Пабло пикассо сон жены рыбака
Пабло Пикассо «Сон». Описание картины
Картина «Сон» написана была в период увлечения Пикассо сюрреализмом – направлением в живописи, которое стремилось к изображению иррационального и неопознанного, освобождению разума творца от привычных логических структур, сочетанию несопоставимых элементов.
Работа посвящена очередной любви мастера – Мари-Терез Вольтер, которую тот восхищённо прозвал валькирией. Впрочем, то, что на полотне изображена именно она, у некоторых исследователей вызывает сомнения.
Несмотря на ощутимую разницу в возрасте (Пикассо было 49, а Мари едва исполнилось 17) художник с головой окунулся в любовный омут и посвятил новой музе не одно полотно.
По легенде Мари-Терез была натурщицей у Пикассо, и на одном сеансе заснула. Художник не стал будить девушку, а запечатлел её спящую на полотне.
Картина написана в ярких цветах, и искусствоведы склонны видеть в этом скрытый смысл. Так, жёлтый на полотне символизирует гармоничные отношения, зелёный – умиротворение, а красный является воплощением страсти.
Самым удивительным в работе является изображение лица спящей – девушка нарисована в фас, однако, тёмная неровная линия около носа образует профиль. Такая нетривиальная иллюзия, соединяющая в себе два несочетаемых ракурса, не только станет одним из излюбленных приёмов мастера, но и положит начало целому направлению в портретной живописи.
Работа «дышит» умиротворением и расслабленностью. Непринуждённая поза девушки демонстрирует полное блаженство – голова склонилась на плечо, губы мечтательно поджаты, оголилась грудь, руки сомкнуты на животе. Фигура девушки прописана плавными линиями, отдавая дань аппетитным формам натурщицы, которой так восхищался любвеобильный Пабло Пикассо.
К слову сказать, история любви великого испанца и скандинавской валькирии закончилась весьма прозаично – когда девушка потребовала узаконить отношения, родив ему дочь, этому категорически воспротивилась законная русская жена Ольга. Не став выяснять отношений, Пикассо поступил очень оригинально, оставив разом двух женщин. Картина же осталась лирическим напоминанием о былых чувствах.
Не так давно полотну потребовались реставрационные работы — бывший владелец случайно проткнул её локтем. Сейчас она обрела первозданный вид и нового владельца, который купил шедевр за 155 млн. долларов, поставив тем самым рекорд на многие времена.
Картина испанского художника Пабло Пикассо «Сон» 1932 г. Холст, масло. 130 x 98 см. Частная коллекция
Сон жены рыбака
Чего не хватает знойному городу, так это прохладных сказок. И у меня есть одна такая. (И не одна, я думаю). Она зародилась в начале прошлого лета и до июля этого года искала форму. Нашла наконец-то. Видимо, я так оправдываюсь: обещала записать сказки, которые рассказывала на Белтайн, а их все нет. Зато эта уж слишком долго ждала своего времени.
Для интерпретаторов: в первый раз я знаю, о чем на самом деле эта сказка. Но рассказывать это, все равно что объяснять анекдоты. Так что гусары психоаналитики могут молчать не сдерживаться.
В общем, такая она, моя версия “Сна жены рыбака” Кацусики Хокусая.
Сон жены рыбака
Юдзу не помнила, как это случилось и когда, но у сердца ее поселился осьминог. Он обвил прохладными щупальцами желудочки, уложил голову на легкое позади предсердий, и, пригревшись там, уснул. С того самого момента волосы Юдзу побелели, как у старухи, а глаза научились менять цвет. Чаще всего она смотрела на мхи и травы, укрывавшие камни в ее саду у горной хижины, тогда глаза ее становились зелеными.
По утрам Юдзу собирала волосы в восемь длинных белых кос. Из них она сплетала подобие корзины, в которой покоилось ее сердце. Вечером, когда волосы ее разбегались по плечам мелкими волнами и скрывали от лишних взглядов тело, она отправлялась к морю.
В порту Юдзу была лучшей. Любовники приходили на берег моря, готовые дарить жемчуг, шелк и специи в обмен на ее холодные ласки. Она принимала дары, но не ложилась ни с кем чаще, чем однажды. Мужчины не скупились на сокровища в благодарность за единственную ночь.
