Масло абрамелина рецепт кроули
Содержание
Ингредиенты и способы приготовления
Существует, особенно среди англоязычных оккультистов, многочисленные разновидности масла Абрамелина.
Абрамелиновое масло
В первом печатном издании Питера Хаммера, 1725 г., рецепт гласит:
Обратите внимание, что пропорции в этом издании соответствуют рецепту священного масла для помазания из Библии ( Исход 30: 22-25):
Принеси также основные приправы: чистую мирру пятьсот сиклей, сладкую корицу половину, двести пятьдесят сиклей, кане босем двести пятьдесят сиклей и кассию пятьсот сиклей после сикля. из святилища и из оливкового масла в хин: и сделай из него елей святой мази, мазь, приготовленную по искусству аптекаря: это будет елей святого помазания.
Масло Абрамелина Самуэля Мазерса
Масло абрамелина на основе эфирных масел
Рецепт масла Абрамелина с использованием эфирных масел следующий:
Вариант эфирного масла по библейскому рецепту:
Библейский святой елей для помазания, описанный в Исходе 30: 22–25, был создан из:
Мацерированное масло абрамелина
Рецепт масла Абрамелина на основе французской рукописи:
Мацерированное масло абрамелина Мазерса
Изготовление масла Абрамелина в соответствии с переводом французской рукописи С.Л. МакГрегора Мазерса 1897 года требует приготовления масла из сырых ингредиентов. Соотношение, приведенное в книге, следующее:
Эту смесь мацерируют в течение одного месяца, а затем с помощью аптечного парфюмерного пресса масло отделяют и разливают в бутылки для использования. В результате получается ароматное масло, подходящее для помазания любой части тела, и оно не обжигает кожу.
Поскольку эфирные масла составляют в среднем примерно 2% от сырых ингредиентов, можно приготовить масло таким образом, используя эфирные масла, умножив общий вес на 25 [50 для общего веса, разделенного на 2] для количества оливкового масла или достаточного количества оливковое масло, чтобы эфирные масла полностью растворились. Это будет иметь тот же эффект, что масло больше не обжигает кожу. После растворения оливковое масло изменит цвет с зеленого на серебристый.
Масло абрамелина Кроули на основе эфирных масел
Кроули взвесил свои пропорции эфирных масел в соответствии с рецептом, указанным в переводе Мазерса для взвешивания сырья. В результате корица приобретает сильное присутствие, так что, когда ее кладут на кожу, она «жжет и трепещет по всему телу с силой огня». Эта формула не похожа на рецепт гримуара, и ее нельзя использовать в практиках, требующих обливания маслом головы. Скорее, Кроули намеревался нанести его в небольших количествах, обычно на макушку или лоб, и использовать для помазания магического снаряжения в качестве акта освящения.
Рецепт дважды освященного масла Кроули Абрамелина
К каждой новой партии можно добавлять 1 часть ранее освященной партии масла Абрамелина по Кроули. Это может быть сделано по волшебным причинам и не меняет пропорции ингредиентов.
Символика ингредиентов
Многие традиции магии работают с растительными материалами, и большинство из них также приписывают этим ингредиентам некоторые символические значения или приписывания.
В еврейской традиции, из которой произошел оригинальный библейский рецепт, на котором основано масло Абрамелина, олива является символом домашнего счастья и стабильности, мирра считается священной для Господа, аир известен своей сладостью и фаллическим плодовым телом. и означает плодородие и любовь, в то время как корица известна своей согревающей способностью.
В народной магии худу эти символы несколько изменены: мирра и оливковое масло остаются прежними, но корица предназначена для денег и удачи, а аир используется для сладкого управления другими. (Альтернатива Материана, Галангал, используется в защитной работе, особенно связанной с судебными делами.)
Кроули также имел символическое представление об ингредиентах, которые он нашел в переводе Мазерса:
Масло абрамелина в оккультных традициях
Масло Абрамелина и Телемы
Влияние рецепта Мазерса и использования эфирных масел Кроули
Использование Мазерсом ингредиента галангала вместо аира и / или новаторское использование Кроули эфирных масел, а не сырых ингредиентов привело к некоторым изменениям по сравнению с исходным рецептом:
Хлебы Света
Хлебы Света — евхаристический хлеб в традиции Телемы. Выпекается из муки с медом, осадком красного вина, маслом Абрамелина и оливковым маслом с добавлением крови и, как правило, имеет форму небольшой плоской облатки.
Содержание
Состав
Хлебы Света не упоминаются в «Книге Закона» под таким названием, однако состав их описывается в стихах III:23–25 (от лица Ра-Хор-Хута):
Для благовония смешай муку и мед с густым осадком красного вина; затем добавь масло Абрамелина и оливковое масло, а после разбавь обильной свежей кровью и сделай однородную смесь. Наилучшая кровь — кровь луны, ежемесячная; на втором месте — свежая кровь ребенка, или роса воинств небесных; затем — кровь врагов; затем — кровь священнослужителя или прихожан; и на последнем месте — кровь любого животного, неважно какого. Эту смесь возжигай; пеки из нее лепешки и ешь во славу мою.
Мука: обычная пшеничная мука. Осадок: подойдет осадок от портвейна. Масло Абрамелина: восемь частей масла корицы, четыре — масла мирры, две — масла калгана и семь — оливкового масла [1].
Далее он дает пояснения по поводу крови:
A. Менструальная кровь. Б. Повидимому, «драконова кровь». Не путайте эти два вида «крови». Смысл этого фрагмента ученик поймет, припомнив каббалистическое изречение «кровь есть жизнь», обратившись к III части «Книги 4» и использовав знания, хранящиеся в Святилище Гнозиса девятой степени О.Т.О. «Ребенок» здесь — это «БАБАЛОН и ЗВЕРЬ в соитии, Тайный Спаситель», то есть Сущность, символом которой служит священный знак Яйца и Змея, введенный финикийскими адептами. Вторая разновидность — это также форма БАФОМЕТА, которая, в отличие от «ребенка», представляет собой Змеельва в его изначальной форме. Таким образом, процесс увлажнения и доведения до однородности в этом случае тождествен процессу пробуждения и оживления Орла. Объяснять это в словах, слишком понятных для профана, нежелательно: непосвященный, который попытается воспользоваться грозной тайной магии, описанной в этом отрывке, лишь навлечет на себя ужасное и непоправимое несчастье [2].
В современной Телеме кровь используется в очень умеренных количествах (капля на все Хлебы) и лишь на закрытых мессах. В ходе общественных служений кровь не используется.
Использование
Хлебы Света обычно используют для причастия в Гностической мессе и Мессе Феникса, однако Кроули полагал, что магу желательно проводить какой-либо евхаристический ритуал ежедневно:
Каждый Маг непременно должен каждый день принимать Причастие того или иного рода и относиться к нему как к основной пище, поддерживающей его магическую жизнь. Оно важнее всех прочих магических церемоний, поскольку представляет собой завершенный круг. Вся затраченная сила полностью поглощается вновь и, сверх того, приносит огромную пользу, соизмеримую по величине с той пропастью, что отделяет Человека от Бога.
Так Маг наполняется Божеством, питается Божеством, опьяняется Божеством. Мало-помалу тело его очищается под внутренним воздействием Божества; день за днем его смертная оболочка избавляется от земных элементов и превращается в истинный Храм Духа Святого. День ото дня материя замещается Духом, человеческая природа — божественной; и, в конце концов, перемена свершится полностью: Маг станет Богом, проявленным во плоти [3].
Символизм
Символически в Хлебах Света содержатся все пять стихий: мука — это Притхиви, Земля; мед — Вайю, Воздух; оливковое масло — Апас, Вода, масло — Теджас, Огонь, а кровь — Акаша, Дух. В целом Хлебы Света — это символ Солнца, соответствующий сефире Тиферет.
Основной смысл вкушения Хлебов Света – причащение частичкой Божественной субстанции, дабы укрепить таким образом символический союз между микрокосмом и макрокосмом, между человеком и Божественным миром, а поглощение их замыкает сакральный цикл, утверждая неразрывную связь между этими двумя началами, укрепляющуюся с каждым очередным причастием.
Хлеб является символом богини Деметры, относящейся к стихии Земли. Оливковое масло во многих культурах и религиях мира считается священным. Оно также является компонентом для изготовления масла Абрамелина, а оливки Алистер Кроули определял как «традиционный дар Минервы, Мудрость Бога, Логос». Кроули считал, что масло Абрамелина представляет собой «все Древо Жизни. Десять сефирот, смешанные в превосходное золото». Таким образом, масло Абрамелина также является символом философского камня алхимиков.
