Культурологический текст подходы к трактовке

Культурологический аспект анализа текста

Культурологический подход при анализе художественной литературы позволяет рассматривать каждое произведение искусства как часть большого мира. Произведение литературы – это всегда диалог с культурами других эпох, с различными философскими и религиозными системами. Сегодня многие литературные произведения строятся на использовании классических мифологических сюжетов, образов, в современных текстах мы встречаем реминисценции, цитаты, перефразировки из Священного писания, произведений классики, фольклора.

Свою работу с пятиклассниками я начинаю со знакомства с понятием Архетипа. Примерами архетипов для пятиклассников могут служить понятия «дом», «дорога», «защитник», «мать» и «ребёнок».

Невозможно понять глубину изучаемого произведения без знания культурного контекста, в который оно включено, поэтому при изучении литературного произведения мы знакомимся с архетипами из произведений мифологии, фольклора, Библии. Изучая литературное произведение, мы включаем его в контекст развития мировой художественной культуры. Происходит постоянное «подтягивание» знаний. В новом мы учимся видеть уже известное, знания не «теряются», не «наслаиваются», а как бы «прорастают» друг в друга, образуя единое культурное пространстве.

Мы знакомимся с понятием ИНТЕРТЕКСТ. Любой текст – это интертекст: на различных уровнях, в более или менее опознаваемой форме в нем присутствуют другие тексты – тексты предшествующей культуры и тексты культуры окружающей, невозможно понять авторскую идею, не проанализировав культурологическую составляющую. Мы учимся находить в тексте цитаты, аллюзии, реминисценции.

Со старшеклассниками мы проводим образовательные события: «Приглашение к соавторству», «Погружение в текст», « В поисках скрытого смысла», «Битва хоров».

Работая над методической темой мы убедились в том, что принцип контекстного изучения произведения:

– формирует в сознании ребят представление о культуре как едином процессе, где определяющие понятия – генетическая память, духовная преемственность;

– разрушает пространственно-временные рамки произведения, приобщает читателя к духовной традиции, настраивает на разговор о вечных ценностях;

– развивает ассоциативность (способность в новом видеть уже знакомое) и образность мышления (слово, увиденное в контексте, в сложных ассоциативных связях, – это уже образ);

– воскрешая старые или открывая новые смыслы, ставит читателя в позицию исследователя, дает шанс сказать свое, новое слово.

И как следствие, преодолевая поверхностное, «клиповое» сознание читателя, возвращает утрачиваемый сегодня культ серьезного чтения.

Мои ученики и сами выступают в роли авторов, пишут стихи и рассказы: Александра Иванова подготовила презентацию своих стихов о России и выступила на городском слете «Юные патриоты России», Александра Клепча получила Диплом 2 степени на Всероссийском конкурсе фантастических рассказов «Качели отшельника».

Источник

Аналитика культурологии

Электронное научное издание

СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

текст, язык текста, механизм работы с текстом, структура текста, абберация текста, восприятие текста, художественный текст.

Аннотация:

в статье рассматриваются проблемы текста, органически связанные с прагматическим ас­пектом, что предполагает введение в него чего-либо «извне». Будет ли это другой текст, читатель или культурный контекст, он необходим для того, чтобы потенциальная возможность генери­рования новых смыслов, заключенная в имманентной структу­ре текста, превратилась в реальность. Поэтому процесс транс­формации текста в читательском сознании, также как и трансформации читательского сознания, введенного в текст, не искаже­ние объективной структуры, а раскрытие сущности механизма в процессе работы текста

Текст статьи:

Вопросы своеобразия языка художественного произведения с точки зрения его культурной обусловленности глубоко рассматривались в истории отечественной филологической науки в трудах А.А. Потебни, М.А. Пешковского, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Б.А. Ларина, В.Я. Проппа, Р.О. Якобсона и др., ставилась задача осмысления художественного произведения в аспектах общей, в том числе и языковой, культуры и теории поэтического искусства слова.

На основе работ вышеназванных авторов могли появиться новые подходы к изучению художественного текста:

Антропоцентрический подход связан с интерпретацией тек­ста в аспекте его порождения (позиция автора) и восприятия (позиция чита­теля), а также его воздействия на читателя. Развитие антропоцентрического подхода к тексту в конце XX века усилило внимание к языковой личности читателя и его познавательной деятельности, организованной средствами текста.

