полиграф можно ли его обмануть
Иллюзия обмана. Как можно запутать детектор лжи и почему бесполезно это делать
Узкая комната с голыми желтыми стенами. Работает кондиционер. Довольно прохладно. Мягкое «пыточное» кресло, напротив которого стоит камера, и два ее «глаза» следят за каждым твоим движением. Руки на подлокотниках, на пальцах датчики. Грудь и живот тоже «в плену». «Ну что, начнем? — звучит за моей спиной. — Александра, с этого момента не двигайтесь».
Имя человека за моей спиной — Игорь Архипов. Больше двадцати лет он работает в тандеме с аппаратом, знающим, где ложь, а где правда. Сам Игорь Алексеевич может не хуже аппарата отличить, когда человек врет, а когда нет. Резюме у специалиста солидное: кандидат психологических наук, эксперт по проведению специальных психофизиологических исследований с использованием полиграфа. Он обучил мастерству полиграфолога не одно поколение сотрудников МВД, КГБ, Департамента финансовых расследований, Следственного комитета и Государственного таможенного комитета.
Игра «обмани полиграф»
Игорь Алексеевич дал мне конверт с карточкой. Нужно запомнить: цвет карточки, фигуру, нарисованную на карточке, цифру и слово. При этом специалист не знает ничего из вышеперечисленного. Эта информация хранится только в моей памяти. Карточка зеленая, фигура — квадрат, цифра — 59 и слово — «катур».
И вот я в мягком кресле в комнате «пыток». На груди и животе датчики дыхания, на пальцах правой руки пластиночки потоотделения. И еще манжетка давления на большом пальце левой руки.
— Цвет, фигуру, число и слово запомнили? — спрашивает Игорь Алексеевич.
— Хорошо, сейчас я вам буду называть варианты цветов, и на все варианты вы мне отвечаете «нет», в том числе на тот, который был у вас в конверте.
— Сейчас мы на вас наведем камеры, во время работы не двигаемся, сядьте, как вам удобно.
— Цвет карточки белый?
Молчание длиною в 15 секунд после моего ответа немного напрягает.
— Карточка была красного цвета?
— Александра, постарайтесь не делать глубоких вдохов и выдохов после звучания вопроса.
— Цвет карточки зеленый? — звучит цвет моей карточки и дыхание почти останавливается.
— Так, у меня уже есть версия, пока не буду ее озвучивать, — говорит специалист. — Дальше давайте с цифрой. Ничего не говорите, за вас будет отвечать ваша память.
— 23? — пытаюсь представить, будто на картинке было нарисовано не 59, а 23.
— 59? — в голове лишь: «Думай о 23, 23 — твое число, не 59».
— Наверное, прибор вы все-таки на числе и запутали, — выносит вердикт Игорь Алексеевич.
На слове специалист дал мне право выбора. На любое слово я могла говорить и да, и нет.
Тест на фигуру был похож на тест с цветом.
— Закончили, — Игорь Алексеевич подходит ко мне, чтобы «освободить» от датчиков. — Результаты будут немного позже.
Игорь Архипов работал с полиграфом в силовых структурах: КГБ, таможня. В 2013 году открыл свою частную фирму.
— С годами доверие к аппарату возросло, — говорит он.
Принимают ли показания полиграфа в суде?
Показания «детектора лжи» не считаются серьезным доказательством невиновности или виновности в суде. Игорь Архипов — единственный частный полиграфолог, показания которого приобщают к материалам дела в суде.
— Все зависит от судьи. Я выступал в суде только с оправданиями и по гражданским, и по уголовным делам. В отдельных случаях судьи говорят: «Это не доказательство». Опять же, это право судьи. Но чаще в суде принимают мои материалы. Потому что я отвечаю за качество своей работы и выдаю официальное заключение.
Услугами Игоря Архипова и полиграфа пользуются и юридические, и физические лица.
— Чаще юридические, — говорит помощница специалиста Валерия, — физлица не так часто обращаются.
В компаниях есть 3 вида проверок: проверка кандидатов, которые устраиваются на работу, плановая проверка раз в год и когда в компании что-то произошло.
