Понятие ограничительного и распространительного толкования
Результаты толкования. Буквальное, распространительное и ограничительное толкования
Толкование приводит к раскрытию содержания нормативного акта, такому пониманию юридических норм, которое позволяет обеспечить их полную и точную реализацию (применение). Результатом толкования должны быть полная ясность и определен-
ность смысла нормативного акта.
Ясность смысла – это понятность содержания нормативного акта для интерпретатора, отсутствие каких-либо сомнений в тех выводах, которые сделаны в результате толкования.
Определенность смысла – это его точность, безоговорочность, отсутствие каких-либо параллельных решений; результатом толкования не может быть вывод «и то, и другое», «и да, и нет» – здесь полностью действует логический закон исключенного третьего. К. Маркс отме-
чал «ius знает только: или-или»2.
Результат толкования не должен выходить за пределы толкуемых норм. Вместе с тем он выражает новое знание – конкретизирующие су-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 14. С. 649.
Глава XXX. Толкование нормативных юридических актов
ждения о нормах1. В результате же правоприменительного толкования в правовую материю могут быть привнесены некоторые новые моменты, выражающие конкретизацию нормативных предписаний.
Результаты толкования могут быть рассмотрены с точки зрения их соотношения с выводами, которые непосредственно вытекают из буквального текста («буквы») нормативного акта. С этих позиций результаты толкования подразделяются на виды по объему – соответствуют ли они буквальному тексту (буквальное толкование) или шире буквального текста (распространительное толкование), или yже его (ограничительное толкование).
Как правило, в социалистическом обществе толкование является бук-
вальным. «Буква» и «дух» нормативного акта, его текстуальное выражение и действительный смысл полностью соответствуют друг другу. Это значит, что применение после грамматического (филологического) анализа всех иных способов толкования приводит к таким же выводам, какие вытекают из буквального текста. Буквальный (в основной своей массе) характер толкования позволяет в условиях социализма строго и последовательно проводить начала социалистической законности, не допускать каких-либо отступлений от воли законодателя, выраженной и закрепленной в нормативных актах.
Распространительное и ограничительное толкования являются исключениями; они представляют собой редкие случаи.
Распространительное – это толкование, при котором его результат
(т.е. действительное содержание норм) шире, чем буквальный текст. Так, нередко термин «закон» употребляется для обозначения не актов высшей юридической силы, а вообще нормативных актов или, во всяком случае, актов общего характера (ст. 112 Конституции СССР, нормативные положения ГК республик о сделках и др.). В результате логического, систематического и специально-юридического анализа удается установить, что соответствующие нормативные положе-
1 Н.Н. Вопленко обращает внимание на то, что «любое логическое развитие ранее сформулированного положения предполагает привлечение понятий, определений, методов сравнения, противопоставления и т.д.
Раздел третий. Нормативные юридические акты
ния нужно толковать распространительно, т.е. шире, чем буквальный смысл слова «закон». В качестве еще одного примера распространительного толкования можно указать на толкование ст. 4 Основ гражданского судопроизводства. Согласно указанной статье «судам подведомственны дела по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых и колхозных правоотношений, если хотя бы одной из сторон в споре является гражданин или колхоз. ». Но что значит
«колхоз»? Относятся ли к данной категории субъектов также межколхозные организации? При буквальном толковании, казалось бы, нет. Однако, применив все способы толкования, следует прийти к выводу, что и понятие «колхоз» нужно толковать распространительно. Такого распространительного толкования понятия «колхоз» последовательно придерживается судебная и арбитражная практика.
Ограничительное – это толкование, при котором его результат
(т.е. действительное содержание нормы) yже, чем буквальный текст. Так, в силу ст. 174 УК РСФСР лица, добровольно заявившие о да-
че ими кому-либо взятки, освобождаются от уголовной ответственности. По содержанию этой статьи Пленум Верховного Суда СССР дал разъяснение ограничительного характера, согласно которому освобождение от ответственности может иметь место лишь в тех случаях, когда лицо заявило о даче взятки, хотя и независимо от мотивов такого заявления, но не в связи с тем, что об этом факте стало известно органам власти.
Таким образом, при распространительном и ограничительном толкованиях (как и при толковании буквальном) устанавливается действительная воля законодателя.
мых нормой, из-под ее действия. Это обстоятельство важно подчеркнуть тем более потому, что выражение «толкование по объему» может создать впечатление о том, что путем толкования «расширяется» или
«ограничивается» действительное содержание норм, их объем. Вовсе нет! Как и вообще при толковании, в данных случаях задача состоит лишь в том, чтобы раскрыть действительное содержание нормативного акта. «Объем» воли законодателя определяется не применительно к регулируемым общественным отношениям, а применительно к буквальному тексту (действительный смысл, содержание нормы шире или yже по сравнению с буквальным текстом)1.
Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М.: Юрид. лит., 1967. С. 233–234.
Глава XXX. Толкование нормативных юридических актов
Именно этим распространительное толкование отличается от аналогии закона (применения к определенным фактам сходного нормативного акта). При распространительном толковании данные факты охватываются смыслом нормативного акта; законодатель их
«имел в виду», хотя воля законодателя и не нашла точного и ясного выражения в тексте. При аналогии же закона определенные факты не охватываются ни буквальным текстом, ни смыслом нормативного акта; законодатель их «не имел в виду» (зачастую также в силу неправильного или недостаточного применения средств юридической техники). Здесь происходит распространение нормативного акта на новый круг общественных отношений, что возможно только при определенных условиях в процессе применения права (раздел четвертый)1.
Распространительное и ограничительное толкования в принципе допустимы во всех отраслях социалистического права.
В то же время некоторые нормативные акты таковы по своему характеру, по направленности, выраженной в них воли законодателя, что они не могут толковаться распространительно и ограничительно.
Распространительное и ограничительное толкования свойственны толкованию «как таковому» (т.е. независимо от того, входит ли оно в правоприменительный процесс). Вместе с тем следует иметь в виду, что в рамках применения права распространительное и ограничительное толкования являются начальной ступенькой к конкретизации юридических норм. Вырабатываемые в юридической практике правоположения и правила правоприменения нередко
1 Аналогия закона (а также субсидиарное применение и аналогия права) выполняет задачи, во многом сходные с задачами толкования. Они направлены, в частности, на то, чтобы устранить отрицательные последствия неправильного или недостаточного использования средств юридической техники, касающейся главным образом юридических конструкций. Но решаются эти задачи иным путем, нежели при толковании. Аналогия в праве связана с творческими элементами в деятельности правоприменительных органов, характеризует одну из особенностей правоприменительной деятельности. Поэтому она рассматривается в следующем разделе курса.
Раздел третий. Нормативные юридические акты
базируются на распространительной или ограничительной интерпретации правоприменительным органом тех или иных нормативных положений1.
Ограничительное толкование
ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ — толкование, в результате которого действительное содержание правовой нормы понимается уже, чем ее текстуальное выражение. Ограничительное толкование — результат толкования, применяемый в тех случаях, когда действительное содержание нормы шире ее текстуального значения. Интерпретатор «ограничивает» норму тогда, т.е. когда словесная формулировка правовой нормы более пространна выраженной в ней мысли. При ограничительном толковании в отличие от распространительного толкования, буквальный смысл правовой нормы сужается и доводится до ее действительного содержания. Основанием ограничительного толкования является наличие специальной или исключительной нормы, делающей изъятие из более общей нормы. Тем самым норма права применяется к более узкому кругу общественных отношений, чем это вытекает из текста.
В юридической практике сформулированы правила, в соответствии с которыми не допускается:
во-первых, распространительное толкование исчерпывающих «закрытых» перечней; во-вторых, ограничительное толкование «открытых» перечней; в-третьих, распространительное толкование санкций; в-четвертых, распространительное толкование положений, составляющих исключение из общего правила; в-пятых, распространительное и ограничительное толкование терминов, определенных законом.
Смотреть что такое «Ограничительное толкование» в других словарях:
ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ — см. Толкование ограничительное … Юридический словарь
ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ — толкование норм права, которое имеет место в тех случаях, когда словесное содержание норм права шире их подлинного смысла … Юридическая энциклопедия
ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ — толкование норм права, которое имеет место в тех случаях, когда словесное содержание норм права шире их подлинного смысла … Энциклопедический словарь экономики и права
ограничительное толкование — см. толкование ограничительное … Большой юридический словарь
Ограничительное толкование — см. в ст. Толкование закона … Большая советская энциклопедия
Толкование закона — (англ. interpretation of law) осуществляемая в процессе правотворчества, реализации права или систематизации законодательства деятельность субъектов права по установлению содержания норм права. Т.з. может осуществляться гос ными … Энциклопедия права
ТОЛКОВАНИЕ ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ — ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ … Юридическая энциклопедия
ТОЛКОВАНИЕ ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЕ — толкование норм права в случаях, когда словесное содержание нормы шире ее подлинного смысла … Юридический словарь
Толкование норм права по объему — вид (способ) толкования призванный выяснить соотношение между текстуальным выражением правовой нормы и ее действительным содержанием. Данный вид (способ) толкования правомерно рассматривать как результат толкования. Принято выделять буквальное… … Элементарные начала общей теории права
ТОЛКОВАНИЕ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА — это уяснение его содержания, выявление его смысла. Толкуется закон, как правило, с целью его применения. Толкованию подлежит как ясный, так и недостаточно ясный закон. Чем абстрактнее формулировки закона, чем точнее определены его понятия и… … Словарь-справочник уголовного права
По объему выделяют три вида толкования: буквальное, расширительное и ограничительное
Буквальное (адекватное) толкование точно соответствует тексту нормы. Это типичный, часто встречающийся вид толкования. При чем действительное содержание нормы права, установленное в ходе использования всех необходимых для данного случая приемов толкования, совпадает с результатом, полученным на основе простого прочтения ее текста (смысл и буква закона совпадают). Этот вид толкования не порождает разногласий и споров.