Внутри антропоцентрического подхода в зависимости от фокуса исследо­вания выделяются следующие основные направления изучения текста:

— психолингвистическое (Л.С. Выготский, Т.М. Дридзе, А.А. Леонтьев, И.А. Зимняя, Н.И. Жинкин, А.Р. Лурия, Л.В. Сахарный, А.М. Шахнарович и др.);

— прагматическое (А.Н. Баранов);

— коммуникативное (Г.А. Золотова, Н.С. Болотнова и др.).

Так, исследователи, ведущие по­иск в рамках психолингвистического направления, опираются на труды А.А. Леонтьева, Н.И. Жинкина, И.А. Зимней, Ю.А. Сорокина, A.M. Шахнаровича, в которых учитываются и психологические, и экстралинг­вистические факторы при построении моделей текста.

Проблема текста органически связана с прагматическим ас­пектом, что предполагает введение в него чего-либо «извне». Будет ли это другой текст, читатель или культурный контекст, он необходим для того, чтобы потенциальная возможность генери­рования новых смыслов, заключенная в имманентной структу­ре текста, превратилась в реальность. Поэтому процесс транс­формации текста в читательском сознании, также как и трансформации читательского сознания, введенного в текст, не искаже­ние объективной структуры, а раскрытие сущности механизма в процессе работы текста [1, с. 241].

Роль прагматического начала не может быть, однако, сведе­на к разного рода переосмыслениям текста: оно составляет ак­тивную сторону функционирования текста как такового. Текст как генератор смысла, мыслящее устройство для того, чтобы быть включенным в работу, нуждается в собеседнике. Это обусловле­но глубоко диалогической природой сознания как такового. Что­бы работать, сознание нуждается в сознании, текст в тексте, культура в культуре [2, с. 10].

Во 2-й половине прошлого века активизировались ис­следования текста в коммуникативном аспекте. Е.В. Колшанский подчеркивал, что текст теснейшим образом связан с речемыслительной деятельностью человека и поэтому его структура отражает логические взаимосвязи между соответствующими коммуника­тивными действиями [3, с. 124].

Основы системно-коммуникативной концепции текста пред­ставлены в исследовании Е.В. Сидорова, рассматривающего текст в качестве целостной подсистемы акта речевой коммуни­кации. Текст определяется автором как система значений и зна­ковых последовательностей, воплощающая сопряженную модель коммуникативной деятельности адресата и отправителя сообще­ния. Системный состав текста как одна из важнейших сторон его внутренней организации включает подсистемы (субтексты), к которым относится высказывание, сверхфразовое единство или группа таких единств, а также элементарные высказывания, со­держащие сопряженную модель элементарного речемыслительного действия. Сущность текста как коммуникативной системы определяется действием закона его системной организации, включает функциональную и качественную определенность тек­ста [4, с. 5].

Плодотворно работает в области коммуникативного направ­ления исследования текста Н.С. Болотнова, концепция которой представлена в монографии «Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня» [5]. В ней изложены теоретические основы коммуни­кативного подхода к художественному тексту и его лексической организации, исследована лексическая структура поэтического произведения и характер его смыслового развертывания.

Появилось немало других работ, развивающих коммуникатив­ный подход к исследованию текста. Так, Н.Ф. Алефиренко в ста­тье «Смысловая структура текста», отталкиваясь от работ начала 80-х гг. (Черняховской, Колшанского и др.) о коммуникативной природе текста, рассматривает двунаправленность текста. Пос­ледний обращен одной стороной к внеязыковой действительно­сти, в результате чего его содержательная структура в значитель­ной степени предопределяется связями между отображаемыми событиями, другой стороной связан с речемыслительной дея­тельностью говорящего. [6, с. 35‒36].

Антропоцентрическая направленность современного языкоз­нания, обусловившая коммуникативно-прагматичекую ориента­цию исследователей, проявилась даже в необычных для академи­ческой науки названиях трудов, как, например, у Г.А. Золотовой: «Говорящее лицо и структура текста» [7].

Текст как единица литературно-художественной коммуника­ции превращается в специальный объект исследования не толь­ко в языкознании, но и в структурно-семиотически ориентиро­ванном литературоведении (см., в частности, известные работы Ю.М. Лотмана «О двух моделях коммуникации в систе­ме культуры», «Текст в тексте», «Текст и его функция» (в соав­торстве с А.М. Пятигорским), «К проблеме типологии текстов», «Семиотика культуры и понятие текста», представленные на страницах тартусских изданий [цит. по: 1, с. 239].