— Как правило, 99% компаний «приходят» к нам, если что-то случается: деньги украли или постоянно тендеры проигрывают, — говорит Игорь Алексеевич. — Обычно проверяют сотрудников, которые имеют отношение к наличным деньгам или к информации, либо могут повлиять на решение руководства. Я всегда рекомендую обеспечить мне встречу с ними, чтобы объяснить, что такое полиграф. Успокаиваю их и призываю не принимать предложение пройти проверку на полиграфе, как недоверие руководства. Ничего страшного в этой процедуре нет, если нечего скрывать.
А если есть?
— Есть два варианта: человек пытается найти причину, чтобы отказаться от этой процедуры или увольняется из компании. На днях было два случая, когда руководство предложило сотрудникам пройти проверку, из нескольких десятков человек двое отказались и сами подали заявление на увольнение.
Несмотря на результаты полиграфа, Игорь Алексеевич уверен, что увольнять человека нельзя.
— Достоверность аппарата высокая — 93—97 %, но тем не менее погрешность 3—7 %.
Можно ли обмануть полиграф?
— Это самый частый вопрос, — смеется Игорь Алексеевич.
Спрашиваю про канцелярскую кнопку под пяткой, как в «13 друзьях Оушена», где одного из героев перед тем как взять на работу в казино, проверяли на полиграфе. И то там проверяющее лицо выдает фразу: «Уверен, что вы юлили, но аппарат говорит, что все чисто».
— Я не всегда верю компьютерной обработке сигналов. Машина может ошибаться. Допустим, во время проверки человек сглотнул слюну. На канале дыхания появляется ступень. Компьютер может расценить это как реакцию. У компьютера есть 15 секунд, чтобы после звучания моего вопроса зафиксировать вашу реакцию, — говорит Игорь Алексеевич. — Полиграф просто регистратор, он регистрирует изменения в нашей физиологии. Чтобы обмануть саму процедуру, нужно обмануть не только аппарат, но и специалиста. И вот опытный специалист все эти кнопки под пяткой обязательно заметит.
Если «играть» с дыханием?
— Дыханием человек управлять может: захотел перестал дышать, захотел снова начал. Аппарат это может запутать, но эксперт же увидит, что вы дышите неестественно. Вопрос: почему вы, добровольно соглашаясь на процедуру, начинаете баловаться с дыханием? И такие случаи были. Когда человек так поступает, я останавливаю процедуру и говорю, что в справке напишу: «противодействует проверке». Дальше пускай руководство разбирается.
Если наглотаться валерьянки или других лекарств, это может обмануть полиграф?
— Нет, такие способы не действуют. Любые медпрепараты, которые приняты в терапевтических дозах, не помешают.
Алкогольное опьянение мешает проверке?
— Если человек придет подшофе, это не поможет обмануть полиграф.
Кому запрещено проходить проверку на полиграфе?
— Полиграф запрещен, если человек состоит на учете в психоневрологическом диспансере. Поэтому мы всех клиентов просим предоставить медицинскую справку. Не рекомендуется проверять беременных женщин, потому что плод может вносить изменения в состояние мамы. Был случай, когда ко мне пришла беременная с мужем, просила, чтобы я ее на верность проверил. Не хотел с ней работать, но женщина настаивала. Во время процедуры постоянно спрашивал, как она себя чувствует. В результате аппарат ее оправдал.
Как происходит проверка?
Полиграф — это два канала дыхания, пластиночки потоотделения, датчики, которые смотрят на работу капилляров кончиков пальцев, и манжетка давления либо на большом пальце, либо на плече.
— Проверка проходит в три этапа, — говорит Игорь Алексеевич. — Первый этап — предтестовая беседа: я знакомлюсь с человеком, рассказываю про сам аппарат. Обязательно обсуждаем вопросы. Наша общая задача — чтобы и он, и я одинаково понимали вопросы. Допустим руководство компании интересует, воровал ли сотрудник. Я задаю вопрос: «Вы совершали хищения чего-либо в компании?» Вопрос понятен. Но объясняю человеку, если он взял ручку или блок бумаги домой — это не хищение. Под «хищением» я имею в виду кражу того, что могло нанести вред компании. Например, дорогостоящее оборудование или деньги. Второй этап — тестирование. И третий — обработка результатов.