Рецепт масла Абрамелин
Дубликаты не найдены
Смазывать, дабы проникновение не приносило боли (но это не точно)
В лигу оккультистов тебе надо, милок.
Высокое напряжение. Продолжение историй о слесаре-колдуне
Дверь в каморке дяди Толи скрипнула, и это было первым предзнаменованием чего-то нехорошего. Дядя Толя был универсалом. Нет, не машиной — он был мастер на все руки: слесарь, сантехник, электрик, плотник, потомственный колдун с красным дипломом «Химкинского училища чародейства и штангенциркуля».
Петли не могли скрипеть. Помощник дяди Толи, молодой и неокрепший студент-волшебник Стёпка, со словами: «Ну я же не знал, сколько нужно», вылил вчера на них литр дорогого моторного масла, за что трижды был уволен, а затем понижен в должности до собирателя веток для мётл.
— Толя-Толя, ты тут? — великие силы зла прислали своего гонца в лице старого тракториста Арнольда Аристарховича.
Дядя Толя обладал даром предвидения, но предвидеть такое не смог даже он.
— Тут, это… демоны меня подставили, — начал неуверенно Арнольд, и это было вторым предзнаменованием.
Дядя Толя приготовился к худшему и набрал в легкие воздуха.
— Короче, сбили меня с пути и я ковшом случайно снёс столбик…
Дядя Толя выдохнул. Столбик — это не страшно. У него на складе целая гора старых труб. Покрасит, подварит и вкопает.
— Электрический, — закончил тракторист.
Наконец, всё встало на свои места. Дядя Толя должен был разглядеть страшное в утреннем кофе и предотвратить это, но кофе этим утром был растворимый и вообще на самом деле являлся цикорием.
— Помоги, Толя-Толя, у нас половина района без света. Слава Богу, все на работе, если через пару часов не исправим, меня же…— махнул тракторист рукой, изобразив что-то похожее на отрубание головы.
Дядя Толя снова набрал воздух в легкие и, достав откуда-то небольшое ведерко с карбидом, прыснул на него из пульверизатора. Ведро зашипело, задымило и заговорило:
— Вызывали?! — голос был какой-то детский.
— Угу, — буркнуло ведро.
— Молодец, дуй на склад! — приказал колдун. Арнольд только диву давался.
Через пять минут в дверях появился студент с исцарапанным лицом и полной охапкой березовых веток.
— Я же просил Вас, звоните на телефон, — ворчал парень, глядя на своего начальника.
— Ты мне тут не умничай! Тоже мне, умник. Ветки-то, с макушки, что ли, собирал?
Стёпка промолчал, стыдливо отведя глаза.
— Значит так, вяжи ветки на черенок, бери диэлектрические краги и трос. Встречаемся на месте происшествия, кстати, где случилось несчастье? — обратился он к Арнольду Аристарховичу.
Чувствуя, что его проблемы почти решены, тракторист радостно заявил:
— М-да… Хорошо хоть не… — дядя Толя попытался представить место похуже, но в голову ничего не шло.
Через пять минут все трое стояли рядом с мирно дремавшим на земле столбом. В тридцати метрах от него находился трактор, за которым тянулись змейки оборванных проводов. Когда дядя Толя открыл кабину машины, из неё на землю упала и театрально разбилась пустая бутылка из-под пшеничной водки, и гордо выкатился надкусанный огурец.
— Значит, демоны, говоришь, подставили? — злобно прошипел дядя Толя.
— Конечно, демоны! Кто же это по понедельникам акцию на водку делает?!
Дядя Толя закатил глаза, а потом обратился к Стёпке:
Стёпа протянул наспех собранный инструмент. Метла походила на жертву практиканта-парикмахера: облезлая, прутья торчат в разные стороны, а ещё это гнездо.
— Профессионально собрал, — печально улыбнулся маг. — Значит так, провода я сейчас сниму, цепляете столб за ковш и устанавливаете обратно в его родное отверстие, потом нужно будет лететь на метле наверх, соединять провода. Электричество я отрублю.
— Чур, я на метле! — вызвался Арнольд.
— На метле полетит Стёпа — он трезвый и худой, к тому же у них в училище это обязательная программа на четвертом курсе, вот и практика будет.
— Спасибо, что доверяете! — обрадовался Стёпа.
— А ещё его не жалко, — добавил слесарь-колдун и направился к оборванным проводам.
Вознеся руки к небу, дядя Толя начал что-то выкрикивать на древнем наречии, периодически упоминая в своём заклинании имя Арнольда Аристарховича и чью-то мать. Проходящие мимо мамочки с детьми затыкали уши своим чадам и спешили покинуть место тайного ритуала.
Провода ожили. Тракторист ахнул, Стёпка надменно фыркнул. Постепенно намотанные на механизмы змейки распутывались и устремлялись к столбу. Дядя Толя продолжал читать древнее заклинание, и с каждым новым словом тракторист заливался всё больше краской, пока не стал похож на азербайджанский томат.
— Цепляйте столб за задний ковш, будем устанавливать! — будто бравый генерал раздавал приказы чародей.
Стропальщик из Стёпы был примерно такой же, как из Арнольда Аристарховича — терминатор. Лишь с пятой попытки столб, наконец, принял вертикальное положение и оторвался от земли, а Стёпа узнал много нового о своём будущем. Правда, предсказывал на этот раз не дядя Толя, а тракторист, что командовал им из кабины.
Столб установили, утрамбовали, выставили по уровню.
Стёпу вооружили всем необходимым оборудованием, провели короткую лекцию по ТБ, перекрестили и запустили в воздух, скинув с крыши ближайшей пятиэтажки. Никто особо не надеялся на успех. Дядя Толя сразу сказал, что студентов ему присылают каждый месяц вместе с электродами и уже хотел было идти за своей собственной метлой, как вдруг увидел, что Стёпка справился с управлением и даже смог добраться до места работ. В этот самый момент дядя Толя вспомнил, что забыл отключить электричество.
— Видимо, всё же придётся обучать новенького Стёпку, — произнёс иронично колдун, но тут случилось чудо и отнюдь не по вине магического вмешательства. Стёпку не убило током. Он спокойно соединял провода и вывешивал их на столб. Помощь пришла откуда не ждали — от городской электросетевой компании. Они отрубили электричество после звонков бдительных местных жителей — той части населения, что была безработной.
Когда всё было закончено, Стёпка спустился вниз, гордо задрав нос, и тут же получил по нему щелбан.
— За что? — обиженно потирал студент место ушиба.
— Чтобы не зазнался, — усмехнулся дядя Толя и принялся собирать инструмент.
Арнольд Аристархович с энтузиазмом жал руки своим спасителям и кричал, что всем будет советовать только их, на что дядя Толя пригрозил ему полным облысением, если тот только посмеет.
Остаток дня дядя Толя провёл в уединении, раскладывая карты Таро и всматриваясь в ближайшее будущее, чтобы на корню предотвратить подобное. Уже ближе к вечеру дверь в его каморку скрипнула, резанув по сердцу. На пороге стоял взволнованный тракторист.
— Толя-Толя, я слышал, ты и маляр неплохой.
— Что на этот раз? — тяжело вздохнул колдун.
Вуду на Гаити
На Гаити происходит слияние лоа и католических святых. Маву и Лиза превратились в единого Бонди (от фран. Bon Dieu – хороший Бог); Папа Легба, проводник в мир духов, стал апостолом Петром; Эрзули, покровительница матерей, стала чёрной Мадонной; а Барон Самеди, повелитель смерти, стал святым Мартином де Поррес (кто-кто?). Правда, неважно кем. Католические святые всё равно были для африканских рабов безызвестны, им было важно сохранить образы своих божеств даже через подобное искажение католической веры. Там же многие лоа обзавелись в своих изображениях цилиндрами, фраками и европейскими атрибутами, такими как тёмные очки, сигары и ром. Под лоа переделывали иконы, им молились в церквях. Но истоки никогда не забывались.
Французы, не учтя размеры населения Гаити к концу восемнадцатого века, начали медленно терять контроль над своими колониями. Слухи о французской революции послужили толчком к началу их собственного переворота: 14 августа 1791 года в месте под названием Лес Кайманов состоялась секретная церемония вуду, во время которой к предводителю повстанцев, Букману, явилась неизвестная женщина и нарекла его вождём движения за освобождение. В считанные дни все северные равнины были охвачены пламенем, тысячи французов были повешены, расстреляны и сожжены заживо. В те времена появилась легенда, что африканцы заключили сделку с дьяволом. Сами же освобождённые рабы считали, что Бог отвернулся от белых за их злодеяния.