В последнее десятилетие, вследствие смены на пороге XXI в. научных парадигм, на первый план выдвигается когнитивная лингвистика, чье появление было стимулировано достижениями системного подхода к языку, психолингвистики, функциональной и антропологической лингвистики [8].

Вобрав в себя, переработав достижения этих научных направлений, когнитивная линг­вистика предложила новый взгляд на природу языка и, соответственно, текста.

Когнитивное направление в лингвистике исходит из понимания языка как основного средства выражения знаний о мире (ван Дейк, Т. Виноград, Ю.Н. Кара­улов, Е.С. Кубрякова, Т.М. Николаева, Б.А. Серебрянников и др.). В све­те когнитивной парадигмы художественный текст осмысляется как сложный знак, который выражает знания писателя о действительности, воплощенные в его произведении в виде индивидуально-авторской картины мира. Ключевые понятия когнитивной лингвистики ‒ концепт, концептуализированная область. По определению Е.С. Кубряковой, «концепт, сущность ментальная прежде всего, изучается в связи с процессами говорения и понимания как процессами взаимодействия психических субъектов» [9, с. 3], а взаимодействие двух субъектов, автора и читателя — основа литературной коммуникации. Следо­вательно, использование концептуального анализа естественно и для лингви­стики текста. Обобщение компонентов семантического пространства, а также существенных для данного текста когнитивно-пропозициональных структур позволяет исследователю текста описать концептуализированные текстовые области и выявить базовые для них культурные концепты.

В наши дни сформировалась теория интертекстуальности, изучающая разновидности и функцио­нальную роль «чужого» текста [см.: 10, 11, 12 и др.].

Интертекстуальный подход к интерпретации текста рождает новую область гуманитарных исследований, которая не может существовать иначе, как интегрируя данные и методы всех наук, «повернутых» на человеческое сознание — философии, психологии, теологии, музыковедения, лингвистики, литературоведения. Так возникает новая поэтика текста, которая занимается процессом генерирования значений в семантической системе текста и при этом в интерпретации текстов культуры интегрирует все гуманитарные дисциплины, выходя за пределы отдельно взятой науки, вступая в область меганауки [13, с. 7].

Традиционная интерпретация основана на интерпретации системы знаков, моделирующих семантическое пространство отдельно взятого текста. Между тем, текст обладает семиотической функцией не только как изолированная система, но и семиотической (а, значит, коммуникативной) функцией в пространстве культуры. Поэтому текст культуры (архитектурное сооружение, картина, музыкальное произведение, литературный текст) может изучаться с точки зрения включенности в общее семиотическое пространство культуры. Мир устроен по принципу матрешки: каждая система является элементом более крупной системы и подчиняется ее структурным законам. Поэтому интерпретация текста как самодостаточной системы (структурально-семиотический анализ) должна быть дополнена описанием текста как текста культуры, описанием интертекстуальной природы данного текста, выхода текста за пределы самого себя в мегатекст культуры. Это означает, что структуральный анализ литературного текста не позволит нам приблизиться к постижению его сути, если не будет сочетаться с семиотико-культурологическим анализом, с осмыслением семантических связей текста с другими текстами культуры (литературными и нелитературными). При этом семиотико-культурологический анализ осуществляется как поиск знаковых элементов культуры через декодирование знаков конкретного текста.

Все рассуждения об интертекстуальной природе текста культуры приводят к мысли о возможности множественных интерпретаций, множественности прочтения одного и того же текста-знака. Вопрос о том, насколько конечно/бесконечно это множество прочтений, связан с числом возможных фонов (текстов), в контексте которых сознание «я» вступает в коммуникацию с текстом [13, с. 8].

Перейдем к рассмотрению культурологического подхода в исследовании художественного текста. По словам Б.В. Вохрышевой, его целостность составляет комплекс системообразующих принципов (аспектов), обладающих объяснительной силой для всех явлений куль­туры [14, с. 25].