Основа проверки — грамотно составленные вопросы. Их всего десять — немного и немало. Учитывается, что человек во время процедуры должен сидеть неподвижно. Десять вопросов — максимум восемь минут.
— Вопросы делятся на три типа: первый — то, что интересует заказчика, второй тип — контрольные вопросы, их цель —оценить степень адекватности человека во время проверки, и третий — нейтральные вопросы. Если реакция на контрольный вопрос притуплена, на те, на которые человек обязательно должен реагировать, уже есть подозрения, что он чего-то «наелся», он неадекватен в ситуации.
Предтестовая беседа и сама проверка на аппарате занимает два часа. На обработку материала уходит три часа.
— Сразу я вердикт не выношу, — говорит полиграфолог. — Расшифровку материала можно сравнить с кардиограммой. Врач результат сразу не говорит, нужно подождать. Но если что-то явное, то он сразу же видит это на кардиограмме и отправляет в больницу. Также и здесь.
Может ли человек, заранее зная вопросы, подготовиться к ним морально?
— Аппарат работает с памятью человека. Простой пример, вы хоть раз в жизни котенка видели?
— Маленький, … — начинаю описывать котенка.
— Стоп, зрачки вверх пошли — вспомнили. Что произошло? До того, как я вас о котенке не спрашивал, вы о нем не задумывались. После вопроса вы зрительно увидели животное. Так и аппарат работает. Я своим вопросом активизировал вашу память, которая связана с котенком. Невозможно подготовиться к вопросу. В любом случае как только человек услышит его, зона памяти, связанная с вопросом, станет активна и аппарат фиксирует реакцию.
Важна ли постановка вопроса?
Еще один пример, две девушки устраивались на работу. До этого они ездили в Америку и там пробовали марихуану. Им задают вопрос: «Сколько раз пробовали?» Они не помнят. Компанию интересовал вопрос употребления наркотиков. Суть вопроса в чем: когда они вернулись из штатов, здесь, в Беларуси, они пробовали наркотики? Так вот два варианта вопроса: «После возвращения из Соединенных Штатов вы наркотики на территории Беларуси пробовали?\Вы пробовали наркотики после возвращения из Соединенных Штатов на территории Республики Беларусь?»
Лучше второй вариант, потому что акцент делается на Республике Беларусь. Пока задашь вопрос, человек забудет начало его, но будет помнить конец, поэтому интересующая нас часть ставится в конце вопроса.
«Часто люди приезжают сюда, как в последнюю инстанцию»
— Чаще я людей оправдываю. Но были случаи, когда с помощью аппарата оправдать не могу, а обвинять не имею права. Я так и говорю: «Уважаемые дамы и господа, на основании полиграфа я не могу сделать оправдательную версию, обвинять не имею права». Я в справке так и пишу, что на основании результатов проверки на полиграфе сформулировать оправдательную версию для обвиняемого не представляется возможным.
Мы с Игорем Алексеевичем возвращаемся к полиграфу, чтобы узнать, получилось ли у меня запутать аппарат.
— Фигура — аппарат показывает либо звезда, либо квадрат. Слово — «даус». Число — 23 или 59. Цвет — желтый или зеленый. Компьютерная обработка не всегда дает верные результаты, — оправдывает полиграф специалист. — Сейчас я дам свою версию — 59, «катур», зеленый и квадрат. Смотрите, у вас на 59 дыхание реже стало, потоотделение подскочило, давление подскочило и у числа 23, пульс стал реже, если присмотреться — реакция замирания. В словах аппарат запутался. Увидел «даус» — потоотделение больше, чем на «катуре», давление выше. Дыхание вас выдало. Если посмотреть на эти язычки, то кроме «катура» их нигде больше нет. Это признак того, что прозвучал вопрос критичный для человека. На фигуре тоже дыхание выдало. Специфическая реакция — у кого-то дыхание ускоряется, у кого-то замедляется.
— Значит, если аппарат запутать вполне реально, то всегда есть бдительный специалист, которого обмануть сложнее, если вообще возможно, так?
