Необходимость толкования священного писания

О допустимости толкования Библии

иеро­мо­нах Иов (Гуме­ров)

Посе­щая рели­ги­оз­ные сайты, стал­ки­ва­юсь с тем, что многие бойко тол­куют Библию и зани­ма­ются бого­слов­скими объ­яс­не­ни­ями, не имея ника­кого спе­ци­аль­ного обра­зо­ва­ния. Насколько это допу­стимо?

Отве­чает Иеро­мо­нах Иов (Гуме­ров):

«Есть несколько спо­со­бов раз­би­вать сады; лучший из них – пору­чить это дело садов­нику» (Карел Чапек). Тол­ко­ва­ние Свя­щен­ного Писа­ния состав­ляет особую бого­слов­скую дис­ци­плину – экзе­ге­тику (греч. exegetikos – разъ­яс­ня­ю­щий). Поэтому иссле­до­ва­нием и изъ­яс­не­нием Библии должен зани­маться спе­ци­а­лист. Экзе­гет должен обла­дать раз­но­сто­рон­ними зна­ни­ями, без кото­рых зани­маться тол­ко­ва­нием свя­щен­ных тек­стов опасно. Ошибки могут повре­дить духов­ной жизни. В исто­рии Церкви боль­шин­ство ересей, лже­уче­ний и рас­ко­лов про­изо­шло именно от лож­ного пони­ма­ния истин­ного смысла Свя­щен­ного Писа­ния. Что необ­хо­димо, чтобы зани­маться тол­ко­ва­нием Библии?

1. Знание гер­ме­нев­тики (греч. hermeneutikos – разъ­яс­ня­ю­щий, истол­ко­вы­ва­ю­щий) – спе­ци­аль­ной дис­ци­плины, кото­рая пред­став­ляет собой упо­ря­до­чен­ную систему прин­ци­пов и мето­дов изу­че­ния и изъ­яс­не­ния свя­щен­ных тек­стов. Невоз­можно, напри­мер, зани­маться химией, не зная правил и мето­дов хими­че­ского ана­лиза. Резуль­тат све­дется к нулю, а может быть, в резуль­тате таких заня­тий неожи­данно выде­лится ядо­ви­тый газ и отра­вит такого само­на­де­ян­ного «химика». Хри­сти­ан­ская гер­ме­нев­тика начи­на­ется с Ори­гена. Чет­вер­тая книга трак­тата «О нача­лах» назы­ва­ется: «О бого­вдох­но­вен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния и о том, как должно читать и пони­мать его…». Систе­ма­ти­за­то­ром в обла­сти хри­сти­ан­ской гер­ме­нев­тики явился бла­жен­ный Авгу­стин. С его тво­ре­нием «Хри­сти­ан­ская наука, или осно­ва­ния свя­щен­ной гер­ме­нев­тики и цер­ков­ного крас­но­ре­чия» должен позна­ко­миться любой, жела­ю­щий посвя­тить себя делу изу­че­ния святой Библии.

2. Знание осо­бен­но­стей биб­лей­ского языка. Язык Библии отли­ча­ется высо­кой образ­но­стью. В Боже­ствен­ном откро­ве­нии даны духов­ные истины, кото­рые пре­вос­хо­дят воз­мож­но­сти чело­ве­че­ского разума. Они могут быть выра­жены на языке обра­зов, сим­во­лов и срав­не­ний. Диле­тант, не зна­ю­щий поэ­ти­че­ских свойств языка Свя­щен­ного Писа­ния, часто соблаз­ня­ется и дает ложные объ­яс­не­ния. Образ­ный язык иногда имеет цель ярче и понят­ней пере­дать бого­слов­скую мысль, а в других местах, напро­тив, исполь­зу­ется для того, чтобы сде­лать истину сокро­вен­ной, то есть скрыть ее от людей гордых и небла­го­го­вей­ных. Поэ­ти­че­ские приемы, исполь­зу­е­мые в биб­лей­ских текстах, весьма раз­но­об­разны.

Чаще всего исполь­зу­ются раз­лич­ные виды тропов (греч. tropos – пово­рот, оборот речи). Бла­го­даря тропам про­ис­хо­дит сдвиг в семан­тике слова от его пря­мого зна­че­ния к пере­нос­ному. Раз­лич­ные соот­но­ше­ния пря­мого и пере­нос­ного зна­че­ний обра­зуют три вида тропов: мета­фору (соот­но­ше­ние по сход­ству), окси­мо­рон (по кон­трасту), мето­но­мию (по смеж­но­сти).