Однако, бывшие рабы, вынужденные молиться своим духам в церквях наряду с католиками, не изгнали католицизм из своей страны, и по сей день мирно сосуществуют с церковью. Привыкшие смотреть в лицо Девы Марии, они научились видеть в нём своего покровителя, и на Гаити заметить среди черепов и фетишей вудуистского алтаря икону с церковными свечами – вовсе не новшество и не дикость. Правда, церкви это почему-то не нравится. Странно, почему.
Как живой человек обручается с бестелесным духом? Через одержимость, конечно же! Во время ритуала в жреца (скорее всего, уже обручённого с призываемым лоа) вселяется дух, полностью беря контроль над телом и разумом того. Лоа фактически выпихивает душу смертного, начиная свои бесконтрольные и нелогичные блуждания среди ритуалистов. Изъявив желание обручиться (а этому должно предшествовать длительное гадание, чтобы не ошибиться в выборе), суженый-ряженый должен пройти последнюю проверку скептицизмом со стороны призванного духа, и если человек понравится лоа в ответ, то свадьбе быть.
Обручённый должен воздерживаться от секса в день недели, посвящённый его хранителю (в некоторых случаях два дня), а также одеваться в определённую цветовую палитру. К примеру, для Маман Бригитты, жены повелителя смерти, это понедельник с субботой вкупе с фиолетовым, чёрным и белым; Агуэ (Agwe), покровитель мореплавателей, избрал своим днём четверг, предпочитая голубой и зелёный цвета. Считается, что в эти дни лоа посылает наставления и знаки через сновидения. Соответственно, человек может носить два обручальных кольца (а как же, свадьба всё-таки).
Как уже говорилось, отношение к смерти в вуду совершенно отличается от отношения к смерти в любой другой религии. Похороны – это своеобразный праздник. Ночью вся деревня поёт и танцует, радуясь от того, что путешествие через жизнь для человека закончилось (и чтобы приободрить скорбящих родственников). Теперь умершему предстоит идти в прошлое, встречаясь со своими предками. Возраст в вуду олицетворяет мудрость, и стариков уважают не просто за их деяния в прошлом, а за близость к истокам. Поэтому древнейшие лоа, такие как Ксевиосо (лоа грома) и Папа Легба, почитаются с особым усердием.
Впрочем, и отношение к умершим тоже претерпело свои изменения на Гаити. Если в Западной Африке духи предков продолжают жить в своих домах столько же, сколько жили в них при жизни, прежде чем навсегда покинуть смертный мир, и глубоко почитаются живущими, то на Гаити считается, что дух умершего не сразу покидает тело, а продолжает блуждать рядом с ним. Поэтому наутро вся община (вообще вся, сколько бы человек ни было), начинает уже скорбную процессию, сопровождая гроб с погибшим до кладбища. Делается это для того, чтобы – внимание – дать человеку понять, что он умер. А то, может, он этого ещё не понял. Гроб даже могут несколько раз повращать, чтобы дух запутался и, не найдя дорогу обратно, отправился в Геде (Ghede) – мир усопших. Мёртвые, бродящие среди живых, могут нарушить равновесие сил, поэтому их нужно упокоить, проводив в последний путь всей толпой.
На Гаити иерархия в вуду претерпела изменения. Помимо жрецов (оунган) и жриц (мамбо), появляются ещё «унган-макут’», местная версия колдунов. Они утверждают, что получили наставления и знания прямиком от лоа. Разумеется, фактических знаний у таких великих магов местного разлива почти нет, а в нынешнее время они зарабатывают на том, что пародируют цыган на Гаити. Позолотишь ручку, и вот у тебя в ближайшем будущем уже есть дом, машина, сто жён и обязательно место в правительстве или чемоданчик бизнесмена. А что ещё хочет человек, правда? Подобные личности играют важную роль в компрометации вуду. Из-за них в частности и сложилось впечатление о том, что вуду не мудрёнее бульварной фантастики.
В то время как действенность компонентов доказана медицинскими исследованиями, стоит помнить о феномене Гаити и вуду в целом. Как уже говорилось, эти люди рождаются с вуду. Для них существование зомби не стоит под вопросом – они с самого детства знают об этом. Вся их жизнь пропитана мистификацией; жители Гаити свято уверены в существовании духов, магии и зомби. Важно понимать, что для промытого рассудка плацебо может стать чем угодно – достаточно лишь развитого красноречия и самовнушения. Поэтому когда дело касается ритуальный практик и народной медицины, всё это вполне может оказаться простой игрой разума.
Однако, люди по своей природе прагматики. Если что-то не работает, оно будет усовершенствовано и заменено. Возможно, все эти маги, молитвы, мистические свадьбы и бубнопляски ничего не стоят. Возможно, Бога и духов не существует вовсе. Но если человеку действительно помогло плацебо и самовнушение, то вопрос уже адресован нашему собственному разуму и подсознанию, чьи поистине колоссальные возможности всё ещё остаются неизученными. Но это уже другая история…
В следующий раз мы закончим говорить о вуду, перенесясь в Новый Орлеан, ставший столицей вуду в Северной Америке. Всем спасибо за внимание :3
Знаменосец Хаоса
(Если с пикабу возникнут какие-нибудь проблемы, то с самого начала можно почитать например здесь:
(Картинка не моя, как всегда просто для атмосферы)
Приятного чтения, друзья!
Откровение Гравитуса действительно шокировало Тима, однако уже через минуту-другую взял себя в руки и спокойно произнёс:
— Значит мне действительно нет никакого смысла оставаться здесь. Что ж, ладно, тогда остался последний вопрос. Онупосавим ты-то как – с нами пойдешь, здесь останешься или третий вариант?
Желтоватый призрак ответил сразу, ни на секунду не задумавшись, будто только этого вопроса и ждал.
«- Нет уж увольте! Мне в миры пограничья путь заказан – у вас же там Энергии Творения практически нет! Обычные маги из срединных и верхних миров, да и не совсем обычные, такие, например, как я, ни Светом, ни Тьмой пользоваться не могут. Мне вообще повезло что ваши древние отделили этот кусочек реальности и сюда теперь засасывает не только тварей из межреальности, которые приносят с собой Энергию Творения, но также и её саму, хоть и в достаточно скромных объёмах. В общем, если вы серьёзно собрались уходить, то лучше давай попробуем активировать нашу магическую конструкцию.»
Тим нахмурился и уточнил:
— Именно это я и имел ввиду, говоря про третий вариант… только она ведь ещё не закончена, или я неправ?
«- Давно готова, просто мне хотелось подольше побыть рядом – мы же с вами друзья-товарищи как-никак, с вами интересно и весело. Кроме того, не будем забывать и про мой чисто академический интерес – обладатели предрасположенности к Силам Тьмы и Света довольно редкие гости в срединных мирах! Когда ещё я смогу с такими как вы пообщаться и узнать столько всего нового?»
На секунду призрак запнулся, а потом, как будто вздохнув, хотя Вероника понимала, что это невозможно, ведь у призраков попросту нет ни лёгких, ни вообще дыхательной системы, продолжил:
«- Ну а вообще, на самом деле мне просто было слишком уж страшно. В принципе и сейчас ещё страшно – может ведь и не получиться, шансы на провал пусть и малы, несмотря на то что мы вложили столько труда и кропотливой работы, провели все возможные здесь измерения и вычисления, но всё-ещё…»
Подняв с земли веточку и подойдя к желтоватому призраку, Тим махнул ею перед собой, рассекая силуэт Онупосавима пополам. Естественно эфемерному созданию действия парня никакого вреда не нанесли, однако он всё равно отплыл немного назад и с нотками страха в голосе поинтересовался:
«- Ты это чего? На мгновенье я испугался и подумал, что ты сейчас свою Силу по веточке пустишь!»
— Это хорошо, что испугался. Я как раз этого и добивался! Мало того что наставник держит меня в неведении не только по поводу того, что эта гора один здоровенный артефакт, но также молчит и про восстановившуюся связь с Хаосом, так ещё и ты скрываешь окончание работы над тем геометрическим чудом, которое я рисую с тех самых пор как мы тебя встретили! И ещё, Зачем в таком случае мы периодически туда захаживаем, и я что-то постоянно поправляю?
