информационные ресурсы, являющиеся собственностью организаций, включаются в состав их имущества в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.
Информационные ресурсы, являющиеся собственностью государства, находятся в ведении органов государственной власти и организаций в соответствии с их компетенцией, подлежат учету и защите в составе государственного имущества.
6. Информационные ресурсы могут быть товаром, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
7. Собственник информационных ресурсов пользуется всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации, в том числе он имеет право:
назначать лицо, осуществляющее хозяйственное ведение информационными ресурсами или оперативное управление ими;
устанавливать в пределах своей компетенции режим и правила обработки, защиты информационных ресурсов и доступа к ним;
определять условия распоряжения документами при их копировании и распространении.
8. Право собственности на средства обработки информации не создает права собственности на информационные ресурсы, принадлежащие другим собственникам. Документы, обрабатываемые в порядке предоставления услуг или при совместном использовании этих средств обработки, принадлежат их владельцу. Принадлежность и режим производной продукции, создаваемой в этом случае, регулируются договором.
Статья 6. Информационные ресурсы как элемент состава имущества и объект права собственности
Статья 6. Информационные ресурсы как элемент состава имущества и объект права собственности
1. Информационные ресурсы могут быть государственными и негосударственными и как элемент состава имущества находятся в собственности граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и общественных объединений. Отношения по поводу права собственности на информационные ресурсы регулируются гражданским законодательством Российской Федерации.
2. Физические и юридические лица являются собственниками тех документов, массивов документов, которые созданы за счет их средств, приобретены ими на законных основаниях, получены в порядке дарения или наследования.
3. Российская Федерация и субъекты Российской Федерации являются собственниками информационных ресурсов, создаваемых, приобретаемых, накапливаемых за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, а также полученных путем иных установленных законом способов.
Государство имеет право выкупа документированной информации у физических и юридических лиц в случае отнесения этой информации к государственной тайне.
Собственник информационных ресурсов, содержащих сведения, отнесенные к государственной тайне, вправе распоряжаться этой собственностью только с разрешения соответствующих органов государственной власти.
4. Субъекты, представляющие в обязательном порядке документированную информацию в органы государственной власти и организации, не утрачивают своих прав на эти документы и на использование информации, содержащейся в них. Документированная информация, представляемая в обязательном порядке в органы государственной власти и организации юридическими лицами независимо от их организационно-правовой формы и форм собственности, а также гражданами на основании статьи 8 настоящего Федерального закона, формирует информационные ресурсы, находящиеся в совместном владении государства и субъектов, представляющих эту информацию.
5. Информационные ресурсы, являющиеся собственностью организаций, включаются в состав их имущества в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.
Информационные ресурсы, являющиеся собственностью государства, находятся в ведении органов государственной власти и организаций в соответствии с их компетенцией, подлежат учету и защите в составе государственного имущества.
6. Информационные ресурсы могут быть товаром, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
ГАРАНТ:
См. Положение о порядке учета архивных документов при приватизации государственного и муниципального имущества, утвержденное распоряжением Госкомимущества РФ от 22 октября 1996 г. N 1131-р, приказом Росархива от 6 ноября 1996 г. N 54
7. Собственник информационных ресурсов пользуется всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации, в том числе он имеет право:
назначить лицо, осуществляющее хозяйственное ведение информационными ресурсами или оперативное управление ими;
устанавливать в пределах своей компетенции режим и правила обработки, защиты информационных ресурсов и доступа к ним;
определять условия распоряжения документами при их копировании и распространении.
8. Право собственности на средства обработки информации не создает права собственности на информационные ресурсы, принадлежащие другим собственникам. Документы, обрабатываемые в порядке предоставления услуг или при совместном использовании этих средств обработки, принадлежат их владельцу. Принадлежность и режим производной продукции, создаваемой в этом случае, регулируются договором.