Юдзу редко произносила слова днем, но ночью она шептала: «тише», «сильнее», «нежнее», «спокойно». И те, кто умел слушать, становились через этот шепот лучше. К утру на их теле появлялась черно-сизая метка. В ней не было позора. Напротив, женщины знали, что не найти лучше любовника, чем тот, чей орган отмечен чернилами осьминога. Ну а что делать с этим знанием, каждая решала сама.
Поутру Юдзу смотрела на мужчину его глазами и снова собирала волосы в косы. Молча она отправлялась в свой дом в лесу, где под замшелым камнем прятались ее сокровища: жемчужные ракушки, редкие шелка и мешочки специй. К вечеру глаза ее снова зеленели от яркой хвои и рослых папоротников. Юдзу не помнила, как это случилось и когда, но она перестала стареть в тот день, когда у сердца ее поселился осьминог.
Он хранил в груди приятную прохладу, позволяя чувствовать жар остальными частями тела. Поэтому Юдзу немного путала времена года с временем суток, а одиночество и близость со страстью. Собирала косы по весне, ухаживала за своим мшистым садом летом, осенью распускала волосы и искала пару, а любила зимою – быстротечно, чтобы согреться, и не привязываясь. Детям до 16 под кат лучше не заглядывать.
Однажды в городе на берегу моря, у подножия горы, где жила Юдзу, появился юноша. Никто не знал, откуда он пришел. Странник этот не спускался с гор, не приехал из долины. Не было корабля, на котором он приплыл. Хотя простая одежда из пеньки подсказывала, что он матрос или рыбак. Его волосы и тело пахли водорослями и морем, а походка никак не желала цепляться за надежную землю. Поэтому горожане приняли его за пьянчугу, а дети боялись: в их сказках так ходили призраки моряков, смытых за борт во время шторма.
За кружку грога и сэндвич с веджимайтом юноша был готов часами рассказывать морские байки. Еще более охотно он слушал чужие истории про сражения смелых мужчин с пучиной. Были в этих рассказах и кракены, и левиафаны, и морские черти. Корабли-призраки обгоняли гигантские черепахи-острова. Описания звезд скрывали пути к сокровищам затопленных кораблей. А песни сирен на память рвали в клочья сердца.
За беседой редко кто замечал, что юноша не называл своего имени: то ли скрывал, то ли не помнил. И уж вовсе никто не мог заметить, что с первого глотка грог в кружке юноши становился соленым, как море. Впрочем, это всегда можно было списать на сэндвич, который тот крошил в кружку, как рыбий корм.
Так бывает, что повседневные чудеса люди вспоминают в последнюю очередь. Поэтому месяц прошел, прежде чем юноша узнал о метке осьминога и женщине по имени Юдзу. Живое чудо много интереснее затершихся в рассказах, особенно, когда у тебя нет лодки, чтобы отправиться в море. Юноша решил во что бы то ни стало увидать Юдзу и провести с нею ночь. Но не было у него ни жемчужных раковин, ни шелков, ни пряностей. Только морской ветер в волосах и полная голова историй.
– Я не могу полюбить тебя, – сказал он, присев рядом с нею на берегу. – У меня ничего нет.
Он завороженно смотрел на ее белые волосы и алые, будто закатное пламя, глаза. Юноша ждал ответа, а Юдзу молчала.
– Я не могу полюбить тебя, раз у меня ничего нет. И мне не увидеть, как ты сплетаешь косы под утро. Позволь хотя бы расчесать твои волосы и рассказать историю.
Юдзу молчала, а юноша перебирал ее волосы и рассказывал историю. В этой истории сын императора Океана влюбился в земную девушку, спавшую на берегу моря в ожидании жениха. Императорский сын пел любовную песню до утра, но возлюбленная его слышала лишь угрожающий гул морской бездны. Сердце ее сжималось от ужаса за возлюбленного, а веки подрагивали. Плеск причалившей лодки разбудил девушку. Лодка была полна рыбой в достаточной мере, чтобы накрыть свадебный стол. Несмотря на щедрость дара императорского сына, он остался ни с чем. Земле – земное, морю – морское.
Поутру глаза Юдзу были цвета луны. Ее пальцы окоченели от холода настолько, что было сложно заплести косы. Но в этом не было нужды. Ее спутник все сделал сам и ушел в город, оставив Юдзу с жаром в животе и на губах.