Сломав палочку, ругался Тим не только на бывшего проректора Шаграода, но также и на Стража Ночи, своего наставника. Правда Гравитус сделал вид что он вообще ни при чём и продолжил заниматься тем же чем и раньше, а именно – ковыряться в зубах обсидиановым кинжалом, выковыривая оттуда остатки недавно съеденного жаренного мяса.
Хорошенько отдохнув и набравшись сил, взяв с собой несколько тёплых шкур, закутавшись в которые можно будет сохранить некоторое количество Силы и тепла во время подъёма к вершине, четверо человек и два призрачных существа отправились в путь. Сначала правда пришлось сделать крюк, заглянув на расчищенную полянку, где Тим под чутким руководством Онупосавима начертил нечто воистину страшное.
Накрытая сверху шкурами и связанными вместе ветками фигура представляла собой множество переплетающихся кругов и вчерченных в них гекса-, пента- и ещё каких-то грамм, названия которых Вероника даже если когда-то и знала, то к теперешнему часу благополучно забыла. Кроме того, там хватало и странных, незнакомых Сестре Света символов, некоторые из которых были аккуратно вырезаны прямо в теле скалы, а другие на ней начертаны тусклыми красками, в основном почему-то, красными.
Запах, кстати, от этого произведения геометрического искусства, был почти-что нестерпимым для чувствительного носика молодой девушки, однако она заставила себя не морщиться и не отворачиваться, пытаясь если не понять, то хотя бы запомнить, как это всё выглядит. «Авось когда-нибудь ещё пригодится», твердила себе Вероника, изо всех сил удерживая содержимое собственного желудка внутри.
Когда же рыжеволосая ученица Бурана по запаху определила и догадалась что это за необычные тусклые краски такие, то сдерживаться стало гораздо сложнее. Оказалось что это вовсе не краска, ведь ей здесь взяться по сути неоткуда, а чья-то плохо высохшая кровь, и, судя по всему, каждая линия была наведена ею тщательно и несколько раз.
Желтоватый призрак, после того как Тим убрал в сторону самодельную, импровизированную крышку, облетел примерно шестиметровую в диаметре фигуру вдоль и поперёк, перепроверив всё, наверное, в десятитысячный раз, а потом замер в самом её центре.
— А это ничего, что мы начертали это здесь, прямо на артефакте древних? Вы ведь говорили, что вся гора – это один большой артефакт, не так ли?
Обратился Тим к Бурану с Гравитусом, и последний пренебрежительно отмахнулся:
— Какая глупость! Гора – это постамент. Основа, удерживающая артефакт вертикально, или ты думаешь, что ваши художества навредят больше, чем корни выросших здесь за тысячи лет деревьев? Ничего страшного… если, конечно, вы не собираетесь тут всё в клочья разнести Энергией Творения или что там у вас из неё получится.
Вот теперь наступила очередь Тима злобно улыбаться, и получилось у него это, по мнению рыжеволосой Сестры Света, ничуть не хуже чем у лысого Стража Ночи.
— Если не получится как надо, то громыхнёт знатно. Может не целую гору, то уж половину её точно взорвём! Помните, как я магический капкан случайно создал, когда мы вниз на охоту ходили, примерно год назад?
— Да уж помню – от зверушки даже косточек не осталось, когда она в ту серо-красную кляксу, что ты нарисовал, угодила. Ещё помню, что впредь запретил тебе такие штуки делать, а то у нас не охота получалась бы, а настоящий геноцид местной живности, и потом, вслед за ними, мы конечно же, сами тоже с голодухи во Тьму бы канули.
Насупился Гравитус, глядя как Онупосавим тщательно перепроверяет геометрическую конструкцию.
Спустя целых тридцать минут молчания, гость из другого мира наконец произнёс всего одно слово, обратившись к младшему воину тьмы:
Глаза успевшего к этому времени заскучать парня немедленно заполнила Тьма, постепенно расползаясь по лицу. Затем он вонзил один из своих клинков во внешнюю линию круга и вниз тут же устремилась Сила.
Вероника лишь единожды ранее столкнувшись с этой магической субстанцией, тут же её узнала – это была Энергия Творения, и Тим так быстро наполнял ею магическую фигуру, что девушке стало даже немного не по себе. «Даже сотой части этой Силы хватило бы, чтобы создать не одно, а целую гору тех колец, что я сделала дома у Ратибора. Как жаль, что его у меня отобрали в Цитадели, когда схватили и бросили в клетку. Даже попользоваться им нормально не успела – разве что всего несколько разочков, ещё тогда в болотах, когда вместе с Тимом вдвоем бродили…», размышляла рыжеволосая девушка, наблюдая как из тёмного воина бурным потоком изливается самое ценное что было в Изначальном Мире – Энергия Творения, с помощью которой древние создали большую часть своих артефактов, смешивая её с Тьмой или Светом.
Тем временем, напитавшись магической силой, фигура начала излучать ярко-зелёный, ядовитый свет и Онупосавим воскликнул, протянув к Тиму призрачный отросток:
«- Этого достаточно, друг мой! Оставь же и себе хотя бы четверть того, что так долго копил.»
— Э, нет! Забирай всю – тебе небось понадобится, я всё равно пока что ей как полагается пользоваться не умею. Считай это моим прощальным подарком.
Больше не пытаясь вырваться Онупосавим подождал ещё немного, пока Тим не закончил, и попросил всех отойти подальше. Скупо попрощавшись, бывший алхимик и проректор Шаграода активировал магическую конструкцию. Сам призрак при этом стал ярко красным, играя на контрасте с зелёными линиями под ним, а затем краски и цвета смешались, образуя настоящую радужную стрелу, ударившую вверх и очень быстро скрывшуюся из виду, ослепительно сверкнув на почти недосягаемой для человеческого взора высоте.
— Будем надеяться, что у нас всё получилось, и этот парень целым и невредимым доберётся до своего родного мира.
Медленно произнёс Тим, задумчиво осматривая полностью выгоревшую магическую конструкцию. Веронике почему-то показалось что в голосе парня так же прозвучали и нотки печали, однако следующая его фраза была бодрой как обычно и даже немного весёлой, словно здесь вообще ничего особенного не произошло. В принципе, если не обращать внимания на кучу пепла, которую уже начал развеивать ветер, то так действительно можно было подумать.
— Пожалуй и нам пора вернуться домой. Уж правда не знаю, как я буду жить без здешних деликатесов… ну да ладно, блинчиками перебьюсь если что!
Вероника заулыбалась, однако, про себя отметила: «нужно будет выяснить какие именно блинчики ему нравятся и научиться их готовить. Естественно не потому что он мне так сильно нравится, а просто потому, что мне самой хочется их попробовать».
Путь к вершине оказался не слишком трудным и опасным, однако достаточно длинным и утомительным. Проблем с подъёмом не возникло хотя бы потому, что что склоны рукотворной горы не таили никаких коварных взлётов, падений, обрывов, скальных массивов и всего остального, чем славятся опасные горные хребты Изначального Мира.
Это действительно был просто постамент, созданный когда-то давно древними для достижения определённых и конкретных целей, которые в тот момент были поставлены перед ними, пусть теперь и многократно увеличившийся. Правда ближе к вершине снега стало очень уж много и ледяная корка на его поверхности истончилась до такой степени, что ноги путников начали под неё проваливаться. Особенно ноги самого тяжелого из всех Мастера Бурана.
Он, кстати, был единственным кто не кутался в тёплые шкуры, заявив ещё в лагере, когда экспедиция только готовилась к выходу, что совсем не мёрзнет и ему всё это не нужно. Свёрток что он нёс принадлежал Веронике. И хотя девушка буквально умоляла беловолосого великана отдать сию ношу ей, не соглашался пока не стало действительно холодно. Но даже тогда, Мастер Света просто укутал веснушчатую, рыжеволосую ученицу в шкуры и продолжил тащить на себе остальные её вещи.
Как раз тогда, когда буран Буран заявил, что не боится холода, Тим смекнул что это скорее всего как-то связано с его именем, и с внешней способностью светлого Мастера. «Раз Гравитус может в некоторой мере контролировать гравитацию, то у Мастера Бурана должно быть что-то связанное с холодом и снегом», размышлял про себя Тим, наблюдая как великан бредёт впереди, рассекая сугробы корпусом, словно ледокол, крушащий вековые льдины где-нибудь в Антарктике или на Северном полюсе.