Расширительное толкование шире текста правовой нормы, поскольку смысл правового предписания выходит за рамки буквальных выражений. Перечень случаев, требующих расширительного толкования, обычно сопровождается использованием выражений «и другие», « и прочее», « и так далее». Например, согласно ст. 1068 Гражданского кодекса РФ предусматривается ответственность за вред, «причиненный гражданину… в результате незаконных действий государственных органов…». Если толковать содержание данной статьи буквально, то лица без гражданства, иностранцы не подпадают под действие данной статьи. Однако это не так, поскольку понятие «гражданин» интерпритируется здесь расширительно как физическое лицо.
Ограничительное толкование права выражается в таком результате интерпритации, когда подлинный смысл нормы права следует понимать ограничено уже, чем это выражено в словестном тексте. Например, согласно п.3 ст.38 Крнституции РФ «трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботится о своих нетрудоспособных родителях». В результате толкования выясняется, что такая обязанность не возлагается на детей, которые сами являются не трудоспособными.
Необходимость в распространительном или ограничительном толковании возникает в случаях несоответствия действительного смысла нормы права ее словесной формулировке либо при наличие других уточняющих или близких по содержанию норм права, которые ограничивают или расширяют понимание толкуемой нормы права по сравнению с буквальным пониманием ее текста.
По объему толкование может быть буквальным, распространительным и ограничительным.
Буквальное толкование означает толкование нормы права в точном соответствии со смыслом текста нормативно-правового акта. Действительное содержание нормы права, установленное в результате толкования, соответствует результату, полученному на основе простого прочтения текста нормативного акта (буква закона и дух закона (смысл) полностью совпадают). Такое толкование можно назвать адекватным.
Распространительное (расширительное) толкование означает, что действительное содержание нормы права шире ее текстуального выражения, т.е. расширяется смысл нормы права до желаемого или действительного содержания (дух закона шире буквы закона). Норма права при этом толкуется несколько шире ее текста.
Расширительное и ограничительное толкование являются исключением из общего правила толкования, при котором смысл закона и текст закона полностью совпадают. Ограничительное или распространительное толкование возможно лишь в случаях обнаружения несоответствия между предполагаемым содержанием нормы права и ее текстом. В остальных случаях подобное толкование является отступлением от принципа и режима законности. Например, при расширительном толковании смысл нормы в целом исходит из ее текста, т.е. данный смысл предполагается, но он не выражен прямо, непосредственно. Этим отличается толкование от аналогии закона, когда делается отсылка к другой норме. Аналогия необходима в силу того, что юридические факты не охватываются ни текстом, ни смыслом нормы права. Ограничительное и распространительное толкование норм права связано в целом с системностью права, когда смысл толкуемой нормы раскрывается на основе содержания других норм права. Например, ограничительное толкование может быть основано на наличии специальной нормы права, которая применяется в случае конкуренции с общей нормой (специальная норма ограничивает сферу действия общей нормы).
Распространительно толкуются незавершенные положения норм, связанные с аналогичными условиями, обстоятельствами или с определенными предполагаемыми категориями субъектов (например, перечень законных представителей лица, перечень условий, сопутствующих заключению договора и т.д.). Нельзя расширительно толковать завершенные нормой права перечни или, наоборот, ограничительно толковать незавершенные перечни. Нельзя ограничительно или расширительно толковать легальные дефиниции. Во всех случаях подобного толкования задача субъекта толкования состоит в правильном раскрытии содержания нормативно-правового акта с учетом, прежде всего, воли законодателя, выраженной в тексте нормы права.
72. Субъектами толкования могут выступать государственные органы, должностные лица, граждане, международные и общественные организации. Ведущая роль в процессе толкования Конституции страны принадлежит Конституционному Суду Российской Федерации и подобным структурам в других государствах. Интерпретация текста основного закона государства в широком смысле предназначена устанавливать пределы воздействия правоприменителя (в том числе и судов) на его содержание. Каждое государство в этом процессе должно выработать систему сдержек и противовесов, которые не должны позволять правоприменителям творить правовой произвол. Например, за 250 лет существования Конституции США было принято огромное количество решений Верховного суда США (его полномочия сравнимы с полномочиями Конституционного Суда России) по толкованию текста этой конституции (более 450 томов). Имеются веские основания считать, что самая «возрастная» конституция страны в мире по-прежнему современна. За весь предшествующий период в ее текст было внесено только 27 поправок.