— Получается, так, — улыбается Игорь Алексеевич.
Пара под семьдесят и за сорок
— Проходили проверку у нас две пары. Одна — супругам было под семьдесят. Муж мне звонил около четырех месяцев, говорит, что ездит по работе в другой город, и жена ревнует. Я говорю, вы понимаете, что получите тот результат, который мы увидим? Во время проверок на верность мы с Игорем Алексеевичем сами очень переживаем, — говорит помощница Валерия. — Многие звонят, просят дать отрицательный результат, предлагают деньги за это. Но мы так не работаем. В этой паре оказалось все нормально, мы выдохнули спокойно. Но приезжали другие, там не так гладко все было.
Работодатель просит пройти проверку на детекторе лжи
В марте этого года я искала работу, и одна компания предложила мне вакансию. Но одно из условий приема на работу — пройти собеседование на детекторе лжи. Мне сказали, что вопросы будут касаться только трудовой деятельности.
Меня это смутило, но я согласилась ради эксперимента. Пришла в частную контору, где проходят подобные проверки. Мужчина, который проводит эту проверку, задавал довольно личные вопросы: про моих родителей, где я живу, употребляю ли я наркотики (причем этот вопрос несколько раз повторялся). Были и другие вопросы, на которые я бы не хотела отвечать незнакомому человеку. Но мужчина сказал: эти вопросы необходимы, чтобы распознать ложь.
Законны ли подобные проверки кандидатов на детекторе лжи? Должен ли человек, который проводит такую проверку, подписать документы о неразглашении персональных данных?
Проверку я прошла, от работы отказалась, но осадок остался.
Как показывает опыт, если кандидат получил направление на полиграф, это означает, что большая часть проверки им пройдена успешно.
Проверка на полиграфе — это сложная, трудоемкая и дорогостоящая процедура. В частной конторе она стоит от 2 до 10 тысяч рублей. Маловероятно, что потенциальный работодатель будет выкладывать такую сумму за первого попавшегося кандидата. Для отказа в приеме на работу есть много других способов. Думаю, компания была очень заинтересована в том, чтобы вас принять.
Законно ли использовать полиграф при найме?
Да, трудовой кодекс разрешает получать персональные данные работника у самого работника с его письменного согласия. Специалист-полиграфолог задает вам вопросы, вы на них отвечаете, потом он пишет заключение, которое и передает работодателю.
Чтобы все было законно, перед началом психофизиологического исследования (а именно так официально называется это мероприятие) кандидат на вакансию должен дать письменное согласие. Ему должны рассказать, что в любой момент он может отказаться от прохождения обследования. При этом объяснять причины отказа кандидат не обязан.
За защиту персональных данных кандидата работодатель несет ответственность. Все расходы, которые при этом могут возникнуть, также несет работодатель.
Если какие-либо сведения были разглашены, а вам был причинен ущерб — вы имеете право требовать его возмещения именно с работодателя как с инициатора проверки.
Что такое полиграф?
Это сложный аппарат, который фиксирует параметры дыхания, сердечно-сосудистой активности, электрического сопротивления кожи во время беседы. Потом специалист-полиграфолог анализирует эти параметры и делает выводы: причастен или не причастен человек к тому или иному событию.
На самом деле все не так просто.
Психофизиологические исследования, к которым относятся исследования на полиграфе, сами по себе доказательствами совершения какого-либо действия не являются. В уголовно-процессуальном и трудовом кодексах использование полиграфа как способа доказывания не предусмотрено.
Это значит, что, даже если полиграф покажет вашу причастность, например, к серийным убийствам, вам нельзя предъявить на основании этого никаких обвинений.
В реальной жизни, как правило, перед специалистом-полиграфологом ставится несколько общих вопросов. Обычно не более 2—3. Все вопросы должны быть сформулированы таким образом, чтобы отвечать на них можно было только «Да» или «Нет».
Не подходят вопросы, требующие развернутого ответа. Например, нельзя спросить, почему вы ушли с предыдущей работы.
До начала тестирования специалист должен обсудить все вопросы с испытуемым. Если вам покажется, что какой-то вопрос неприемлем или вы просто не хотите на него отвечать, достаточно об этом сказать — вопрос снимут.