Право собственности на информацию или «Всякое определение в гражданском праве опасно»
В связи с принятием Закона «О цифровых правах» [1] и все большим числом судебных актов по сделкам в виртуальном пространстве, представляется уместным вспомнить об идее права собственности на информацию. Ведь если информация имеет явную рыночную стоимость, не наступило ли время рассматривать информацию как имущество – тем более что с 1 октября 2019 года в ГК РФ появится ст.141.1 посвященная цифровым правам. Или потому, что по поводу баз данных (по сути совокупности информации об интернет- пользователях) уже ведутся судебные тяжбы [2]?
Рассмотрим ситуацию подробнее. Прежде всего, работа без сбора массивов информации невозможна во многих сферах бизнеса. Так банки и страховые компании не могут обходиться без сбора информации о клиентах – без этого просто невозможно адекватно рассчитывать риски. Схожим образом звучит политико-правовой аргумент в пользу конструкция залога, и приоритета залоговых кредиторов в банкротстве: посредством залогов банки создают себе надежное обеспечение требований, и благодаря этому могут предоставлять дешевые кредиты.
Но подходит ли такое же политико-правовое обоснование чтобы предоставлять абсолютное (право собственности, или аналогичное ему непоименованное право) на информацию? Прежде всего стоит учесть, что нормы об объектах права собственности не подходят к информации как к объекту правоотношений. Здесь сложно выделить индивидуально-определенный объект, нельзя четко обозначить владение – ведь информация переходит из рук в руки не через передачу формы, а через обмен содержанием. Как контролировать такой оборот? Как вести учет (подобно правам на недвижимость – как на социально значимые объекты гражданских прав) для гарантии законности переходов жизненно значимой информации о состоянии здоровья, семейной тайне, коммерческой информации и т.д.?
Конечно, можно рассматривать с той точки зрения, что регулирование будет постепенно разработано. Сейчас есть спрос: информацией уже активно обмениваются, собирают и анализируют ее на заказ. Если дать для оборота информации абсолютное право, участники оборота сразу получат возможность проводить множество коммерческих идей. Так почему не закрепить эту возможность легально?
Безусловно, ответ – да. Почему бы нет.
Причины не закреплять отсутствуют. Право должно соответствовать жизни, но такое соответствие нужно достигать за счет норм адекватных тому, что регулируется. А если закинуть информацию в оборот под соусом права собственности? Со всеми данными о болезнях и рисках клиентов, за которые страховые компании и банки отдадут миллионы? О предпочтениях потребителей – цели компаний рекламодателей? Представляется, что дело пойдет по сценарию в духе:
Лицо, собирающее массивы информации (правообладатель соц сети, медицинский работник, чиновник – не важно, кто) получает предложение – продай сведения. Заплатим 100 миллионов. И он начертит, как в американских фильмах, два столбика на листе: «почему продать хорошо» и «почему продать плохо». Почему хорошо: получу 100 миллионов. Почему плохо:
БАХ – печатью по договору – продано.
Потому что таковым может стать поведение среднего участника гражданского оборота, от которого отсчитывает стандарт добросовестности, и в целом стандарт экономического поведения. Конечно, нарушение интересов людей в таких масштабах явно неправильно с точки зрения морали и принципов приоритета охраны личности. Но в случаях, когда данные регуляторы работают, не нужно и само право – именно такова его субсидиарная роль – «страховать» общество на случай неэтичного поведения. А вне этики – «прожженно»- рациональный обладатель чужой информации будет ясно понимать, что на одной чаше весов – 100 миллионов. А на другой нет:
Поскольку в основе рыночной экономики лежит стремление получать большую выгоду с меньшими издержками, понятно, каким будет рациональное решение. Должно ли частное право создавать ситуацию, когда сам рынок будет подталкивать своих участников к злоупотреблениям? Представляется, что если информацию можно закрепить в обороте иным способом, по пути злоупотреблений лучше не идти.