Акты толкования не просто разъясняют смысл норм права, но содержат прежде всего конкретизирующие предписания. Это не нормативные предписания, так как они не имеют самостоятельного значения и действуют на основе толкуемых норм права. Так как субъекты толкования не являются субъектами правотворчества, «предписания общего характера, содержащиеся в интерпретационных актах, следует считать не нормами права, а правоположениями. В отличие от норм они не имеют юридической силы, но имеют юридическое значение. Последнее проявляется в том, что правоприменительные органы (нижестоящие суды) должны при решении конкретных вопросов учитывать содержание правоположений. Однако при этом они не могут составлять основу правоприменительных решений».
Виды актов толкования различаются в зависимости от:
типов официального толкования (акты нормативного и казуального толкования);
юридической природы (интерпретационные акты правотворческих и правоприменительных органов);
конкретных органов, осуществляющих толкование, (акты суда, прокуратуры, администрации и др.);
формы (постановления, разъяснения, приказы, инструкции и т.д.);
предмета правового регулирования (акты толкования конституционного, гражданского, административного, уголовного права и др.);
характера (материальные и процессуальные интерпретационные акты).
Самостоятельное значение, прежде всего, имеют интерпретационные акты правотворчества и интерпретационные акты правоприменения. Акты толкования не подменяют собой акты правотворчества и правоприменения, они имеют дополнительное (субсидиарное) значение к названным нормативно- правовым и индивидуальным актам.
74. Юридическая практика – это деятельность, направленная на издание, а также толкование и реализацию юридических предписаний, организованная в единстве с уже накопленным социально-правовым опытом.
Юридическая практика является одним из основных видов социально-исторической практики, поэтому ей свойственны черты, присущие любой практике.
Юридическая практика имеет субъектов и участников, действия которых, а также использование ими установленных методов и средств, способы оформления разработанных решений и фиксирование накопленного ранее опыта упорядочены и урегулированы нормами права и другими юридическими предписаниями.
Под структурой юридической практики понимают такое соотношение элементов и связей в системе, которое обеспечивает ей единство, целостность, а также сохранение объективно необходимых функций и свойств при влиянии на нее различных факторов действительности.
Элементами юридической практики являются:
объект практики. Это то, на что направлены юридические действия и поступки ее субъектов и участников. Ими могут быть как материальные, так и нематериальные блага, общественные отношения и конкретные поступки (или бездействие) людей, иные явления и предметы, включенные в соответствующий юридический процесс и призванные удовлетворять общественные и личные потребности и интересы;
юридические действия, такие, которые влекут за собой правовые последствия для участников правоотношений;
средства практики – это явления и предметы, посредством которых происходит обеспечение достижения цели;
способ – установленный путь достижения запланированной цели посредством определенных средств и при присутствии соответствующих условий и предпосылок деятельности;
результат, воплощающий в себе итог юридических операций, позволяющий удовлетворить индивидуальную или общественную потребность;
формы юридической практики – это способы организации, существования и внешнего выражения содержания.
Для правовой системы общества обычно характерно одновременное функционирование разных типов, видов, а также подвидов практики. В соответствии с характером способов преобразования общественных отношений обычно различают распорядительную, интерпретационную, правотворческую, правоприменительную (правореализационную) и другие типы практики. В функциональном плане, как правило, выделяют правоконкретизирующую, правосистематизирующую, контрольную и другие типы практики. Характерной чертой этих типов считают то, что изменения общественных отношений происходят здесь посредством правотворческих, правоприменительных, распорядительных и праворазъяснительных средств и способов.
Кроме того, каждый вид юридической практики обычно подразделяют на определенные виды и подвиды.
Например, в правоприменительном типе практики различают следующие виды:
юрисдикционную (ее подвиды: превентивная, карательная и др.).
По субъектам юридическую практику можно разделить:
Функции юридической практики представляют собой относительно обособленные направления ее однородного воздействия на объективную и субъективную реальность, в которых проявляются социально-правовое назначение и творческая, преобразующая роль в жизни общества.
Функция – это целенаправленное влияние юридической практики на общественную жизнь. Функции напрямую связаны с целями практики.
Буквальное, распространительное (расширительное) и ограничительное толкование норм трудового права
Классификация выводов из толкования.
Зачастую, исследование результатов толкования норм права фактически сводят к анализу случаев буквального, распространительного (расширительного) и ограничительного толкований[369].