Как проводится исследование
Вопросы при исследовании делятся на две группы. Первая — это, собственно, вопросы, которые важны работодателю (или другому заказчику). Вторая — контрольные вопросы.
Например, вас спрашивают, переходили ли вы когда-нибудь улицу на красный свет. Вы отвечаете: «Нет, никогда». Такой ответ с высокой долей вероятности оценивается как ложный, прибор записывает вашу реакцию на ложь — изменение давления и пульса. Предполагается, что при последующих ложных ответах организм покажет такую же реакцию. Но, возможно, вы действительно никогда не нарушали правила дорожного движения. Поэтому такой вопрос будет не один, их будет много. Они будут повторяться, среди них будут вопросы, действительно интересующие работодателя. Ответы на контрольные вопросы в заключение не попадут.
На результаты исследования может повлиять что угодно: магнитные колебания, погода, настроение и выпитая вчера бутылка пива.
Что будет в заключении
В заключении полиграфолог не скажет однозначно: «Этот человек — наркопотребитель». Он напишет: «Есть вероятность, что этот человек употребляет наркотики». Заключение полиграфолога по объему обычно небольшое. В нем всегда указывают формулировку примерно такого содержания: «Результаты опроса имеют ориентирующее значение, носят вероятностный характер и не могут использоваться в качестве доказательств в суде».
В переводе с русского на человеческий это означает: «Точно не знаем, но, возможно, что было примерно вот так. А, может, и по-другому. В суд с этой бумагой не ходите — засмеют».
Что такое дополнительные пояснения
По каким-то вопросам специалист может попросить дополнительные пояснения в ходе проверки.
Можно ли обмануть полиграф?
Да, можно. Пример — Гэри Леон Риджуэй, известный американский серийный убийца. Первые убийства он совершил в начале восьмидесятых годов и попал в поле зрения полиции, но подозрения с него сняли, когда он успешно прошел проверку на полиграфе. В то время считалось, что детектор лжи не ошибается.
В сети есть инструкции о том, как обмануть детектор лжи. Не берусь судить об их эффективности. Риджуэй доступа к ним иметь не мог и спецподготовки, позволяющей ввести полиграфолога в заблуждение, не получал. Согласно имеющимся в открытом доступе данным, в школе он был одним из самых худших учеников: видимо, высокий интеллект для обмана специалистов был не нужен.
Мои выводы такие
Если у вас есть вопрос о личных финансах, правах и законах, здоровье или образовании, пишите. На самые интересные вопросы ответят эксперты журнала.
Очень распространена реакция «праведного» гнева кандидатов при предложении пройти проверку на полиграфе. Некоторые проявляют недюжинную воинственность. Считают, что их оскорбили и будут оскорблять на работе. Но, как уже сказал автор, полиграф это дорого. А значит, это дорого- что то экономит работодателю. Значит, есть, что экономить)
ТК РФ: «Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника».
А полиграфирование как раз используют, чтобы отказать соискателю по надуманным причинам. Мол, нам ваша психосоматическая реакция не понравилась.
Полиграф можно ли его обмануть
«Голос тише, руки сжаты»
Как обмануть полиграф
Мария Семенова
Кражи, мошенничество, схемы откатов, слив информации конкурентам, сопровождение важных переговоров — всем этим занимаются специалисты по лжи. Они могут распознать неправду по движению глаз и рук, но при этом каждый раз повторяют: нет ни одного безусловного критерия обмана. Чтобы выяснить, как действуют верификаторы и можно ли их перехитрить, корреспондент РИА Новости отправилась в одну из таких компаний.
«Расскажите о своей семье»
С Алексеем Филатовым я встречаюсь в его московском офисе. Мы договорились, что в ходе нашего разговора я несколько раз попытаюсь его обмануть, а он расскажет, заметил ли это.
Пока мы обсуждаем условия эксперимента, Филатов успевает показать мне несколько видео с фрагментами опросов. На одном из них мужчина с сеткой проводов на голове — активность его мозга во время разговора регистрирует электроэнцефалограф. Герой другого ролика — в специальных очках. Так выглядит айтрекер — устройство, следящее за движением глаз.