Альтернативой может быть квалификация информации как предоставления по договорам возмездного оказания услуг. Этот вариант лучше с практической точки зрения. Условия договоров можно настроить исходя из прямой связи этих отношений с конституционными правами (например, признавая сделки, связанные с разглашением информации о здоровье или тайнах лица недействительными по ст.169 ГК РФ или, что, видится точно необходимым – расширив применение Закона о защите прав потребителей). Видится, что в таком случае возможен как активный гражданский оборот всего связанного с информацией с одной стороны, так и учет интересов лиц, которых информация касается, с другой. Помимо прочего, сфера потребительских отношений защищается антимонопольной службой [3]. Кроме того в судебной практике уже есть примеры разграничения объектов абсолютных прав и услуг. Так в Постановление ФАС Московского округа от 18 июня 2015 г. по делу N А40-91072/14 суд указал, что «…представление возможности использования дополнительного функционала игры (ДФИ) в целях облегчения игрового процесса и более быстрого развития игрового персонажа является по своей сути договором оказания платных услуг и имеет отдельное регулирование в анализируемом лицензионном соглашении.» [4].
Конечно, есть практика показывающая возможность признавать абсолютные права на близкие к информации объекты. Например, нашумевшее дело по биткоинам в конкурсной массе [5]. Повод говорить о таких предпосылках давал и Закон «О цифровых правах», в проекте которого указывалось на возможность рассматривать цифровые права как имущество. Но данный Закон был принят в измененной редакции, с формулировкой «Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права», что предполагает соразмерное разграничение, что из цифровых прав сможет стать объектом абсолютного права, сходного с собственностью, а что- обязательственных прав. Дело за дальнейшим законом.
Представляется, что, если подвести промежуточный итог по ситуации с новыми объектами гражданских прав, латинскую поговорку «Всякое определение в гражданском праве опасно» («Omnis definitio in juri civile periculosa est») можно дополнить так: «Всякое определение в гражданском праве опасно. Но если есть – нужно определиться с ним».
Право собственности на информацию или «Всякое определение в гражданском праве опасно»
В связи с принятием Закона «О цифровых правах» [1] и все большим числом судебных актов по сделкам в виртуальном пространстве, представляется уместным вспомнить об идее права собственности на информацию. Ведь если информация имеет явную рыночную стоимость, не наступило ли время рассматривать информацию как имущество – тем более что с 1 октября 2019 года в ГК РФ появится ст.141.1 посвященная цифровым правам. Или потому, что по поводу баз данных (по сути совокупности информации об интернет- пользователях) уже ведутся судебные тяжбы [2]?
Рассмотрим ситуацию подробнее. Прежде всего, работа без сбора массивов информации невозможна во многих сферах бизнеса. Так банки и страховые компании не могут обходиться без сбора информации о клиентах – без этого просто невозможно адекватно рассчитывать риски. Схожим образом звучит политико-правовой аргумент в пользу конструкция залога, и приоритета залоговых кредиторов в банкротстве: посредством залогов банки создают себе надежное обеспечение требований, и благодаря этому могут предоставлять дешевые кредиты.
Но подходит ли такое же политико-правовое обоснование чтобы предоставлять абсолютное (право собственности, или аналогичное ему непоименованное право) на информацию? Прежде всего стоит учесть, что нормы об объектах права собственности не подходят к информации как к объекту правоотношений. Здесь сложно выделить индивидуально-определенный объект, нельзя четко обозначить владение – ведь информация переходит из рук в руки не через передачу формы, а через обмен содержанием. Как контролировать такой оборот? Как вести учет (подобно правам на недвижимость – как на социально значимые объекты гражданских прав) для гарантии законности переходов жизненно значимой информации о состоянии здоровья, семейной тайне, коммерческой информации и т.д.?
Конечно, можно рассматривать с той точки зрения, что регулирование будет постепенно разработано. Сейчас есть спрос: информацией уже активно обмениваются, собирают и анализируют ее на заказ. Если дать для оборота информации абсолютное право, участники оборота сразу получат возможность проводить множество коммерческих идей. Так почему не закрепить эту возможность легально?