Однако вопрос нужно ставить шире. В.В. Лазарев выделял три группы выводов, которые можно сделать в результате использования всех способов толкования:
«А. а) истинный смысл нормы и ее буквальная формулировка совпадают; б) истинный смысл нормы уже буквального смысла текста нормы; в) истинный смысл шире, нежели его текстуальное выражение;
Б. а) есть специальное толкование избираемой нормы другими субъектами; б) специального толкования нормы нет, но есть ее разъяснение, данное в связи с решением аналогичного дела; в) никаких разъяснений относительно смысла нормы нет;
В. а) норма применима к установленным обстоятельствам и охватывает их полностью; б) норма применима к обстоятельствам дела, но нуждается в конкретизации; в) ни одна норма не применима к данной фактической ситуации (нормы нет)»[370].
Группа А.охватывает случаи буквального, распространительного (расширительного) и ограничительного толкования. Следует отметить, что несовпадение истинного смысла нормы и ее буквальной формулировки нельзя сводить только к несовпадению по объему. Неясность может быть и другого рода – это может быть двусмысленность.
Группа Б сформулирована не совсем ясно, но, по-видимому, в п. а) имеется в виду официальное нормативное толкование, а в п. б) прецедент толкования (например, определение судебной коллегии Верховного Суда по схожему делу). Эта группа прямого отношения к толкованию не имеет, поскольку как справедливо указывал Е. Васьковский, поиск официального толкования предшествует собственно толкованию[371]. Наличие официального нормативного толкования (например, постановления Пленума Верховного Суда) исключает всякое другое толкование, наличие прецедента толкования (например, определения судебной коллегии Верховного Суда) теоретически его не исключает, но на практике суды почти всегда руководствуются этими актами. Поэтому здесь это рассматриваться не будет.
В группе В выделяются случаи отсутствия либо наличия полного или частичного пробела в праве.
Рассмотрим сначала группу А по терминологии В.В. Лазарева. Казалось бы, смысл понятия «буквальное толкование» очевиден. И действительно, интуитивно он ясен – это то, как норма воспринимается «на первый взгляд».
Однако существующие определения этого понятия нельзя считать удовлетворительными. Большинство авторов, начиная от Е.В. Васьковского и кончая современными учеными, сводят буквальное толкование к результату одного только грамматического толкования. Так, С.С. Алексеев, характеризуя буквальное толкование, писал: «Буква и дух нормативного акта, его текстуальное выражение и действительный смысл полностью соответствуют друг другу. Это значит, что применение после грамматического анализа всех иных способов толкования приводит к таким же выводам, какие вытекают из буквального текста»[372]. А.Ф. Черданцев в качестве одного из случаев распространительного или ограничительного толкования называет«толкование норм, вытекающее из их системности», причем «при этом законодатель не нарушил правил законодательной техники, четко и правильно сформулировал нормы права»[373]. Наличие других норм близкого содержания, которые могут в той или иной степени сузить или, наоборот, расширить объем действия толкуемого предписания называли в качестве одной из причин отступления от буквального толкования и другие авторы[374].
Согласиться с этим нельзя. Системность есть неотъемлемое свойство права, практически любая норма (во всяком случае, трудового права) для правильного понимания должна сопоставляться с иными нормами. Затруднительно найти в Трудовом кодексе хотя бы одну статью, правильное и полное понимание которой было бы возможно без соотнесения ее с другими статьями Кодекса, иных законов. Если считать буквальным толкованием, только грамматическое, получится, что такое толкование будет редким исключением, а не правилом, как это есть на самом деле (на что, кстати, справедливо указывают те же авторы). Более полным представляется подход Й. Сабо: по его мнению, распространительное и ограничительное толкование – это установление того, что выраженная в правовой норме воля законодателя имеет более общий или, наоборот, менее общий характер, чем это можно предположить на основании грамматического и формально-логического анализа нормы[375]. В особенности это верно, если отнести к «формально-логическому» также и систематическое толкование, как это делал Е.В. Васьковский.
Но и такое расширение не охватывает полностью случаев буквального толкования. Возникает вопрос: куда отнести толкование оценочных понятий и открытых перечней? Иногда считают, что перечень случаев, требующих распространительного толкования, нередко сопровождается выражениями «и т.д.», «и другие»[376]. Представляется, что это весьма проблематично: непонятно, в чем состоит здесь буквальное толкование, которое «распространяется»? Принимать в расчет только то, что прямо упомянуто, нельзя – это будет ограничительным толкованием. Тем более нельзя считать буквальным толкованием неограниченное расширение перечня. Более обоснованной является позиция В.В. Лазарева, который прямо указывал, что употребление выражений «и т. д.», «и т. п.», «иные» позволяет относить некоторые не указанные в норме обстоятельства согласно буквальному смыслу нормы[377]. То же относится к оценочным понятиям.
Попытаемся дать определение, наиболее близкое к интуитивному представлению. Интуитивными представлениями в толковании ни в коем случае нельзя пренебрегать (известный цивилист XIX в. Ф.К. фон Савиньи называл это «чутьем»[378]).