Одним из основных аспектов культурологического исследова­ния является принцип историзма, который представляет собой комплекс разнообразных приемов и требований. В процессе своего развития культурология как особая наука формировалась в лоне исторических наук и строилась на основе исторических и этногра­фических сведений. Однако задачей культурологического иссле­дования являлось не просто обобщение исторических фактов, но обобщение их для обзора целостности культуры на основе какого-либо признака, параметра, то есть создание типологии культуры. Так, у знаменитого немецкого просветителя И.Г. Гердера таким параметром истоком культурной самобытности явля­ется религия. В философии истории Г. Гегеля логической основой историзма явился принцип свободы духа. К. Маркс, разрабатывая подробно экономическую структуру и законы функционирования капиталистического типа общества, ус­тановил приоритетный характер экономической и социальной ис­тории над духовной, чем сообщил новые возможности дальней­шим исследованиям истории культуры [14, с. 25].

Принцип историзма во многих его проявлениях представляет методологическую базу для другого принципа культурологическо­го исследования, который Б.В. Вохрышева обозначает как коммуникатив­ный и который более известен также как «диалог культур» [14. с. 26].

Диалог культур предполагает взаимопонимание, а последнее ‒ единство, сходство, тождество. Возникает своеобразное противо­речие: диалог культур возможен лишь на основе взаимопонима­ния, но вместе с тем, лишь при наличии индивидуально-ориги­нального в каждой культуре. Общим, объединяющим все челове­ческие культуры, является их социальность, то есть человечес­кое и человечное. М.М. Бахтин писал: «Взаимопонимание столетий и тысячелетий, народов, наций и культур обеспечивает сложное единство всего человечества, всех человеческих культур» [15, с. 330]. Основой его является человеческое, гуманистическое, нравствен­ное в каждой культуре.

Диалогические отношения могут трактоваться гораздо шире традиционного диалога как одной из коммуникативных речевых форм. Всякое слово вступает в диалогические отношения с другими сло­вами прежде всего потому, что даже любое лингвистическое выс­казывание рассчитано и направлено на ответ, который может последовать через значительный исторический отрезок времени или предстать в форме понимания, но понимания особого рода, активного, обогащающего слово новыми оттенками значения [16, с. 92].

Два текста, отдаленные друг от друга и во времени, и в про­странстве, при смысловом сопоставлении обнаруживают диалоги­ческие отношения, если между ними есть какая-либо смысловая конвергенция (частичная общность темы, точка зрения, реакция на какое-либо произведение по профессиональным мотивам и т. п.).

Исторический аспект культурологического анализа тесно свя­зан также и с социальным. Каждая историческая эпоха удиви­тельно едина в своих различных проявлениях, что дает основа­ние говорить о культуре определенного этапа, умонастроениях, стиле, духе эпохи.

Вместе с тем культура обусловлена социальными процессами, происходящими в обществе, особенностями экономических и по­литических отношений, социальной психологией народа, разви­вающимися в обществе потребностями. Социальное в культуре связано с функционированием различных государственных и об­щественных институтов, придающих совместной жизни людей упо­рядоченность и устойчивость. Не менее важным представляется также вопрос о дифференциации общества на группы, классы, страты, вхождение в которые обусловливает специфику протека­ния конкретных культурных процессов, проявления массового и элитарного сознания, субкультурной специфики. Воспроизведе­ние механизма влияния социальной среды, тенденций и факторов общественного развития на функционирование культуры образу­ет то, что в литературе обозначается как социокультурный кон­текст.

Одним из важнейших принципов культурологического подхода является антропоцентрический. Антропоцентрический аспект показывает непрерывную связь культурных явлений с че­ловеком, его деятельностью, миропониманием, творчеством, реф­лексией. Культура общества получает персонификацию в конкретном че­ловеке, который создает язык и культуру и является единствен­ным реальным элементом культурно-исторического процесса. [14, с. 30].

Исходя из того, что в основе культуры лежит представление о системе ценностей, утверждаемых и принимаемых данным об­ществом, в качестве аспекта культурологического подхода высту­пает аксиологический с введением категорий «ценность» и «оценка».