Со временем он углубился в них настолько, что высота снега поднялась буквально к самой груди Мастера и тогда он задействовал Силу. Сверкнув глазами и посохом, светлый воин легко выпрыгнул из очередного сугроба и на мгновенье замер, больше не проваливаясь под не слишком толстую корку льда. Затем он немного наклонился вперёд и зашагал, будто надел широченные снегоступы, способные удерживать его немаленький вес. Как бы это ни было странно, но даже его посох не проламывал больше ледяную корку, хоть и казалось, что великан довольно сильно на него опирается при ходьбе.
Это действительно можно было назвать чудом, особенно если взглянуть на то, как эта картина выглядит со стороны – худенькая и невысокая Вероника увязает по колено, а здоровенный беловолосый мужик, порхает по сугробам словно бабочка, перелетающая с цветка на цветок. Правда при этом Мастер Света постоянно тратил Силу, так что Тим подумал, что возможно тоже бы так смог, если бы немного подучился и понял механику данного действа.
Первой чёрный обелиск заметила конечно же Касси, которая могла свободно и очень быстро перемещаться по снегу в любом направлении, совершенно не затрачивая на это Силу, как, например, Мастер Буран. Блики Тьмы вообще не чувствовали разницы между поверхностями воды, снега, рыхлого земляного грунта или, например, созданного отступниками асфальта. Как и ожидалось, иглоподобный артефакт находился на самой вершине каменного постамента, пронзая гору в геометрическом центре и уходя своим длинным телом куда-то в её недра.
Небольшая компания еще немного приблизилась и уже не только Тим, через глаза кошкоблика, но и все остальные получили возможность лицезреть чёрную иглу древних. Этот высоченный стержень, при ближайшем рассмотрении достаточно ярко контрастировал не только с окружающим его белым снегом, но также и со здешним, красочным небом, без звёзд, луны или солнца на нём.
Ну а приблизившись вплотную, путникам стало ясно что в отличии от постамента, артефакт, хоть и был крайне холодным, намного холоднее окружающего его снега, тем не менее не позволял последнему на себе задерживаться. Ни одна капля воды не оставалась на высоком чёрном обелиске в любом её виде, дольше секунды, так что даже конденсат в виде изморози не смог запятнать чистоту древней, величественной конструкции.
Диаметр и высота иглы древних внушали уважение, правда вскоре выяснилось, что догадки по поводу размера всего сооружения, артефакта и его постамента, отправленного сюда древними, верны на сто процентов. Гнёзда под таблички, которые свободно умещались на ладони, нынче напоминали настоящие дверные проёмы в теле иглы, глубиной почти в полметра, положенные почему-то глупыми строителями лёжа и в которые невозможно было войти.
— Неслабо-так увеличился, артефактик-то наш, но гора мне всё равно кажется слишком большой для рукотворного постамента. Даже если её уменьшить в равнозначных пропорциях с гнёздами под таблички осуждённых, всё равно гигантская получится.
Отметил Тим, на что Мастер Буран ответил:
— Вполне возможно, что постамент увеличился больше, чем артефакт, кто знает. Предлагаю начать, дабы не терять Силу и время впустую.
— Опять какие-то непонятные руны над дырой для таблички. А вот тут ещё и трубка какая-то вмонтирована, справа от гнезда.
Добавил Тим, и постучав по ней ногтем добавил:
— Прекращай уже работать языком, а поработай-ка лучше головой. Хотя здесь похоже я недоглядел. Надо будет еще и этому тебя научить, когда минутка свободная выпадет. Пойдем скорее на другую сторону. Надписи вверху вполне понятны. Они на языке древних, и написано там, что трубка – это индикатор Силы. Её необходимо заполнить для активации артефакта. Вливать Тьму и Свет нужно равномерно и одновременно с двух сторон, вставив таблички в гнёзда. Ещё есть предупреждение – эта «иголочка», ежели за десять минут не будет заполнена до конца, выбросит Силу обратно. Тут даже подчеркивается, что летальный исход при столь неумелом обращении с инструментом, гарантирован.
От жёсткого тона Гравитуса молодой Сестре Света стало немного боязно, поэтому она спросила своего наставника, когда Страж Ночи вместе с Тимом удалился на другую сторону, в поисках второго гнезда под табличку.
— Учитель, а вдруг нам не хватит Силы?
На что Буран спокойно заметил:
— Артефакт делался в первую очередь для Нурлема и Бригды. И если первый действительно являлся Мастером Света, с по-настоящему большим запасом Силы, то вот его жена была просто воительницей. Даже не Стражем Ночи. А здесь написано, что и Свет, и Тьму необходимо вливать одновременно, равномерно и в одинаковых количествах. В общем, я хочу сказать, что нам должно хватить. Тем более что нас здесь двое – добавишь если что немного своего Света и всё будет хорошо.
Однако не успела девушка успокоиться, как с другой стороны артефакта раздался усиленный Тьмой голос лысого Стража Ночи:
— Мы на месте! Блик Тьмы рядом с вами. Следит за ситуацией, так что коль будете готовы – начинайте, а мы подхватим!
Буран кивнул и возложил руки на обелиск, под табличкой, искоса поглядывая на обсидиановую шкалу сбоку. Спокойно произнеся «начинаю», ведь ему кричать не было необходимости – Блик Тьмы мгновенно передавал информацию на другую сторону, Мастер начал медленно и осторожно вливать Свет в чёрный иглообразный артефакт. С другой стороны, тем же занялся Тим, оставив пока Тьму Гравитуса, так сказать, про запас.
Очень быстро, буквально с самого начала, Мастер Буран понял, что что-то пошло не так. Вся его Сила утекала куда-то вниз, в недра горы и шкала заполнялась настолько медленно, что он действительно начал волноваться.
Рыжеволосая Сестра Света не на шутку перепугалась, разобрав бормотание своего Мастера и принялась буквально сверлить взглядом обсидиановую колбу, которая показывала уровень уже влитой в артефакт Силы. Затем, медленно переведя взгляд на Бурана, девушка поняла страшную, и в то же время однозначную истину – одному ему Света не хватит.
С другой стороны обелиска находились Тим с Гравитусом, которые по отдельности может и уступали Мастеру Бурану, но вот объединившись, с поставленной задачей справлялись, а вот Вероника, даже отдав всё до капли, ситуацию изменила несильно.
Заполнившись где-то на семьдесят процентов, шкала Силы Света окончательно остановилась и Буран, несмотря на царящий вокруг холод, обливаясь потом убрал одну руку с чёрного обелиска. Вытащив свой верный, никогда ещё не подводивший посох из призрачного хранилища, он с силой вонзил его в снег под ногами. Тот немедленно начал ярко светиться, и шкала снова медленно поползла вверх. К сожалению, даже припасённого в посохе Света хватило лишь ещё на десять процентов.
Вероника к этому времени уже тоже отдала буквально всё что у неё было и теперь, находясь на грани отчаяния, сидела прямо на снегу, мокрыми от слёз глазами наблюдая за своим почти полностью выжатым учителем. Буран действительно выглядел крайне скверно – его лицо, чуть ранее покрасневшее от притока крови и мокрое от пота, теперь больше походило на маску мертвеца, оно стало тёмно-серым, с синюшными кругами под глазами, и проступившими на лбу жилками.
— Видимо это мой предел.
Выдавил наконец Мастер Света и продолжил чуть громче, обращаясь к маячившему справа от него силуэту Блика Тьмы:
— Тим, Гравитус, Вероника приношу свои глубочайшие извинения, но моих сил не хватает. Надеюсь, уважаемый Страж Ночи меня в этом поддержит, но я считаю, что молодые должны жить. Тим, пожалуйста, возьми мою ученицу и беги с ней вниз. У вас ещё есть три минуты. Эх, если бы я не потратил столько Света на подъём… хотя даже так, её вряд ли бы хватило.
Девушка утёрла слёзы, подошла к своему мастеру и закрыв глаза возложила руки на его предплечье, готовясь совершить нечто небывалое, тысячелетия остающееся под запретом среди владеющих Силой. Всё, о чем она думала в этот момент, это Мастер Буран. Он заменил ей родителей, которых девушка никогда не знала, прощал ей то, за что другие были бы жесточайшим образом наказаны. В Цитадели Света он был единственным человеком, который любил её несмотря на отсутствие выдающегося таланта.
Да, Вероника была отличницей в учёбе, брала упорством там, где другие спокойно пользовались дарованной им Светом при рождении Силой и вот теперь она поняла, что нужно сделать и что другого пути просто нет. Более того, у неё, в отличии от многих других уже был перед глазами яркий пример – Виктория, такая молодая, и уже такая сильная Сестра Света, которой, несомненно, уготована великая судьба. Она уже сейчас, в столь юном возрасте делала вещи, знания о которых утеряны в Великой Войне, считающиеся забытыми и более невозможными, не проходя вообще никакого обучения, поддаваясь инстинктам и отдавая им себя целиком и полностью.