Алексей предлагает мне ответить на вопросы, которые он обычно задает сотрудникам компании, когда их руководство обращается к нему с просьбой провести аудит персонала. Эту же анкету Филатов и его коллеги используют для собственных исследований — просят кого-нибудь разыграть роль обманщика, а потом анализируют ответы.
Сегодня лжеца изображаю я. Для начала отмечаю на распечатке вопросы, на которые собираюсь ответить нечестно. Какие именно, Алексей не видит — свой список я отдам ему после того, как он скажет, где, по его мнению, я соврала.
По условиям эксперимента, на первые пять вопросов я отвечаю только правду — это нужно для того, чтобы специалист мог оценить речь, мимику и жесты в обычном состоянии. В реальной работе эксперты также сначала задают вопросы, не связанные напрямую с делом, чтобы понять естественные реакции человека.
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
В анкете два десятка вопросов о профессии, хобби, вредных привычках. Обвожу в кружок пункты «Что вам нравится на вашем рабочем месте», «Употребляете ли вы алкоголь?» и «Расскажите о своей семье».
Ложь № 1: рабочее место
Первый вопрос, на который я ответила нечестно, — «Что вам нравится на вашем рабочем месте?» Я рассказываю, что пишу свои тексты в маленьком уютном кабинете, где сижу в стороне от коллег, благодаря чему мне никто не мешает. На самом деле редакция — это open space и в «маленьком кабинетике» около ста рабочих мест.
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
Но специалист не замечает подвоха и удивляется, увидев, что я отметила этот вопрос в анкете. «Вы так хорошо говорили, как сидите в уголке, никто вас не трогает, — мне показалось, что это совершенно искренне», — смеется Алексей.
Ложь № 2: употребление алкоголя
Время от времени я могу выпить бокал-другой вина, но я заявляю Алексею, что не употребляю алкоголь вовсе. «Это моя принципиальная позиция. Ни при каких обстоятельствах я не употребляю алкоголь. Где-то лет пять назад я приняла такое решение. Не было какой-то конкретной точки отсчета: я просто поняла, что это моя жизнь, мое здоровье, моя позиция и так будет правильно. Я люблю находиться в трезвом состоянии сознания», — отвечаю я на вопросы Филатова.
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
Эту ложь он раскусил сразу же. Мы вместе пересматриваем видеозапись беседы, и эксперт показывает, какие признаки его насторожили: «Голос стал тише. Губы — сжатые, плотные. И ответы на дополнительные вопросы в стиле «космические корабли бороздят просторы вселенной». Так Филатов называет чересчур общие, уклончивые формулировки.
Ложь № 3: семья
Я рассказываю Алексею, что моя мама родом из Московской области, а папа — из Иркутской, они познакомились в столице, где и родилась я. Сейчас у родителей «маленькая цветочная точка». Эта ложь мне почти удалась: Филатов затрудняется сформулировать, на чем именно он меня поймал, однако понимает, что я была нечестна.
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
«Я не спрашивал про «маленькую точку». Думал, вы расскажете, кто они по профессии, чем занимаются. Была минимизация зрительного контакта, какое-то общее напряжение лица, это показалось подозрительным. Более детально не могу объяснить», — комментирует специалист.
Мои родители действительно никогда не торговали цветами, отец ни разу не был в Иркутской области, а я родилась в двухстах километрах от Москвы.
Ложь № 4: здоровый образ жизни
Этот вопрос не был среди тех, где я планировала соврать. Я хотела честно признаться в любви к фастфуду и равнодушии к спорту, но уже во время разговора с Алексеем поняла, что раз уж притворяюсь человеком, принципиально не употребляющим алкоголь, логично представить себя и поклонницей ЗОЖ.
Я рассказываю, что в моем представлении здоровый образ жизни — это отсутствие вредных привычек, полезная еда и занятия спортом. Но на вопрос Алексея о тренировках я даю ответ, который он позже вновь характеризует как «космические корабли бороздят просторы галактики»: «Это что-то вроде гимнастики, фитнеса, упражнения на разные группы мышц».