Мета­форы часто исполь­зу­ются в Писа­нии в отно­ше­нии к Богу: Ты, Гос­поди, све­тиль­ник мой ( 2Цар.22:29 ); Как пас­тырь Он будет пасти стадо Свое ( Ис.40:11 ). При­ме­ни­тельно к Богу образно исполь­зу­ются также чело­ве­че­ские поня­тия: рука (см.: Пс.72:23 ; Исх.15:6 ), стопа (см.: Втор.33:3 ) и др. Нередко Ему чисто мета­фо­ри­че­ски при­пи­сы­ва­ются чело­ве­че­ские чув­ства, такие как скорбь (см.: Быт.6:6 ), гнев (см.: Пс.84:4; 89:11 ), обо­ня­ние и др.: Они – дым для обо­ня­ния Моего ( Ис. 65:5 ). Непод­го­тов­лен­ный чело­век, само­на­де­янно толкуя свя­щен­ные тексты, может впасть в ошибку, пони­мая неко­то­рые мета­форы бук­вально.

При­ме­ром мето­но­мии (греч. metonymia – пере­име­но­ва­ние) явля­ется исполь­зо­ва­ние неко­то­рых живот­ных для выра­же­ния опре­де­лен­ных духов­ных реалий (см.: Откр.4:6–9; 7:11 ). Начало книги про­рока Иезе­ки­иля, в кото­ром опи­сано виде­ние четы­рех живот­ных, явля­ется одним из самых таин­ствен­ных во всем Ветхом Завете. Даже святые отцы-экзе­геты пишут об этом мало. В своих тол­ко­ва­ниях они огра­ни­чи­ва­ются мыслью, что эти живот­ные явля­ются обра­зами четы­рех еван­ге­ли­стов.

Одним из видов мето­но­мии, встре­ча­ю­щихся в Свя­щен­ном Писа­нии, явля­ется синек­доха (греч. synekdoche – соот­не­се­ние) – исполь­зо­ва­ние назва­ния части (мень­шего) вместо целого (боль­шего) или наобо­рот. Так слово все­лен­ная в Библии упо­треб­ля­ется не в соб­ствен­ном зна­че­нии, а обо­зна­чает часть земли: Ис.14:17 ; Плач Иер.4:12 ; Деян.19:27 и др.

При тол­ко­ва­нии биб­лей­ского текста экзе­гет стоит перед труд­ной и очень ответ­ствен­ной про­бле­мой. Необ­хо­димо точно опре­де­лить, явля­ется ли рас­смат­ри­ва­е­мое место обра­зом или бук­валь­ным утвер­жде­нием. Многие созда­тели лже­уче­ний реаль­ные факты и собы­тия, кото­рые опро­вер­гают их заблуж­де­ния, пред­став­ляют как образы и поэ­ти­че­ские приемы.

3. При­сту­па­ю­щий к тол­ко­ва­нию свя­щен­ного текста должен хорошо знать всю Библию, а не отдель­ные только книги или главы. Важ­ней­шее пра­вило, кото­рое нельзя нару­шать, заклю­ча­ется в том, что любое место нужно рас­смат­ри­вать в кон­тек­сте. Мас­штаб его может быть разным: несколько стихов, целая глава или вся книга. Иногда для пра­виль­ного пони­ма­ния надо в каче­стве кон­тек­ста взять всю Библию. Именно этим путем шел свя­ти­тель Афа­на­сий Вели­кий, когда боролся с ере­си­ар­хом Арием, кото­рый при­бе­гал в тол­ко­ва­нии Свя­щен­ного Писа­ния к бук­ва­лизму. Именно этим грешат про­те­станты и пред­ста­ви­тели сект. При истол­ко­ва­ния любого места нужно руко­вод­ство­ваться биб­лей­ским уче­нием в целом. Все книги Библии свя­заны между собой глу­бо­ким внут­рен­ним един­ством. Бого­слов­скую цель­ность и вели­чие Свя­щен­ному Писа­нию при­дает учение о Сыне Божием, Мессии, Спа­си­теле мира, кото­рое состав­ляет как бы глав­ный нерв этого живого духов­ного орга­низма.

Из един­ства Библии выте­кает важ­ней­шее пра­вило гер­ме­нев­тики: при тол­ко­ва­нии опре­де­лен­ного места должны быть рас­смот­рены все парал­ле­лизмы во всем биб­лей­ском кор­пусе. Такое соот­не­се­ние изъ­яс­ня­е­мого стиха с парал­лель­ными местами, нахо­дя­щи­мися в других книгах и гово­ря­щими о том же, но более подробно, поз­во­ляет избе­жать грубых ошибок при тол­ко­ва­нии.