То же самое сейчас пыталась сделать Вероника. Забыть все наставления. Отречься от своих желаний, знаний и потребностей, только бы помочь своему мастеру. Вокруг была Сила. Свет и Тьма обильно питают приграничные миры, но вот взять и собрать нужную ей субстанцию, как это делала Виктория, Ника, к сожалению, не могла.
Зато она смогла кое-что другое. Сознание рыжеволосой Сестры сбросило оковы бренного тела и устремилось туда, где Свет берёт своё начало. Её разум достиг самого истока Света на границе Хаоса и Тьмы, избежав всех опасностей, отказавшись от соблазнов слиться с любой из трёх Великих Сил, что было настоящим подвигом, и зачерпнув столько, сколько молодая девушка только способна была унести устремилось обратно, к своему учителю.
Над её головой, в отличии от той же Виктории не возник белый нимб, при передаче Силы. За её спиной не появились крылья, однако вся девушка, обжигая даже собственного наставника засияла и загорелась чистым белым пламенем. Буран немедленно ощутил такой приток истинного, ничем не запятнанного Света, что чуть было не потерял контроль над обелиском.
Белая шкала быстро поползла вверх, так что тёмные лишь ценой невероятных совместных усилий поспевали за взбунтовавшейся энергией, переданной молодой девушкой своему учителю и когда шкала Тьмы и Света наконец полностью заполнилась в небо ударила первая чёрная молния. Затем была вторая, третья и множество других. Они были точно такими же как те, что отправили Веронику с Бураном и Гравитуса с Тимом в эту тюрьму, только тогда они били сверху, обрушиваясь на осуждённых с небес, а теперь их выбрасывали из себя недра горы, пропуская по обелиску древних.
Спустя всего пару секунд мир вокруг Мастера Бурана и его ученицы изменился, и вот он уже снова стоит на пустом, открытом балконе в Цитадели Света. Над головой светлого воина снова раскинулось чистое, голубое небо, которое в этот раз не было зарешечено уродливыми прутьями, изрисованными жуткими рунами, которые ранее создавали помехи, мешая бедной рыжеволосой девушке пользоваться Светом.
Клетку древних ещё в прошлый раз разворотило и искорёжило черными молниями, и её никто даже не попытался починить. Во-первых, мастеров способных на такое просто более не существовало, а во-вторых, это, похоже, никому больше и не нужно было.
В этот раз молнии, принёсшие с собой двух светлых, окончательно разметали в стороны остатки прутьев, так что Бурану пришлось лишь переступить через их слегка дымящиеся останки, неся на руках обмякшее тело своей ученицы. К счастью, совершив невероятный, самоотверженный подвиг, Вероника осталась жива, и её тело невредимо… чего, похож похоже нельзя сказать о разуме бедной девушки. Отказавшись от всего, в том числе самой себя, она оставила лишь одно желание, которое и исполнил Изначальный Свет.
На её веснушчатом лице застыла глупая, удовлетворённая улыбка человека, который больше ничего в своей жизни не хочет. Абсолютно и совершенно ничего. Всё что она теперь знала – в решающий момент ученица не подвела своего великого наставника, спасла своего, пусть и не по крови, но такого родного человека.
Конец второго тома.
P/S.: сначала я рассчитывал на книгу примерно в символов 700к, ну может 800к. однако сейчас уже написано более 1400к. и я явно не могу вложиться еще в 2-3 главы. Их точно должно быть не меньше 10-15, дабы я мог раскрыть сюжет и пройтись по написанному плану.
В любом случае, всем хорошего дня и отличного настроения. Удачи.
Знаменосец Хаоса
Её занятия перед сном не были сложными, работало лишь её тело, а разум отдыхал. Односложными движениями она пыталась довести до автоматизма некоторые простые приемы, ведь тот парень сказал, что это не только возможно, но и легко. По прибытию в Бастион это подтвердил так же и её наставник.
Наставник не возражал против новых тренировок Киры, тем более что это было её свободное время. Раньше по вечерам девушка что-нибудь читала, но теперь, когда у неё появилось множество мыслей которые стоит обдумать, Кира работала над собой, погрузившись в собственное подсознание.
Едва достигнув сознательного возраста, научившись ходить и держать в руках меч, девушка была передана под опеку мастеру. Да, путь воина был избран не ей самой, но это к лучшему. По крайней мере, так сейчас считала сама Кира.
Правда всё детство и юность пришлось посвятить обучению, но этот вклад еще окупится. Вот это уже были не её мысли, а слова мастера, но девушка в них верила, ведь уже сейчас достигла действительно неплохих результатов.
Кира иногда даже могла одержать победу над Николаем, при том что среди Нового Поколения, он был самым выдающимся тёмным воином, если не считать сына Владыки конечно. Сурта можно вообще исключить из списка, так как его обучением занимались самые лучшие и великие люди, включая господина Балора. Кроме того, благодаря своему статусу он имел практически неограниченный доступ к ресурсам и артефактам Бастиона.
Потом парень еще не раз демонстрировал скорость и мощь, превосходящую всё, на что была способна не только Кира, но и предводитель экспедиции Ник. И каково же было удивление воительницы, когда она узнала, что парень до недавних пор вообще не знал о существовании мира-за-барьером, так же как и о Тьме и воинском искусстве проживающих здесь людей, пользующихся Силой.
— Жёстче, Кира, ты слишком расслаблена! Соберись, а то твоя тренировка потеряет всякий смысл, превратившись просто в крепкий сон.
Вдруг вмешался в её мысли учитель. Фридрих как всегда незаметно появлялся прямо позади ученицы, будто соткав собственное тело из теней, прячущихся в углах тренировочного зала. Девушка действительно позволила себе расслабиться, вспомнив парня по имени Тим.
«Жаль что я больше никогда с ним не встречусь. Судя по тому, как Тим ответил на приглашение Ника, на турнир он вряд ли явится. Хотя… если верить учителю, жизнь моя будет достаточно длинной, и когда-нибудь я даже стану Стражем Ночи! Если конечно продолжу тренироваться так же усердно. Прямо как наставник и уж тогда я смогу выделить для себя достаточно свободного времени, дабы отыскать его! Конечно же для того чтобы снова сразиться, а не для каких-нибудь других глупостей. С другой стороны, он может и согласится подарить мне ребёночка. Талант как у Тима и мое упорство… наш будущий сын просто обречён на величие… ну или дочка», спустя минуту снова прогрузившись в мысли, отвлеклась от тренировки Кира.
Поймав ученицу за запястье, остановил её Страж Ночи Фридрих. Вернувшись с задания, что было возложено на него заместителем владыки Балором, наставник вёл себя необычно. Он постоянно был раздраженным, чем-то всё время недовольным, и при этом не желал рассказывать почему.
Кира несколько раз пыталась расспросить его о задании, но в последний раз получила настоящую угрозу в ответ, так что теперь держала язык за зубами. Запястье заключённое в ладонь наставника начало побаливать, но девушка терпела, стараясь чтобы её страдания не отразились на лице.
В наступившей тишине её сустав неожиданно хрустнул, и Фридрих немедленно отпустил руку ученицы.
— Извини, малышка. В последнее время я и правда веду себя несдержанно. Ничего не сломал?
Поинтересовался он в конце.
— Нет учитель. Всё в порядке. Я работала в основном другой рукой, так что эта немного затекла. Оттого, наверное, она и хрустнула, когда вы надавили. Это просто сустав, а не кость. Перелома или трещины нет.
— Прости, в последнее время я веду себя неподобающе. Ругаю тебя, хотя сейчас твоё личное время, и ты вольна проводить его как захочешь. На то были причины и я наконец могу тебе их раскрыть. То задание, что на меня возложил господин Балор, закончилось провалом. Тише-тише, не перебивай, сейчас сам всё расскажу.
Кира захлопнула рот так, что только зубы клацнули. Она отказывалась верить в то, что её учитель мог с чем-то не справиться. «Да еще где, в мире отступников, где проживают слабые и чахлые создания, отдавшие всю свою Силу на поддержание их гадкого, отвратительного барьера», воскликнула юная воительница про себя. Тем временем Фридрих продолжил.