Как известно, основную базу культуры образуют ценности. Сообразно сферам общественной жизни выделяются матери­альные, духовные, утилитарные, социально-политические, познавательные, нравственные, эстетические, ре­лигиозные ценности. Их сущность состоит в значимости, а не в их фак­тичности. Следует признать специфичность ценности как особого «квазиобъекта», ибо ценность отличается от объекта, в котором она обнаруживается, так как не все объекты и процессы облада­ют ценностью. Отличается она и от оценки психического акта субъекта, ибо может существовать как нечто объективное, выра­ботанное обществом в данной культуре. Ценность — это некоторая модель реальных объектов и отношений, фиксирующаяся в дан­ной культуре в конкретных условиях, выявляющаяся в деятель­ности и общении людей. Она вырабатывается и существует только в культуре, детерминируя отношения человека к миру, а также отношения между людьми.

Ценности рождаются в истории человеческого рода как некие духовные опоры, помогающие ему устоять перед тяжелыми жиз­ненными испытаниями. Они упорядочивают действительность, вно­сят в ее осмысление оценочные моменты и придают смысл чело­веческой жизни, так как соотносятся с представлениями об идеа­ле, желаемом, нормативном.

С другой стороны, ценность — это субъективное образование ибо оно пропущено через личность, через ее внутренний мир. Ценностные приоритеты в различных культурах могут существенно раз­личаться.

Культурологический подход базируется и на рассмотрении информационного аспекта исследуемого явления. Информация пред­ставляет собой генетическую составляющую культуры, в которой она фиксируется и сохраняется для будущих поколений. Она су­ществует и передается в различных формах: в объектах матери­альной культуры, регистрирующих общие и особенные характеристики историко-культурной эпохи и ее диалогические связи с культурами других народов и эпох; в форме социальных институ­тов и учреждений, отражающих сущность общественных отноше­ний, присущих данной культуре; текстах, закрепляющих не толь­ко общие и особенные социокультурные факторы, но и индиви­дуальные, личностные черты данной историко-культурной общ­ности. Последняя форма бытия информации и, следовательно, куль­туры — текст — представляет собой достаточно абстрактную модель действительности с позиций данной культуры.

Информация является своего рода инструментом, обеспечива­ющим функционирование и развитие культуры. Она обеспечивает сбор, хранение, переработку и распространение сведений, отра­жающих культурные явления. Современную цивилизацию многие исследователи называют информационной. Это обусловлено ме­диатизацией культурного пространства, когда новые технологии проникают во все сферы жизни. Новые средства информации стали не только передаточным механизмом, но и средством производ­ства современной культуры, формирования ценностных структур личности.

Важнейшим аспектом культурологического подхода является герменевтический анализ, связанный с исследованием понима­ния как универсальной характеристики любой человеческой дея­тельности: коммуникативной, практической и познавательной, как особого ментального процесса, охватывающего извлечение смыс­ла из текста и рефлексирование над ним.

Культурологический подход предполагает исследование взаимоотношений культуры (и языка как ее составляющей) с сознанием (внутренним миром) человека, который является носителем этой культуры. Из этого следует, что изучение языка, его системы идет параллельно с изучением человека как «языковой личности», несущей в себе особенности национального мышления, ценностных ориентиров, художественной логики лингвокультурного сообщества и этнической культуры в целом [17].

Таким образом, этот подход имеет свой определенный вектор не от языка к культуре, а от личности к культуре, т. е. исследование духовной жизни человека, сформированного этой культурой, а также системы его представлений о культуре, отражающейся в национальной картине мира [18, с. 8-9]

В рамках культурологического подхода мы рассматриваем иноязычный художественный текст как артефакт культуры, понимая культуру прежде всего как ментально-психологический феномен, отражающий этническое сознание. Конечно, ментальность, отраженная в языке, может быть выявлена не только в текстах художественной литературы, но и во множестве других, поскольку печать национальной культуры лежит и на текстах иных функциональных стилей. Однако только художественная литература обладает богатейшим запасом отобранных временем и самим языком образцовых текстов, в которых ментальные особенности представителей любой культуры получают наиболее яркое выражение.

Итак, в изучении текста наблюдается множественность подходов и на­правлений, дополняющих друг друга и способствующих более полному рас­крытию его природы в лингвистическом аспекте. Подобное положение дел как в зеркале отражает ситуацию, сложившуюся в современной лингвистике, характерная черта которой полипарадигмальность, обеспечивающая анализ объекта по разным направлениям, т. е. в разных па­радигмах знания, что является показателем зрелости лингвистической науки, показателем прогресса знания.