Думается, что наиболее близким к интуитивному представлению будет следующее. Выше не раз упоминалось, что толкование, как и любое познание, происходит по спирали. Буквальным следует считать такое толкование, которое получается в результате однократного применения всех необходимых в данном случае способов толкования, т.е. на первом витке спирали познания. Если в результате повторного «прохода» результат существенно не меняется, то буквальное толкование и является правильным. И только если это не так, можно говорить о распространительном (расширительном) или ограничительном толковании.
Проиллюстрируем сказанное примерами. Статья 93 ТК РФ предусматривает установление неполного рабочего времени по соглашению между работниками и работодателями и перечисляет случаи, когда работодатель обязан установить неполное рабочее время по просьбе работника. Об установлении неполного рабочего времени по инициативе работодателя ничего не говорится. Соответствующая норма содержится в ст. 74 ТК РФ. Таким образом, полное понимание нормы ст. 93 ТК РФ возможно только в системной связи со ст. 74 ТК РФ, и это не является отступлением от буквального толкования.
Ограничительного толкования требует также норма ст. 5.30 КоАП РФ, предусматривающая ответственность работодателя или его представителя за необоснованный отказ от заключения коллективного договора, соглашения. Толкуя эту норму буквально, можно придти к ошибочному выводу, что суд или инспекция труда могут признать необоснованным отказ работодателя в ходе коллективных переговоров принять какое-либо условие, выдвинутое работниками. Однако, обратившись к ч. 1 ст. 54 ТК РФ, можно убедиться, что здесь имеется в виду неправомерный отказ от подписания ранее уже согласованного в результате коллективных переговоров коллективного договора, соглашения.
Еще одним примером нормы, требующей ограничительного толкования является ст. 64 ТК РФ, которая запрещает какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства (в том числе наличия или отсутствия регистрации по месту жительства или пребывания), а также других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.
При буквальном толковании, применительно к обстоятельствам, прямо указанным в этой статье, данная норма выглядит как категорический запрет (исключая случаи, предусмотренные федеральным законом).
Между тем, такое обстоятельство как владение языком, на котором говорит большинство населения данной местности, для многих профессий самым непосредственным образом связано с деловыми качествами. Так, вполне правомерным будет отказ в приеме на работу продавцом в связи незнанием языка, хотя это и не предусмотрено федеральным законом.
Возраст также может быть связан с деловыми качествами. Например, в объявлениях о приеме на работу частных охранников часто указывают «приглашаем на работу мужчин в возрасте до 35 лет, прошедших службу в вооруженных силах». Представляется, что, учитывая характер работы, такое требование вполне правомерно, так как непосредственно связано с деловыми качествами, необходимыми для несения охранной службы, хотя закон РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» устанавливает только минимальный возраст для частного охранника – 18 лет, предельный возраст не установлен (ст. 11 1 )[380].
Выше уже упоминалось, что ряд авторов видят в качестве одной из причин отступления от буквального толкования системность права. В качестве второй называют расхождение текста и действительного смысла правовой нормы. Учитывая изложенное выше, более обоснованной представляется позиция тех авторов, которые рассматривают только вторую причину. Так, Н.Н. Вопленко следующим образом обосновывает необходимость отступать от буквального толкования: «В отечественном, а вероятно, и в любом праве не устранены поводы для отступления от буквального во всех случаях толкования. Эти поводы коренятся в самых различных обстоятельствах, связанных, например, с просчетами (недосмотром) законодателя, нечеткостью употребляемых формулировок, терминов, спецификой языка права, многоступенчатостью доведения государственной воли до исполнителей и др.»[381]. В.В. Лазарев также считал, что распространительное и ограничительное толкование применяется, когда изложение воли законодателя не совпадает с ее действительным содержанием[382].
Отношение теоретиков права и законодателей к расширительному (в особенности) и ограничительному толкованию с течением времени менялось: от категорического неприятия его просветителями XVIII в.[383] до абсолютизации судейского усмотрения некоторыми (в основном англо-саксонскими) юристами в XX в. В отечественной юридической науке также существовали различные точки зрения. С.А. Голунский и М.С. Строгович категорически отрицали возможность какого-либо отступления от буквального смысла правовой нормы. По их мнению, расширить применение закона, т. е. выйти за пределы его текста, ни суд, ни другие органы не могут, так как это означало бы нарушение закона. Ограничить применение закона, т. е. сузить его по сравнению с его текстом, означало бы неприменение закона, когда он подлежит применению согласно его тексту, т. е. опять-таки нарушение закона[384]. Напротив, В.В. Лазарев утверждал, что коль скоро допускается расширительное и ограничительное толкование, никаких ограничений в объекте быть не должно, он отмечал, ссылаясь на работу Ф. Регельсбергера «Общее учение о праве» [385], что в классической теории толкования законов указывалось, что возражения против неограниченного использования расширительного толкования покоятся на смешении его с аналогией[386]. Интересно, что С.А. Голунский и М.С. Строгович, категорически отвергая расширительное толкование, вполне терпимо относились к аналогии, считая применение закона по аналогии неизбежным[387].