Сделав паузу, взглянув в широко распахнутые глаза Киры, её наставник продолжил:
— У каждого из нас в юности был свой кумир. Тот на кого мы хотели быть похожими. Обычно это Владыка, но иногда молодежь хочет быть похожей еще и на кого-нибудь другого. Естественно о твоем увлечении героем войны, чьё существование до недавних пор было поставлено под сомненье я знаю. Не волнуйся, это вполне нормально, не нужно так смущаться.
Кира действительно густо покраснела и отвернулась, но Фридрих поймал её подбородок и снова установил зрительный контакт.
— В общем, я веду к тому, что дедом того парня оказался Страж Ночи Гравитус…
Кира снова открыла рот, и обратно захлопнула его, заметив перед лицом поднятую руку учителя. Девушка изо всех сил держала язык за зубами, пытаясь не закричать, но это было непросто.
— Вынужден признать что я испугался, столкнувшись с таким противником, ведь его Сила значительно превосходила мою. Мне повезло – он пощадил и меня и моих людей, когда я сообщил что группа выполняет приказ Владыки. В общем, мы поговорили и от имени всех живущих в Бастионе Стражей Ночи, я пригласил его вернуться. Естественно тогда я не рассчитывал, что он действительно воспользуется приглашением или вообще воспримет мои слова всерьёз. Такой воин если бы захотел вернуться, давно сделал бы это сам и никакие приглашения ему не нужны. Однако только что случилось нечто странное. Стража доложила о прибытии Гравитуса и сейчас, насколько мне известно, он направляется в свой дом в городе.
Кира была шокирована. Девушка не знала чего хочет больше – увидеть своего кумира, или спрятаться под одеялом, дабы тот не разочаровался, столкнувшись со столь посредственной личностью. Было время когда Кира мечтала стать именно его ученицей, но те времена давно прошли – теперь у девушки есть наставник. Более того, хотя Фридриху не так давно исполнилось четыреста двадцать лет, он уже превзошел некоторых других Стражей Ночи, вдвое старше его. Таким наставником можно было гордиться и хвастаться, чем Кира иногда и занималась в детстве.
— А сейчас иди умойся и переоденься в чистое. Формально я пригласил господина Гравитуса, так что он, как человек который чтит традиции, сообщил обо мне стражникам на посту. Теперь я должен первым поприветствовать его. И ты, как моя лучшая ученица, отправляешься со мной.
Пару секунд девушка стояла замерев, прекратив даже дышать, а затем развернулась на каблуках и словно кукла затопала выполнять указания наставника. Ей хотелось пуститься бежать, да при том с максимально доступной скоростью, но Кира боялась обидеть учителя. Фридрих со своей стороны понимал её энтузиазм и не испытывал ревности. Ну разве что совсем немного, правда он понимал – у Гравитуса уже есть внук, которого тот воспитывает и обучает, он не возьмет себе никого другого.
Немногое было доподлинно известно о пожилом, пропавшем Страже Ночи. Однако то, что тот никогда раньше не брал себе учеников, знали все. «Мальчишке просто повезло быть рождённым Сестрой Тьмы по имени Антигона! Кстати… вот интересно, кто же его отец», размышлял Фридрих, дожидаясь ученицу.
Девушка была готова в кротчайшие сроки. Она, похоже, выбравшись из душа и переодевшись, даже не воспользовалась полотенцем. По крайней мере волосы её были мокрыми. «Повезло что девчонка подстрижена коротко, носит, в основном, мужскую одежду и не пользуется никакой косметикой. Вон у Рихарда и Сигурда ученицы те еще модницы. Им на сборы потребовалось бы гораздо больше времени. Воительницы из них конечно не ахти какие, но зато выглядят очень эффектно. Почти как Сёстры Тьмы, и делают они со своими наставниками такое…», подумал Страж Ночи, поглядывая ученицу, топающую впереди.
Угловатая фигура Киры не вызывала никакого влечения, а взгляд на практически лысую голову уничтожал даже те крохи женственности, что еще остались на её лице. Единственное достоинство, по мнению Фридриха, на которое мог бы обратить внимание какой-нибудь сверстник воительницы, было сзади и чуть пониже спины.
«Правда, учитывая что по бастиону ходят не только другие девушки, но и Сёстры Тьмы, коих в последнее время развелось немало, на бедную Киру вряд ли кто-нибудь обратит внимание. Боюсь что в свое время ей придется просто силой кого-нибудь взять, если девушка вдруг решится завести ребенка», продолжал размышлять Фридрих, пока Кира вела его к дому легендарного Стража Ночи.
Она прекрасно знала, как и другие фанаты Гравитуса, где находится заброшенный хозяином дом в городе. Никто не пытался занять это здание – вокруг хватало настоящих пустующих дворцов.
Ну а этот домик, сколько себя помнил Фридрих, считался скорее памятником былому величию тёмных. У молодёжи даже традиция возникла – те кто преклонялся пред гением Стража-разведчика, по достижению тридцати лет, переступая порог совершеннолетия, стучались в двери давным-давно заброшенного дома.
Таким образом воины не только выказывали уважение, но и заявляли о своем стремлении превзойти лучшего из лучших, или по крайней мере, встать вровень с ним.
Кира естественно тоже собиралась так поступить, однако ей необходимо было еще пару лет подождать. Бодро дошагав до калитки, воительница остановилась как вкопанная. До этого она видимо не задумывалась над тем что произойдет дальше, а вот теперь ей стало страшновато. Фридрих улыбнулся, глядя на неё, осознав что и сам испытывает некий трепет, но он не позволил своему волнению отразиться ни на лице, ни на собственных движениях.
Не сбавляя хода Страж Ночи распахнул калитку и поднялся на порог дома, уверенно постучав в его дверь. Прошла минута но никакого ответа не прозвучало. Тогда наставник Киры громко произнес:
— Это Страж Ночи Фридрих, имевший честь пригласить уважаемого господина Гравитуса на празднество! Откройте пожалуйста.
И снова тишина. Не слышно ни голосов, ни звука шагов. Фридрих снова постучали и не выдержав крикнул чуть громче чем собирался.
Дверь внезапно распахнулась, едва не попав наставнику девушки прямо по носу. В проеме застыл лысый хозяин в халате и тапочках. В его свободной руке покоилась солидная чашка с чем-то явно горячим, так как вверх поднимались клубочки пара. При этом у чашки отсутствовала ручка, что говорило о двух вещах – либо это была не обычная чашка, сдерживающая жар, либо пожилой хозяин совершенно этого самого жара не боялся.
— Нет! И незачем так орать. Я и в первый раз прекрасно слышал.
Раздался сварливый голос. Звука шагов до самого последнего момента слышно не было, так что Фридрих едва удержался от того, чтобы извлечь свой меч из магического хранилища. Гравитус тем временем развернулся и зашагал на кухню, бросив лишь:
— Ну чего встали, заходите.
А когда гости вошли, растерянно озираясь по сторонам, последовав за хозяином, тот себе под нос добавил:
— Между прочим, там написано вытирайте ноги…
Фридрих замер, как и его ученица. Они обернулись, ища глазами озвученную надпись, но Гравитус лишь хохотнул:
— Да шучу я! Проходите уже, присаживайтесь. Чаю хотите? Я по дороге собрал листьев Златоцветки.
— Конечно! Настоящая Златоцветка в наше время редкая вещь. Она очень полезна и дорого стоит. Спасибо что предложили.
Ответил скорее для Киры, нежели для Гравитуса, её наставник. Девушка слышала это название, но еще ни разу не пробовала, ведь стоили цветы Златоцветки и правда очень дорого. Правда обычно из них делали эликсиры, а не варили чай. Такой поступок в Бастионе сочли бы глупой тратой ценного материала, но у хозяина дома, видимо, были свои взгляды на сложившуюся ситуацию. И пока девушка размышляла над причудами лысого хозяина, из соседней комнаты вдруг раздался голос.
— Учитель каким образом нагревается вода в душе, если обе трубки остаются холодными?
Кира сразу поняла, что это тот самый внук, и подумала следующее: «вот я бы ни за что не стала называть господина Гравитуса просто учителем. Это же твой дедушка, так пользуйся возможностью! Эх вот правильно говорят – не ценят люди то, что имеют». С другой стороны, Страж Ночи Фридрих не придал этому обращению никакого внимания. В Бастионе кровное родство мало на что влияло, а вот отношения учителя и ученика были сакральными. Здесь довольно часто своих родственников называли учителями, ежели те таковыми являлись.
Не дождавшись ответа, на кухню из коридора вышел молодой парень. Не ожидая увидеть гостей, он едва успел обернуть вокруг пояса полотенце, так как только что выбрался из душа. И в этот раз он не мог ни в чем винить Касси потому что сам отправил её исследовать дом и в данный момент Блик в виде кошки находился на чердаке.