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
«Есть так называемая эмблематическая утечка: вы киваете головой, как бы поддакиваете себе, но при этом пожимаете плечом. Одномоментное пожатие плечом говорит о низкой уверенности человека в своих словах. Лицо напряжено. Нет зрительного контакта. И посмотрите, — Алексей указывает на видеоролик, — сейчас вы отклонитесь назад».
Не терминатор
Под конец, уже попрощавшись и кинув диктофон в рюкзак, я не удержалась и спросила Алексея, не сложно ли жить с такими знаниями.
— А в личной жизни?
— И вы не анализируете постоянно жену?
— Эту способность можно отключать?
— Конечно, это же просто работа. Я не терминатор.
Хотя Алексей Филатов смог вычислить ложь в трех случаях из четырех, этот эксперимент нельзя назвать абсолютно корректным. Все специалисты подчеркивают: нет ни одного верного критерия лжи — только признаки, указывающие на стресс. А журналист, участвующий в игровом опыте, безусловно, волнуется меньше, чем человек, которому грозит реальное увольнение с работы в случае, если его мошенничество раскроется.
Инструмент криминалистики
Тех, кто занимается разоблачением лжи, на профессиональном языке называют верификаторами. Но обычно у таких экспертов более широкий профиль, они — профайлеры, то есть специалисты, способные составить психологический портрет человека, определить тип его личности.
«Профайлинг пришел из криминалистики. Это синтез психолингвистики, диагностики, анализа социальных сетей. Профайлеры — многопрофильные специалисты. Тут и криминалистика, и служба безопасности, и социология, и общая психология», — рассказывает профайлер Константин Митрошин.
«Нет ни одного верного признака лжи»
Митрошин и его коллеги не устают повторять: нет ни одного безусловного критерия обмана.
«Различные признаки — почесал нос, покраснел, закрылся, отвел взгляд — не являются валидными. Все нужно рассматривать в совокупности. Например, мы спрашиваем у человека, воровал ли он когда-либо. Он никогда ничего не крал, но подумал, что сейчас его обвинят. В результате у него возникает стрессовая реакция, увидев которую можно подумать, что он обманывает. Ложь — всегда стресс, но не всякий стресс — из-за лжи. Чтобы минимизировать риски, нужно максимально сосредоточиться на психологическом профиле», — подчеркивает Константин Митрошин.
Правила легенды
Алексей Филатов выделяет четыре главных параметра. Первое — речевая стратегия лжи. «Когда мы задаем прямой вопрос («Где ты был вчера в 12 часов дня?»), обманщик либо ответит очень обще, либо переведет тему разговора. Если мы все-таки настаиваем на своем, он выдаст трудно проверяемую информацию. Так строится легенда: несколько фактов, в которых можно убедиться, все остальное — не проверяемо», — объясняет Филатов.
Второе — стресс. «Покраснение, побледнение, изменение жестикуляции и мимики, потение, почесывания, потирание носа и лба, рук и ног — у стресса около ста признаков», — перечисляет Филатов.
Третье — стремление уйти, закончить разговор, общая закрытость и отстраненность. Наконец, то, что Филатов назвал отсутствием адаптации.
«Человек, которому нечего скрывать, рано или поздно адаптируется к нашей беседе: перестанет стесняться, будет вести себя спонтанно. Когда он поймет, что мы работаем в правовом поле, не хотим ему зла, а просто разбираемся в деле, в котором он не замешан, уровень стресса у него снизится. А если совесть нечиста, контроль поведения, мимики и слов будет стабильно высоким на протяжении всей беседы. Адаптации не произойдет», — говорит он.
И заключает: «Когда мы видим все четыре признака, то говорим: риск, что человек обманывает, велик».
«Оговорки» в жестах
Для верификатора показательны также утечки в мимике и жестах. Это несогласованность: человек говорит «Да, я уверен», но при этом пожимает плечами — действие, которое обычно сопровождает «Не знаю».