К сожалению, законы по определению не могут идеально точно выражать мысль законодателя. Поэтому неизбежно придется в некоторых случаях прибегать к распространительному (расширительному) или ограничительному толкованию. Тем не менее, неправильным было бы неограниченное применение в трудовом праве распространительного (расширительного) толкования. Очевидно, что не допускается расширительное толкование закрытых перечней. В частности, по единодушному мнению всех специалистов[388], не подлежит расширительному толкованию Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества[389]. Точно также, нельзя толковать расширительно перечень однократных грубых нарушений трудовых обязанностей, являющихся основаниями увольнения работника (п. 6 ст. 81 ТК РФ).
Спорным, на наш взгляд, является и часто встречающееся в литературе расширительное толкование п. 2 ст. 243 ТК РФ, который предусматривает полную материальную ответственность в случае недостачи ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу. Считается, что работник, с которым заключен договор о полной материальной ответственности, несет ответственность в полном размере также и в случае порчи имущества[390]. Представляется, что здесь мы опять встречаемся с несоблюдением правила уважения законодательных новаций: ст. 121 КЗоТ 1971 г. говорила об ответственности за необеспечение сохранности имущества, переданного работнику по договору, а не о недостаче. В понятие «необеспечение сохранности» имущества входит как недостача, так и порча имущества. Однако в Трудовом кодексе аналогичная норма сформулирована иначе, говорится только о недостаче, и толковать ее также как раньше, нет оснований.
Думается, законодатель не зря изменил формулировку этой нормы, поскольку порча и недостача далеко не одно и то же: недостача может быть (и частенько бывает) недоказанным хищением, если же имущество повреждено, но имеется в наличии, о хищении речи быть не может. Поэтому и ответственность за недостачу должна быть строже, чем за порчу.
Однако иногда представляется неоправданным буквальное толкование. Так, толкуя норму о причинении работником ущерба работодателю в результате совершения административного правонарушения (п. 6 ст. 243 ТК РФ), Пленум Верховного Суда указал: «Если работник был освобожден от административной ответственности за совершение административного правонарушения в связи с его малозначительностью, о чем по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении было вынесено постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, и работнику было объявлено устное замечание, на такого работника также может быть возложена материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, так как при малозначительности административного правонарушения устанавливается факт его совершения, а также выявляются все признаки состава правонарушения и лицо освобождается лишь от административного наказания (ст. 2.9, п. 2 абз. 2 ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ)»[391].
В то же время, толкуя норму о причинении ущерба преступными действиями работника (п. 5 ст. 243 ТК РФ), Пленум указал: «Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не может служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности»[392].
В соответствии с п. 2 ст. 14 УК РФ, не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Таким образом, в результате признания деяния малозначительным должен быть вынесен оправдательный приговор, или на стадии предварительного следствия дело прекращено за отсутствием состава преступления (подп. 2 п. 1 ст. 24 УПК РФ).
Возникает странная ситуация: если признано малозначительным деяние, содержащее признаки преступления, работник не может быть привлечен к полной материальной ответственности, если же малозначительным признано менее серьезное административное правонарушение – может. Формально все правильно – в первом случае считается, что работник вообще не совершал преступления, во втором – он лишь освобождается от наказания. Представляется, однако, что здесь нужно было бы отступить от буквального толкования и, исходя из принципа приоритета интересов работника, указать, что и при признании малозначительным административного правонарушения полная материальная ответственность наступать не может. Практическое значение этого случая невелико. Вряд ли деяние, в результате совершения которого был причинен ущерб, превышающий средний заработок работника (а только в этом случае возможность привлечения к полной материальной ответственности имеет реальное значение), какой-либо орган признает малозначительным, но это важно с принципиальной точки зрения.
По нашему мнению, еще одним примером неоправданного буквального толкования является толкование термина «одинокая мать», данное в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2010 года[393], применительно к норме ст. 261 ТК РФ. В соответствии с этой нормой расторжение трудового договора с женщинами, имеющими детей в возрасте до трех лет, одинокими матерями, воспитывающими ребенка в возрасте до четырнадцати лет (ребенка-инвалида до восемнадцати лет), другими лицами, воспитывающими указанных детей без матери, по инициативе работодателя не допускается, за исключением прямо упомянутых в этой статье оснований.
Признав, что официального определения понятия одинокой матери, равно как и лица, воспитывающего ребенка без матери, не содержится ни в ТК РФ, ни в иных федеральных законах, Президиум Верховного Суда РФ, сославшись на ряд актов СССР, а также на п. 41 Положения о порядке назначения и выплаты государственных пособий гражданам, имеющим детей[394] определил понятие одинокой матери как не состоящей в браке, если в свидетельствах о рождении детей запись об отце ребенка отсутствует или эта запись произведена в установленном порядке по указанию матери.