Литература

Источник

Основные подходы к определению культуры

В современном словоупотреблении понятие культуры чрезвычайно многозначно, причём не только на обыденном уровне осмысления, но и на научно-теоретическом. Дело в том, что каждая наука социально-гуманитарного цикла, рассматривающая культуру под собственным методологическим углом зрения, накладывает существенный отпечаток на понимание культуры.

В итоге, в настоящее время насчитывается более сотни научных определений культуры, которые культурология как междисциплинарная наука обязана учитывать при исследовании культуры. Несмотря на заведомую необъятность темы, можно выделить несколько основных и самых распространённых методологических подходов, сложившихся в современном культурологическом знании.

Одним из наиболее распространённых подходов к определению культуры является антропологический. Согласно ему культура представляет собой всё, что создано человеком. Определение строится на оппозиции «естественный – искусственный», разграничивая вещи и явления, имеющие исключительно природное происхождение («натура») и связанные с человеческой активностью и деятельностью (культура).

Иногда культура определяется как «вторая природа», та область природы, которая была изменена, организована или творчески преобразована человеком. Так, например, порода собак, специально выведенная в питомнике, представляет собой часть культуры. То же можно сказать и о декоративном растении. Первым строго научным определением, сформулированным в рамках данного подхода, стало определение культуры Э. Тайлора.

Антропологический подход проистекает из первоначального значения культуры как возделывания и ставит акцент на её адаптирующей функции, приспособляющей человека к природным условиям существования. Он максимально расширяет сферу феномена культуры, включая в неё всё, что связано с воздействием человека. В связи с этим обнаруживается его существенный недостаток: между культурой и обществом не проводится никакого различия. Характерна для антропологического подхода и другая тенденция: отождествление культуры и цивилизации.

Антропологическаяшкола в культурологии сложилась в Великобритании в 1860-е гг. (Э. Тэйлор, А. Ланг, Дж. Фрейзер, в России – Н.Ф. Сумцов, А.И. Кирпичников, А.Н. Веселовский) и объясняла сходство материальной и духовной культуры, в том числе фольклора народов, не находящихся между собой в этническом родстве или экономических, политических и культурных связях, общей человеческой природой людей, сходством их психики и мышления на одинаковых ступенях исторического развития, соответствием духовной культуры и искусства уровню материальной культуры; доказывала, что, возникнув, сходные сюжеты стали вечными спутниками (пережитками) культуры.

Антропологическая школа вышла за рамки изучения культуры родственных и связанных между собой народов, сделала важные обобщения особенностей культуры народов мира. Представители антропологической школы пришли к выводу, что все народы проходят общие ступени развития культуры и что последующие ее периоды сохраняют в себе пережитки предшествующих. Но она не могла дать объяснение сходству сюжетов, так как отрывала творчество народов от их социально-экономического развития и конкретной истории.

Аксиологический подход избегает вышеупомянутой проблемы, поскольку исходит из оппозиции «культурный – некультурный», разделяя социальные и культурные аспекты в жизни человека. В качестве основы культуры здесь берётся система ценностей (название подхода происходит от философской науки о ценностях – аксиологии). В таком случае сами по себе общественные отношения и социальные группы относят к жизнедеятельности общества, а всё, что связано с ценностным освоением мира, – к культуре. Современные аксиологические трактовки склонны усложнять данную схему, дополнительно выделяя цивилизационную сторону в общественном развитии.

Аксиологические определения достоверно фиксируют одну из предельных духовных основ культуры (область высших идеалов и устремлений), но, как правило, чрезвычайно сужают сферу функционирования культуры, включая в неё одни позитивно значимые ценности. Например, если широко известный в истории институт рабства совершенно вычеркнуть из границ культуры как антигуманный с позиции современного человека, то остаются не прояснёнными те общественные нормы и представления, благодаря которым стало возможным его длительное существование. Культуру в рамках аксиологического подхода можно определить как совокупность выдающихся произведений человеческой деятельности, которые делают его жизнь наиболее комфортной и объяснимой.

Достаточно близки к аксиологическим нормативные определения культуры, очень распространенные в западной культурной (социальной) антропологии (Б. Малиновский, А. Рэдклифф-Браун, М. Мид и др.). Согласно данному направлению, культура – это социальные нормы, определяющие поведение человека. В таком понимании культура предстаёт как сумма разных видов приобретённого поведения, основанного на социальных стандартах, моделях, передающихся от поколения к поколению в рамках определённого общества.