4. В Свя­щен­ном Писа­нии рас­ска­зы­ва­ется о людях, давно ушед­ших. От вре­мени, когда писа­лись свя­щен­ные книги, нас отде­ляют тыся­че­ле­тия. Тот уклад жизни, обычаи, нравы, при­рода, климат, исто­рия совер­шенно непо­хожи на наши. Экзе­гет должен посвя­тить время и силы, чтобы изу­чить все исто­ри­че­ские и быто­вые реалии той дале­кой эпохи. Диле­тант смот­рит на биб­лей­скую жизнь сквозь призму совре­мен­но­сти и потому часто оши­ба­ется при само­чин­ном тол­ко­ва­нии. При­веду пример. В синоп­ти­че­ских Еван­ге­лиях гово­рится, что Спа­си­тель наш совер­шил пасху со своими уче­ни­ками в самый день празд­ника: В первый же день опрес­ноч­ный при­сту­пили уче­ники к Иисусу и ска­зали Ему: где велишь нам при­го­то­вить Тебе пасху? ( Мф. 26: 17 ). Празд­ник опрес­но­ков соеди­нялся с пасхой (см.: Исх. 23: 15 ). А святой еван­ге­лист Иоанн Бого­слов гово­рит, что Гос­подь вкушал с апо­сто­лами пасху нака­нуне празд­ника: Перед празд­ни­ком Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу… ( Ин.13:1 ). Сколько диле­тан­тов успело соблаз­ниться этим местом, не имея эле­мен­тар­ных знаний жизни людей того вре­мени. Ника­кого «про­ти­во­ре­чия» здесь нет. В то время было два спо­соба отсчета суточ­ного вре­мени – еврей­ский (день начи­нался с вечера) и гре­че­ский (нача­лом дня была пол­ночь). Еван­ге­ли­сты-синоп­тики ука­зы­вают время Тайной вечери по-еврей­ски, а святой еван­ге­лист Иоанн Бого­слов по-гре­че­ски, потому что он писал Еван­ге­лие в гре­че­ском городе Эфесе. Люби­тели нахо­дить «про­ти­во­ре­чия» в Свя­щен­ном Писа­нии должны пом­нить, что из знания Писа­ния и реаль­ной жизни, кото­рая в нем запе­чат­ле­лась, бес­ко­нечно скудны по срав­не­нию со зна­ни­ями свя­щен­ных писа­те­лей, кото­рые бук­вально наизусть знали биб­лей­ские тексты, напи­сан­ные их пред­ше­ствен­ни­ками. Уча­щи­еся школ, кото­рые стали воз­ни­кать в первом сто­ле­тии до Р.Х., по про­грамме, о кото­рой гово­рится в Мишне, с пяти до десяти лет изу­чали наизусть все пять книг про­рока Моисея. Изу­че­ние начи­на­лось с книги Левит, затем сле­до­вала книга Чисел и Вто­ро­за­ко­ние, после запо­ми­на­лась книга Исход, а послед­ней изу­ча­лась книга Бытия. К десяти годам память школь­ника удер­жи­вала все главы Пяти­кни­жия. Кроме них изу­ча­лись наизусть отдель­ные места про­ро­ков и псалмы.

5. Во всех дис­кус­сиях диле­тан­тов, каса­ю­щихся биб­лей­ских мест, рас­смат­ри­ва­ется только рус­ский текст. Рус­ский язык не явля­ется языком ори­ги­нала. Пере­вод не всегда может в пол­ноте и точ­но­сти пере­дать содер­жа­ние под­лин­ника. Про­блема эта непре­одо­ли­мая в силу суще­ствен­ных раз­ли­чий между язы­ками. При­веду пример из обла­сти поэзии. В 1841 году М.Ю. Лер­мон­тов напи­сал элегию, про­ник­ну­тую острым и мучи­тель­ным чув­ством непре­одо­ли­мого оди­но­че­ства.

На севере диком стоит оди­ноко
На голой вер­шине сосна.
И дрем­лет кача­ясь, и снегом сыпу­чим
Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне дале­кой –
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горю­чем
Пре­крас­ная пальма растет.

Это – пере­вод сти­хо­тво­ре­ния Г. Гейне. При всей поэ­тич­но­сти элегии М.Ю. Лер­мон­тову пере­вод не удался, потому что в немец­ком языке слово сосна (der Fichtenbaum) муж­ского рода («Ein Fichtenbaum steht einsam…»), а в рус­ском – жен­ского. Слово пальма (die Palme) и в немец­ком («Er traumt von einer Palme…»), и в рус­ском языках – жен­ского рода.

Конечно, чита­телю Библии не обя­за­тельно знать текст на языке ори­ги­нала, но бла­го­го­вей­ному чело­веку в помощь изда­ются тол­ко­ва­ния святых отцов и труды иссле­до­ва­те­лей Библии.

На одном из фору­мов обсуж­да­лось место из книги Левит, где гово­рится о том, что заяц явля­ется нечи­стым живот­ным, потому что его копыта не раз­дво­ены ( Лев.1:6 ). Скеп­тики не пре­ми­нули выска­зать несколько грубых непо­чти­тель­ных заме­ча­ний, но им было совер­шенно невдо­мек, что пере­вод­чик с еврей­ского столк­нулся с самой типич­ной дилем­мой между фор­маль­ной и семан­ти­че­ской точ­но­стью. В еврей­ском тексте Левит бук­вально ска­зано, не ешьте зайца (евр. арне­вет), потому что «нет у него раз­дво­ен­ных копыт (евр. парса – раз­де­лять, отла­мы­вать)». Пере­вод­чик хотел точно пере­дать смысл, указав на тот при­знак, кото­рый, согласно закону, делает живот­ное нечи­стым: копыта не раз­дво­ены, но при этом отсту­пил от точ­но­сти текста. В еврей­ском тексте ника­кой зоо­ло­ги­че­ской ошибки нет.

Источник