«Когда человек врет, он пытается разделить сознание на две половины: как это было на самом деле и как он придумал. На это затрачивается больше ресурсов мозга, чем на правду. Если я попрошу вас прямо сейчас рассказать, как вы ездили в Антарктиду поднимать пингвинов (чего вы, скорее всего, не делали), история потеряет многое с точки зрения формулировок, эмоциональных элементов, жестикуляции», — отмечает Митрошин.
Он уточняет: жесты делятся на адаптеры и иллюстраторы. Первые помогают успокоиться и контролировать себя. Это прикосновения к голове и телу, действия с предметами — например, человек теребит пуговицу или вертит в руках ручку. Иллюстраторы же участвуют в выражении мысли: мы показываем налево, когда объясняем кому-то дорогу, даже если делаем это по телефону и собеседник нас не видит.
«Когда человек обманывает, у него слабеет иллюстрирующая сторона жестов. А количество адаптеров, которые не несут смысла для коммуникации, увеличивается: он что-то верит в руках, поглаживает себя», — добавляет Митрошин.
Не Кэл Лайтман
О том, в чем заключается работа профайлеров и верификаторов, мало кто знает. Специалисты по лжи сетуют: обычно их представляют как героев сериала «Обмани меня».
«Это больная тема. Профайлинг, который показывают по ТВ, как правило, не имеет ничего общего с реальностью. В сериале Лайтман (Кэл Лайтман — главный герой «Обмани меня». — Прим. ред.) постоянно провоцирует людей и так выводит их на чистую воду. Если профайлер попробует вести себя подобным образом в реальной жизни, он будет ходить с синяками. Никому не интересно, как на самом деле работает профайлер, это достаточно нудное занятие, процесс верификации — долгий.
Выступления на шоу, соревновательные элементы нарушают этику нашей работы. Там нет страха, что тебя раскроют. Ведь одно дело, когда проверяют того, кто совершил кражу, другое — того, кто участвует в этом в формате игры. Реакции человека, который боится за свою репутацию и работу, будут сильнее. Игровые ситуации плохо поддаются анализу», — уверен Митрошин.
«Наша работа — детектив»
Главные клиенты профайлеров — владельцы бизнеса, а также сотрудники силовых структур и транспортной безопасности. Они берут у специалистов по лжи мастер-классы.
«Заказчик всегда называет человека, которого он подозревает, но обычно все оказывается по-другому. Вы не представляете, насколько хитрыми могут быть сотрудники. По сути, вся наша работа — детектив. Узнаешь столько схем обмана работодателя, что становится страшно», — признается профайлер Анастасия Мужева.
Иногда экспертов представляют как специалистов по лжи, или заказчик просит провести проверку тайно и они работают под видом бизнес-тренеров. Вся полученная информация передается клиенту, а он уже использует ее по своему разумению.
«Мы не следственные органы, не имеем права проводить допросы, наша экспертиза носит рекомендательный характер, это не официальный документ», — подчеркивает профайлер Константин Митрошин.
Специалисты нередко используют полиграф, анализируют психологический профиль каждого человека, который может быть причастен к преступлению. «Пропустить вора не так страшно, как обвинить невиновного. Если есть малейшее сомнение, мы скажем, что человек непричастен. Или выдадим заключение о том, что его роль в этой ситуации неопределима. Например, мы видим, что человек обладает психопатическими чертами личности, — значит, он может легко врать. Или он, наоборот, относится к тревожному типу личности и беспокоится даже в комфортной обстановке», — говорит Мужева.
Есть два вида лжи — умолчание и искажение, продолжает она. Первый считается приемлемым, второй — стрессовый и трудный. «Умолчанием мы пользуемся каждый день. Когда вы спрашиваете друга, как дела, а он отвечает «Нормально» — это умолчание. При искажении вы трансформируете часть информации в ложную. Искусство верификатора здесь заключается в том, чтобы правильно задать вопрос. Если спросить у человека, есть ли у него вредные привычки, он может ответить «Нет», потому что не считает курение вредной привычкой. Но если я задам вопрос: «Курите ли вы хотя бы одну сигарету в неделю», уйти от ответа будет уже сложнее», — приводит пример специалист.
«Да не брал я эти шестьдесят тысяч!»
Анастасия рассказывает, как удалось раскрыть кражу в одной крупной московской компании.