Для структурно-функционального направления в культурологических исследованиях характерны: отказ от принципа историзма, то есть признания «развития» в том или ином виде; отказ, следовательно, и от эволюционизма; признание существования устойчивых, неизменяемых, неразвивающихся явлений, «структур», которые одинаковы для всех обществ, народов, культур.

В рамках данного подхода полагается, что во всех культурах есть общие функции. Они образуют «функциональное единство» культур. Культура есть целое, интегрированное из множества частей (элементов), каждый элемент отвечает определённой потребности, функции. Эта функция задана целым, культурой (или её компонентами). Существует дифференциация структур, то есть их разделение. Это вызывает дифференциацию функций. Единство общества обеспечивается единством его культуры, производством и воспроизводством функций (ритуал, нормы, традиции и т. д.).

Структурно-функциональный подход разрабатывали в культурной антропологии А. Кребер, Р. Бенедикт, М. Мид, Б. Эванс-Причард, а также Б. Малиновский, А. Радклиф-Браун и др. В рамках структурно-функционального подхода культура рассматривалась как что-то стоящее вне истории, как неизменное, остающееся всегда в том же качестве – «структуре». Но оказалось, например, что система родства исторически подвижна и не обладает постоянной структурой.

Функционализм помог избавиться от пренебрежительного, унизительного отношения к культуре «отсталых» народов – «дикарей», «варваров», которые вплоть до ХХ века считались «некультурными», «докультурными». В то же время структурно-функциональная теория вышла за рамки изучения культуры родственных и связанных между собой народов, сделала важные обобщения особенностей культуры народов мира.

Структурно-функциональный подход имеет свои слабости, раскритикованные некоторыми учёными. В частности, Р. Милл показал, что в рамках данного подхода не может быть сформирована идея конфликта, разногласия, то есть противоречия в целом, в обществе, истории; таким образом, все «революционные» течения оказываются вне теории.

Информационно-семиотическая концепция культуры.

Создавая культуру, люди строят новую сверх-над-природную среду обитания. Продукты и результаты человеческой деятельности, искусственно созданные человеком предметы и явления называются артефактами (от лат arte – искусственный, factus – сделанный). К их числу относятся сделанные человеком вещи, рожденные им мысли, найденные и используемые им средства и способы действий. Таким образом, культуру можно определить как мир человеческой деятельности или мир артефактов (особенно это справедливо применительно к материальной культуре).

Человек – порождение природы, и все, что он творит, возникает не вопреки объективным законам природы, а в соответствии с ними. Тогда в чем разница между предметами культуры и природы? Дело в том, что человек вносит в свои творения что-то специфически человеческое, наделяет смыслом предметы и явления. Нельзя понять предмет отдельно от культуры. Скажем, пирамида сама по себе как физическое тело не несет смысла – только в культуре.

Человек живет не только в материальном мире вещей, но и в духовном мире смыслов. Смыслы образуются в сознании человека, когда он в соответствии со своими потребностями: а) познает, б) оценивает и в) регулирует происходящие вокруг него явления и процессы.

Виды смыслов : знания – то, что дается познанием – когнитивный смысл – информация о свойствах объекта; ценности (ценностный смысл) – фиксированные в человеческом сознании характеристики отношения к объекту; регулятивы (регулятивный смысл) – правила или требования, в соответствии с которыми люди строят свою жизнь. Нормы – внегенетические программы деятельности.

Разные культуры обладают раной степенью нормативности. Нормативная недостаточность культуры ведет к преступности, дезорганизации общественных отношений. Нормативная избыточность культуры способствует стабильности общества, но ограничивает свободу, инициативность и творческую деятельность. В данном подходе культуру можно определить как мир смыслов.

Культура – мир знаков. Выступая в качестве носителей смысла, «обработанные» физически и духовно человеком вещи, процессы, явления становятся знаками. Знак – предмет, выступающий в качестве носителя информации о других предметах и используемый для ее приобретения, хранения, переработки и передачи. Знаки и системы знаков используются специальной наукой – семиотикой.

Понятие знаковой системы в семиотике охватывает очень широкий круг объектов – это и разговорные языки, и искусственные языки – математики, химии, компьютерные системы и системы сигнализации, языки искусства, символы и ритуалы и вообще любые множества предметов, которые могут служить для выражения какого-то содержания. Мы живем не только в мире вещей, но и в мире знаков – эта третья важнейшая характеристика культуры.