Тим счел, что Гравитус в случае чего сможет постоять и за себя и за своего ученика, коим сейчас являлся он сам, а Блик Тьмы с этим согласилась, оставив хозяина. Правда парень не ожидал что гости заявятся так быстро, ведь всё что успел сделать он и его наставник по прибытии – это разобрать некоторые вещи и помыться.
Парень конечно удивился сильно, но вот Кира, которая и до того с трудом держала себя в руках, окончательно потеряла над собой контроль. Забыв и про своего наставника и даже про Гравитуса, воительница воскликнула:
Почесав затылок парень ответил так, как ему заранее велел лысый учитель:
— Привет, Кира. Прости что тогда скрыл это от всей вашей компании, но наставник велен никому о нём не рассказывать… Рад тебя видеть кстати!
Совершенно себя не контролируя, девушка бросилась обнимать старого знакомого, о котором думала всё время, после того как вернулась из болот. Тиму ничего не оставалось, кроме как легонько похлопать её по плечу одной рукой, ведь второй он всё еще держал полотенце.
— Ох, полегче! Задушишь ведь.
Выдавил он, больше переживая за то, что не удержит полотенце, если дамочка продолжит сжимать его в объятьях. В отличии от Тима, Кира доступ к Силе не теряла, кроме того была еще и на взводе. Так что он говорил вполне серьезно, при этом опасаясь не столько за свою жизнь, сколько за собственное достоинство.
Гравитус глядя на эту картину издал ехидный смешок, а затем еще и добавил:
— Похоже твоя ученица положила на него глаз… даже не знаю, кому из них больше сейчас сочувствую, ибо пацан пока что бесполезен. Тьмой пользоваться я ему запретил, а без неё, девчушка попросту его сломает, если всё-таки в постель затащит, конечно.
Кира немедленно отпустила Тима и отступила назад. Парень повел плечом, пытаясь вернуть его в удобное положение, но не смог. Всем, включая самого Тима, стало ясно что это вывих. «Мда… пытаться держать полотенце, попав в медвежьи тиски плохая идея, но иначе я попросту не мог», подумал парень, вопросительно взглянув на наставника. Гравитус перестал смеяться, подошел и резко дернул ученика за руку, придержав плечо. Та с хрустом вернулась в исходное положение, после чего Тим заявил:
— Уф! Неприятная процедура. Это уже третий раз за время путешествия с тобой, дедушка!
Последнее слово он будто бы специально выделил, однако гости, естественно, не могли понять почему.
— Пожалуй пойду, оденусь как подобает, а то обо мне еще подумают… всякое…
Обронил Тим и, не дожидаясь разрешения, ушел. Гравитус никак на это не отреагировал, что заставило Киру разрываться межу уважением к гению Стража Ночи и дерзким отношением ученика к нему. Сама она никогда бы так себя вести не стала. «Хотя кто знает, что там за отношения у легендарного деда, и его не менее выдающегося внука. Быть может в будущем Тим даже превзойдёт своего предка, ну а мне в тот момент, попросту необходимо оказаться рядом», подумала девушка, пока Гравитус наливал кипяток в чашки гостей.
— А девчонка хороша. Внучек у меня крепкий, несмотря на некоторые ограничения. Она вот так просто его помяла, что прямо зависть берет – молодая и сильная, повезло тебе Фридрих с ученицей. Как зовут-то тебя, девочка?
Скромно представилась та, и после этого разговор перешел в иную сферу – Стражи Ночи обсуждали текущее положение дел в Бастионе, предстоящий праздник и всё что с ним связано. Эти разговоры были не шибко-то интересны юной воительнице, однако совать своих пять копеек во взрослые дела её никто и не просил.
О девушке вообще будто бы забыли, и более того, когда вернулся Тим, на него Стражи Ночи тоже своего внимания не обратили. Кира долго размышляла над последними словами Гравитуса, которые касались непосредственно её персоны и не могла понять – то ли это он так похвалил воительницу, то ли пытался оправдать слабость внука. В любом случае, гордиться собой она могла, ведь превосходство над таким воином как Тим, дорогого стоило.
А Тим и правда изменился. На его теле появилось несколько новых шрамов, так что он стал чуть больше походить на настоящего темного воина. Его аура поменялась и теперь совершенно ему не подходила. Бушевавшие в нем ураганы Тьмы улеглись, и Сила в парне нынче напоминала скорее заснувший вулкан, нежели бурный, необузданный поток, как раньше.
Вернувшись из своей комнаты на кухню, он тихонько сел рядом с Гравитусом, и принялся пить чай. Сначала Тим хотел пригласить Киру к себе в комнату, чтобы спокойно поговорить, не мешая наставникам, но потом передумал. Опрометчивый поступок воительницы не заставил его бояться, однако что могут подумать Гравитус и Фридрих, если он так поступит? «Правильно. Наверняка что-нибудь нехорошее и пошлое», ответил сам себе Тим.
К счастью разговор Стражей быстро закончился и Гравитус с Тимом проводил гостей до двери. Тим вяло попрощался, с трудом держа глаза отрытыми. За день он полностью вымотался, а после расслабляющей чашки Златоцветки, которая, как оказалось, не только ускоряет заживление ран, но так же и нагоняет сонливость, его совсем разморило.
Кроме того Гравитус с Фридрихом так спокойно и монотонно беседовали, что он пару раз ловил собственную голову, которая становилась слишком уж тяжелой и всё время норовила то ли запрокинуться назад, то ли опуститься на грудь.
Кира видела всё это, и не могла поверить собственным глазам – неужели это тот самый молодой воин, который спас всю их экспедицию, и которого очень долго в поединке не могла одолеть ни она сама, ни даже Николай, второй по силе в Бастионе. Если брать в учет только Новое Поколение, конечно.
Весь следующий день девушка провела как на иголках. Праздник должен был начаться только завтра, но в гости к Тиму больше ходить было нельзя. Там и так весь день был аншлаг – каждый хотел поприветствовать вернувшегося легендарного Стража Ночи. И началось посещение небольшого домика в городе, часов, наверное, с пяти утра, так что Тим вряд ли смог как следует выспаться.
Потом наступил день праздника. Кира долго готовилась и прихорашивалась. Целых двадцать минут, что было её личным рекордом. Правда любая другая девушка посмеялась бы над столь небрежной подготовкой – воительница даже губы не накрасила.
Праздник начался и почти все тёмные вышли на улицы ранее практически безлюдного города. На самом деле, кроме игрищ на стадионе и концерта в театре, Киру больше ничего не интересовало. И если огромный стадион мог вместить в себя всех желающих посмотреть на выступления Воинов и Сестёр Тьмы, то в театр могли попасть лишь избранные.
Девушке повезло – это был её праздник, так что и туда она, в этот раз, тоже попала. И её даже посадили рядом с Тимом. Слева, прямо на соседнее кресло, а по правую руку от парня восседал Гравитус, что снова заставило девушку гордиться собой. Такие места просто так не достаются – скорее всего, вернувшийся Страж Ночи распорядился посадить её в это кресло, рядом с внуком.
Жемчужиной и звездой программы в театре, было показательное выступление Сурта, сына Владыки, на которое Кире очень хотелось посмотреть. И она смотрела не отрываясь, а потом её внимание приковал к себе Тим. Точнее сначала это был не он сам, а звук, что раздался в зале, когда Сурт опустил клинки, расправившись со всеми своими противниками.
Громогласный храп был слышен в каждом уголке зала, так что Кире пришлось толкнуть соседа локтем, дабы разбудить. Как и почему тот заснул было неважно, а важно то, что этот поступок нанес несмываемое оскорбление сыну Владыки.
Закрыть на это глаза принц Бастиона не мог. Ко всему прочему еще и Гравитус в этот момент, когда взгляды всех собравшиеся устремлены на только что проснувшегося парня по имени Тим, куда-то отлучился.
Кира готовилась к худшему, однако парень мастерски выкрутился из сложившейся опасной ситуации. Воительница впервые своими глазами увидела кого-то, кто не пользуясь Силой смог продемонстрировать не только великолепное боевое мастерство, но так же и указать сильнейшему бойцу нового поколения на его место.
В театре Тим показал себя настолько мужественным, настолько самоуверенным и спокойным, что воительница снова задумалась над тем, чтобы встать когда-нибудь рядом с ним. И не только как равная по силе, но так же, быть может, как кто-то, кто будет для него больше чем просто подруга…