Безусловно, ответ – да. Почему бы нет.
Причины не закреплять отсутствуют. Право должно соответствовать жизни, но такое соответствие нужно достигать за счет норм адекватных тому, что регулируется. А если закинуть информацию в оборот под соусом права собственности? Со всеми данными о болезнях и рисках клиентов, за которые страховые компании и банки отдадут миллионы? О предпочтениях потребителей – цели компаний рекламодателей? Представляется, что дело пойдет по сценарию в духе:
Лицо, собирающее массивы информации (правообладатель соц сети, медицинский работник, чиновник – не важно, кто) получает предложение – продай сведения. Заплатим 100 миллионов. И он начертит, как в американских фильмах, два столбика на листе: «почему продать хорошо» и «почему продать плохо». Почему хорошо: получу 100 миллионов. Почему плохо:
БАХ – печатью по договору – продано.
Потому что таковым может стать поведение среднего участника гражданского оборота, от которого отсчитывает стандарт добросовестности, и в целом стандарт экономического поведения. Конечно, нарушение интересов людей в таких масштабах явно неправильно с точки зрения морали и принципов приоритета охраны личности. Но в случаях, когда данные регуляторы работают, не нужно и само право – именно такова его субсидиарная роль – «страховать» общество на случай неэтичного поведения. А вне этики – «прожженно»- рациональный обладатель чужой информации будет ясно понимать, что на одной чаше весов – 100 миллионов. А на другой нет:
Поскольку в основе рыночной экономики лежит стремление получать большую выгоду с меньшими издержками, понятно, каким будет рациональное решение. Должно ли частное право создавать ситуацию, когда сам рынок будет подталкивать своих участников к злоупотреблениям? Представляется, что если информацию можно закрепить в обороте иным способом, по пути злоупотреблений лучше не идти.
Альтернативой может быть квалификация информации как предоставления по договорам возмездного оказания услуг. Этот вариант лучше с практической точки зрения. Условия договоров можно настроить исходя из прямой связи этих отношений с конституционными правами (например, признавая сделки, связанные с разглашением информации о здоровье или тайнах лица недействительными по ст.169 ГК РФ или, что, видится точно необходимым – расширив применение Закона о защите прав потребителей). Видится, что в таком случае возможен как активный гражданский оборот всего связанного с информацией с одной стороны, так и учет интересов лиц, которых информация касается, с другой. Помимо прочего, сфера потребительских отношений защищается антимонопольной службой [3]. Кроме того в судебной практике уже есть примеры разграничения объектов абсолютных прав и услуг. Так в Постановление ФАС Московского округа от 18 июня 2015 г. по делу N А40-91072/14 суд указал, что «…представление возможности использования дополнительного функционала игры (ДФИ) в целях облегчения игрового процесса и более быстрого развития игрового персонажа является по своей сути договором оказания платных услуг и имеет отдельное регулирование в анализируемом лицензионном соглашении.» [4].
Конечно, есть практика показывающая возможность признавать абсолютные права на близкие к информации объекты. Например, нашумевшее дело по биткоинам в конкурсной массе [5]. Повод говорить о таких предпосылках давал и Закон «О цифровых правах», в проекте которого указывалось на возможность рассматривать цифровые права как имущество. Но данный Закон был принят в измененной редакции, с формулировкой «Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права», что предполагает соразмерное разграничение, что из цифровых прав сможет стать объектом абсолютного права, сходного с собственностью, а что- обязательственных прав. Дело за дальнейшим законом.
Представляется, что, если подвести промежуточный итог по ситуации с новыми объектами гражданских прав, латинскую поговорку «Всякое определение в гражданском праве опасно» («Omnis definitio in juri civile periculosa est») можно дополнить так: «Всякое определение в гражданском праве опасно. Но если есть – нужно определиться с ним».