У животных носителем информации является тело. Опыт отдельной особи не передается потомству (или крайне медленно – эволюция). У человека есть надбиологическая форма хранения информации, включающая язык, память, программы. В этом смысле культура – социальная (внегенетическая, надприродная) наследственность

Дадим итоговое определение : культура – социальная информация, сохраняемая и накапливаемая в обществе с помощью создаваемых людьми знаковых средств; культура как мир артефактов, мир смыслов (знания, ценности, регулятивы), мир знаков.

Деятельностный подход. В рамках данного подхода культура понимается как способ деятельности, как система внебиологически выработанных механизмов, благодаря которым стимулируется, программируется и реализуется активность людей в обществе. Деятельностный подход получил распространение в отечественной культурологии (Э.С. Маркарян, В.Е. Давидович, Ю.А. Жданов, М. С. Каган и др.). Согласно данной научной позиции, в основе бытия человека лежит деятельность – целенаправленная, орудийная и продуктивная активность.

Если всё бытие человека представляет собой деятельность, то культура – это особый способ или технология деятельности человека. Понятие технологии в данном случае применяется в общетеоретическом смысле, обозначая исторически изменяющуюся совокупность тех приемов, процедур, норм, которые характеризуют уровень и направленность человеческой деятельности в конкретном обществе. Культура задаёт алгоритмы и модели деятельности в различных сферах общественной жизни (экономической, политической, художественной, научной, религиозной и т. д.), тем самым выступая способом сохранения, воспроизводства и регуляции всей общественной жизни.

Будучи тоже весьма широким, деятельностный подход, в отличие от антропологических определений, проводит различие между социальной и культурной сферами жизни человека, одновременно подчёркивая, что в реальности они создают трудноразличимое диалектическое единство, как бы две стороны одной «медали» (деятельности человека). В рамках деятельностного подхода культура понимается как процесс творческой деятельности, в ходе которого происходит и духовное обогащение общества, и самосозидание человека как субъекта культурно-исторического процесса.

Системный подход представляет культуру как систему, сложноорганизованное бытийное целое. Данный подход разрабатывался в трудах М.С. Кагана, Л.А. Закса. Системный подход относится к числу общенаучных и направлен на познание механизма интеграции систем как целостных образований – единств, состоящих из взаимосвязанных и взаимодействующих, нередко разнородных элементов. При этом учитывается, что каждая система выступает как элемент более высокой системы.

Применительно к развитию знаний о культуре Л.А. Закс пишет, что «эмпирические наблюдения и интуиции о целостности, внутренней интегрированности культуры (культур) должны были стать знанием-идеей ее онтологической системности. Сама культурная реальность минувшего века, при всем ее разнообразии и мозаичности, помогала обретению такого видения-понимания. Унификация коллективной и личной жизни, ее технико-технологического, организационного, информационного оснащения.

Соположенность и согласованность (единство) пространственно-временного функционирования различных “сил” и подсистем культуры. Рост и универсализация влияния “системного” (всеобщего и общезначимого) содержания отдельных сил и/или подсистем культуры, прежде всего политических идеологий, философских мировоззрений, художественного сознания, научных теорий и даже конкретных идей. Единство формообразования в разных областях культурной жизни: от искусства до предметной среды, бытового поведения (стилевой аспект системности)».

Но «для осмысленного восприятия всех этих “подсказок” культурной реальности понадобилось выработать и укоренить в научном сознании адекватный ее собственной системности интеллектуальный познавательный инструмент – системный метод (“подход”) мышления. Первые “подступы” к нему и (подчас, интуитивные) его попытки уже в начале 20 века проявились у Флоренского и Шпенглера, А. Богданова и молодого Бахтина, классиков этнологии, культурной антропологии и В.Я. Проппа.

Его утверждение в социогуманитарных науках, культура мыслить о феноменах культуры и, особенно, о “культуре вообще” не только логически (технологически) системно, но, прежде всего, сущностно—концептуально: как о реальной системе, исходя из ее объективной онтологической системности и “посредством” этой системности (ее мыслительной репрезентации), стало в свою очередь необходимой методологической и теоретической предпосылкой появления культурологии».

Источник