В то же время, по мнению Президиума Верховного Суда РФ, в отношении лиц, воспитывающих детей указанного в части четвертой ст. 261 ТК возраста без матери, ограничение на расторжение трудового договора с ними работодателем не связывается данной нормой с соблюдением каких-либо условий, в частности с наличием родственных отношений с ребенком или какими-либо конкретными обстоятельствами отсутствия материнского воспитания. Поэтому рассматриваемая гарантия должна предоставляться работникам, осуществляющим лично и непосредственно фактическое воспитание детей, например в случае, если мать ребенка умерла, объявлена умершей, лишена родительских прав, ограничена в родительских правах, признана безвестно отсутствующей, недееспособной (ограниченно дееспособной), по состоянию здоровья не может лично воспитывать и содержать ребенка, длительно отсутствует, отбывает наказание в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, находится в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, уклоняется от воспитания детей или от защиты их прав и интересов или отказалась взять своего ребенка из воспитательного, лечебного учреждения, учреждения социальной защиты населения и других аналогичных учреждений, в иных ситуациях.
Легко видеть, что второе определение значительно шире. В результате матери в одиночку воспитывающие ребенка поставлены в худшие условия, чем иные лица. Представляется, что такое толкование является дискриминационным, необоснованно снижающим уровень гарантий для матерей, по сравнению с иными лицами.
В литературе поднимался вопрос, можно ли привлекать работника к ответственности за самовольное использование коммерческой тайны, в том числе в личных целях (например, организацию собственного производства с применением охраняемых в режиме коммерческой тайны разработок работодателя или его контрагентов) [395].
Трудовой кодекс ничего не говорит о несанкционированном использовании коммерческой тайны. Буквальное толкование норм ТК РФ приводит к выводу, что применять в данном случае нормы подп. в) п. 6 ст. 81 и п. 7 ст. 243 ТК РФ нет оснований. Кроме того, такое толкование означает, что работодатель не вправе включать в трудовой договор условие об обязанности работника не только не разглашать, но и не использовать коммерческую тайну, так как это не предусмотрено ст. 57 ТК РФ и ухудшает положение работника.
Думается, однако, что здесь требуется распространительное толкование. По смыслу ст. 1466 ГК РФ в системной связи со ст. 1229 ГК РФ исключительное право на секрет производства[396] есть частный случай исключительного права на результат интеллектуальной деятельности. В соответствии с общей нормой ст. 1229 ГК РФ нарушением исключительного права на результат интеллектуальной деятельности является именно несанкционированное использование результата интеллектуальной деятельности, и лишь специальная норма ст. 1472 ГК РФ, предусматривающая ответственность за нарушение исключительного права на секрет производства, признает нарушением этого права не только несанкционированное использование сведений, составляющих секрет производства, но и их разглашение.
Таким образом, следует полагать, что и по трудовому праву правонарушением следует считать как разглашение коммерческой тайны, так и несанкционированное ее использование.
Тот же результат можно получить, применив правило логического толкования «кому запрещено меньшее, тому запрещено большее» (см. § 4 гл. 2). Очевидно, что само по себе разглашение тайны никакого ущерба причинить не может, ущерб возникает в результате использования этой тайны лицами, которым она стала известна вследствие разглашения. Поэтому разглашение здесь меньшее – может быть, никто не воспользуется.
Еще один случай требующий по нашему мнению распространительного толкования – это норма ч. 2 ст. 179 ТК РФ, в соответствии с которой одной из категорий работников, имеющих преимущественное право на оставление на работе при сокращении численности или штата, являются лица, в семье которых нет других работников с самостоятельным заработком. Эта формулировка дословно воспроизводит содержавшуюся в ст. 34 КЗоТ РФ.
При буквальном толковании слово «заработок» означает «заработная плата». В то время, когда принимался КЗоТ (1971 г.) и на протяжении большей части времени его действия (до конца 80-х гг.) заработная плата являлась по сути дела единственным видом легального постоянного дохода (кроме пенсий и других социальных выплат). Поэтому использование слова «заработок» в тех условиях было правомерным (социальные выплаты по понятным причинам можно было в данном случае не упоминать[397]).
В современных условиях это не так. Помимо заработной платы легальным постоянным доходом может быть: доход от предпринимательской деятельности, дивиденды по акциям и т.д.
Поэтому можно предложить заменить в указанной статье слова «самостоятельным заработком» словами «постоянным доходом (исключая социальные выплаты)». Пока же это не сделано термин «самостоятельный заработок» следует толковать расширительно, включая в него иные виды постоянного дохода, за исключением социальных выплат (пенсий, компенсаций, пособий, различного рода дотаций).
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет