Притча о неверном управителе толкование
Толкование притчи о неверном управителе
1. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;
2. и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.
3. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;
4. знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.
5. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?
6. Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.
7. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.
8. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.
9. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.
10. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом.
11. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?
12. И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?
Исходя из контекста гл.15 Евангелие от Луки, Иисус рассказал несколько притч в наставление фарисеям и книжникам, которые роптали за то, что Он общался с мытарями и грешниками.
Глава 16 начинается со слов: «сказал же и к ученикам Своим».
С одной стороны все притчи, сказанные Иисусом, полезны ученикам Его, они также имеют духовный смысл, как, например, предыдущая «о блудном сыне», показывающая отцовское милосердие в обличение фарисеев.
Но в данном случае, относительно притчи «о неверном управителе» контекст подчёркивает: «сказал ЖЕ И К ученикам СВОИМ».
То есть, здесь следующая притча относится именно к ученикам Его. И несмотря, что мытари и грешники тоже внимали слову Иисуса.
Так-что, сынами света Иисус здесь называет Своих учеников. К ним же Он и обращается, говоря о «домах вечных», куда их должны принять, когда они «обнищают».
Теперь давайте рассмотрим, какое богатство по тексту правильно подразумевать под «неправедным»?
Такое справедливое толкование не создаёт проблем и для духовного толкования, и не наводит подозрений и неразберихи на интерпретацию действий учеников, которые уже, само собою разумеется, не могут в себе заключать нечестность и стяжательство, расточительство, обман или воровство.
Чтобы разобраться в этом вопросе, давайте представим себя учеником Христа. Или лучше, пусть тот, кто считает себя учеником ответит на такой простой вопрос: что есть настоящее богатство, которое даёт верующим Бог?
И какое богатство они должны раздавать («расточать») чтобы приобрести «друзей» и войти в «домы вечные»? Не о духовном ли богатстве идёт речь?
О какой «жизни с избытком» говорит Иисус в данном ученикам обетовании по Евангелию? Не о внутренней ли? Не о богатстве Духа?
Или о чём говорит Апостол Павел: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило на сердце человеку, что даёт Бог любящим Его»? О земном ли или небесном?
Впрочем, бывает, как по Книге Песнь Песней, где возлюбленная говорит, когда постучался к ней возлюбленный: «я уже скинула хитон свой и вымыла ноги, как же мне теперь марать их». Потом, когда пошла открывать, она покоилась в благодати и «с её рук капала мирра и стекала на ручки замка».
Но когда решилась отворить, опоздала. и возлюбленный исчез.
И вот тогда лишь она пошла искать его и проповедовать, каков он.
2. Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою\».
3. Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?
4. Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него.
5. Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка
6. Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне
7. Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня
покрывало стерегущие стены.
8. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете
вы ему? что я изнемогаю от любви.
Также, если исходить из заповеданного ученикам, умело распоряжаться вверенным богатством, то для того, чтобы раздавать материальные «богатства» (даже обозначение и иносказание разных материальных благ в качестве «богатства» некорректно) бедным и братьям, особой изобретательности не нужно.
А если умножать материальные блага, чтобы больше раздать, то это будет в ущерб духовного богатства в сынах света.
Всё говорит в притче, всё же, о мудрости и деятельности в деле благовестия.
Когда пришли Иоановы ученики к Иисусу от Иоанна узнать Он ли Мессия или ждать иного, Иисус им ответил: «пойдите и скажите что видите: слепые прозревают, хромые исцеляюися, мёртвые воскресают и нищие благовествуют»(!)
Например, Феофилакт Болгарский даёт весьма важное понимание:
«Всякая притча (говорит он) прикровенна и объясняет образно сущность какого-нибудь предмета, но она не во всем подобна тому предмету, для объяснения которого берется.
Посему не следует все части притчи изъяснять до тонкости, но, воспользовавшись предметом насколько прилично, прочие части нужно опускать без внимания, как прибавленные для целости притчи, а с предметом ее не имеющие никакого соответствия. Ибо, если мы возьмемся до тонкой подробности объяснять все, кто домоправитель, кто приставил его к управлению, кто донес на него, кто должники, почему один должен маслом, а другой пшеницей, почему говорится, что они должны были по сто. и если все прочее вообще будем исследовать с излишним любопытством, то мы затемним свою речь и, вынужденные затруднениями, может быть, дойдем и до смешных объяснений. Посему настоящею притчею надо воспользоваться, насколько это возможно».
«Господь (продолжает блаженный Феофилакт) желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенными нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкою с тем, чтобы мы управляли им так, как Он повелевает. Воля же Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия. Неправедным называется то богатство, которое Господь вручил нам для употребления на нужды братьев и сослужителей, а мы удерживаем его для самих себя».
Вся причина здесь в том, что Святые делали акцент на смысл всего вверенного Богом человеку имения жизни. И это вполне удовлетворительное альтернативное толкование. И его можно считать дополнением к толкованию приоритета духовного «имения».
Следовательно, толковать всё же необходимо, делая акцент на Благовестии.
Теперь, когда ученики раздают духовное богатство, приобретая друзей богатством «неправедным», не ясным пониманию может показаться: каким образом те, которым раздается, могут принять раздающих в «обители вечные»?
И здесь, также, опыт духовной жизни дает спокойное уверенное понимание: Сам Христос подразумевал здесь лишь главную мысль о том, что примет Бог в «домы вечные». И выразился так, чтобы перефразировать взятый для притчи сценарий (образ) в нужный смысл.
Но толковать можно и так: «кто обратит к праведной жизни грешника, покроет множество и своих грехов».
Ибо кто знает, может назидаемый словом веры человек возрастет духовно к лучшему воскресению и походатайствует в молитвах за своего первого наставника?
Другой важный акцент вопроса «распоряжения духовным богатством» – в умелом распоряжении.
Поэтому было сказано, что «господин похвалил неверного управителя за догадливость».
И здесь относительно «догадливости сынов века сего», ответ тоже духовный.
Неверующие люди, как правило, надеются всегда только на самих себя. Поэтому, не искушая Бога, чтобы делать за них их дела, сыны века сего приобретают различные навыки «довести до ума» нужное им дело. Они часто знают смысл в житейской добродетели и нередко прозревают и духовную в том мудрость, являясь «догадливыми».
Так, самое простое – это вкушать от плодов рук своих и быть довольным. Соломон пишет, что это – дар от Бога, ибо другие не имеют и этого.
Но чтобы не выходить из темы, извлекаемый урок из мудрости «века сего» для умелого распоряжения духовным богатством – это иметь нужду и искреннее желание к необходимому делу.
Поэтому в духовном деле такое желание приходит тогда, когда воля Бога согласуется с нашей волей.
Чтобы Божье стало нашим, нам нужно возрасти до этого нрава и понимания.
Что можно сказать об этом относительно дела благовестия?
Несмотря на грех людей, человек имеет все же некоторые задатки совершенства, заложенные Творцом. И если нам свойственно любить красивое, то нам свойственно это оберегать и созидать. Красота присуща и цветущему саду, и душе человека. Когда взору открывается великолепие Божьего создания, то в сердце открывается вдохновение. Тогда и уму приходит понимание соучастия в благом.
Приобретая Божий нрав и силу вдохновения, Божье становится нашим и мы говорим:
Закон Господа совершенен – укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых;
повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла, просвещает очи» (Пс 18: 8, 9).
Бога хватит на всех! По притче видно, что господин управителя был очень богат, если ничуть не рассердился на последние махинации того.
Здесь – прообраз безмерного богатства Творца. Такая весть свидетельствует о том, что делая малое для Бога, будем иметь безмерно больше: «верный в малом – верный и во многом».
Когда Иисус говорил, что ‘верный в малом верный и в большом’ и ‘если в чужом неверны, то кто даст вам ваше’, то здесь Он расставляет точки для правильного толкования образа, в частности, «приобретения друзей богатством неправедным» и соответствующего восприятия духовного слова, что бы снять всякую тень праздного и мобилизовать учеников на деятельную изобретательную и праведную жизнь.
Однако, Феофилакт Болгарский, всё же ответил на самый главный вопрос, который прежде всего, учит понимать духовные изречения в притчах и иносказаниях. И тем самым, предостерегает от лишних и ограниченных воображаемых идей, от путаницы и глупости.
19. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,
20. но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,
21. ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
36 Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?
Существуют толкования, по которым управитель не расточал имения хозяина.
Ведь хозяин потребовал отчёта у управителя на основании доноса. А донос может быть ложным.
По толкованию Буткевича, например, вероятнее всего, что управитель брал завышенную арендную плату с земледельцев.
И по такому толкованию управитель поступает «благоразумно», возвращая накрученную цену должникам.
Такой вариант подтверждается как-бы тем, что в греческом переводе не говорится: «догадливо». Но в редакции Б.И. Гладкова, есть синоним: «проницательно».
Как уже говорилось, эти детали не имеют никакого значения для главного и необходимого смысла притчи.
Но ради интереса. По тексту притчи был донос на управителя не по конкретному случаю и не по крупному ущербу. И хозяин без гнева решил просто посмотреть, каков будет отчёт у него.
По отчёту оказалось, что всё как-будто сходится. Возможно расписки должников многое прояснили.
Но поскольку был донос и хозяин всё же решил уже уволить управителя, и теперь узнав, что управитель скостил должникам, хозяин исполняет своё намерение, но не гневается на управителя. Он, напротив, удивился находчивости управителя и похвалил того, ибо это уважительное качество среди сынов века сего.
Поэтому Иисус тоже говорит: «сыны века сего догадливее сынов света в своём роде.
История про менеджера, разбазарившего хозяйский капитал, — как понять эту «странную» притчу Христа?
В Евангелии есть притча, которая не только смущает, но иногда даже шокирует читателя. А многим толкователям кажется настолько сложной, что они предпочитают обходить ее вниманием или пытаются как-то ее домыслить по-своему. Это притча о неверном управителе, проворовавшемся слуге, раздавшем имение своего хозяина.
К чему же призывает Христос в этой странной истории, приводя в пример человека, мягко говоря, небезупречного поведения? Неужели — к обману начальников и владельцев вверенного нам имущества?
Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. (Лк 16:1-9)
Любая евангельская притча нуждается в толковании, без которого она превращается в обычную, ничем не примечательную бытовую историю. Но в притче о неверном управителе и сама эта бытовая история вызывает недо-умение. Ведь даже в аллегорическом сюжете обязательно должна присутствовать внутренняя логика, благодаря которой, собственно, и становится возможным духовное толкование этой аллегории. Чтобы увидеть в ней аналогию с законами духовной жизни человека и его отношений с Богом, притча обязательно должна быть непротиворечивой внутри себя. Но Евангельская история о неверном управителе содержит в себе очевидное противоречие, которое известно каждому, кто читал Новый Завет.
Нерадивому менеджеру, разбазарившему хозяйский капитал, становится известно о предстоящем увольнении. Он списывает должникам хозяина огромную часть долга, чтобы обеспечить себе их благосклонное расположение после того, как будет уволен. Хозяин узнает об этой махинации, но вместо того, чтобы наказать мошенника, почему-то хвалит его за сообразительность. Так что же в действиях управляющего оказалось достойным хозяйской похвалы?
Ведь списывая долги, он тем самым лишь подтвердил свою репутацию расточителя чужого имения. Получается, что хозяин за одни и те же действия вначале собирается лишить вороватого менеджера должности, а потом — хвалит и поощряет.
В общем, вместо поучительности — сплошные загадки. Но все эти недоразумения совсем легко разрешаются, если задаться одним-единственным вопросом: а за что вообще хозяин может хвалить слугу? Ответ очевиден — за исполнение воли хозяина. И если хозяин из притчи похвалил управителя за раздачу его имущества должникам, значит, именно этого и ждал от него хозяин.
Управляющему было поручено распределять имение хозяина между неимущими, но вместо этого он пожадничал и стал тратить его на свои нужды. Такое поведение хозяин счел расточительством.
Митрополит Антоний Сурожский говорил об этой притче так: «Подобны домоправителю все мы. Всем нам, каждому из нас без исключения поручено заботиться об имуществе Божием, а не нашем, потому что нашего имущества нет и не может быть; всё — Божие или Богом дано каким-то другим людям. Но мы заботимся о нем или небрежно, или прямо-таки нечестно, стараемся свою выгоду получить из того, что принадлежит не нам… В этом центр тяжести всей притчи: не в том, что он был честен или нечестен, а в том, что никакое добро нам не принадлежит: мы все домоправители, все плохо правим Божиим добром, но, несмотря на это, если мы через наше управление, каково бы оно ни было, родим в других людях благодарность и любовь, то этим можем себя спасти».
Иначе говоря, притча на живом и конкретном примере из жизни рассказывает о проворовавшемся торгаше, осознавшем, что людская привязанность и благодарность важнее любых земных сокровищ.
И мы все, находящиеся в неоплатном долгу перед Богом, обретем спасение, лишь если поможем другим людям уменьшить их долг, снять, по мере сил, груз с их плеч. В конце концов мы все молча стоим перед Ним, глядя на наши мятые расписки, и существует только один удачный для нас выход из этой ситуации — полная амнистия.
Блаженный Феофилакт Болгарский толкует притчу о неверном управителе еще шире. Он говорит: «Господь желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенным нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкой с тем, чтобы мы располагали имением хорошо и так, как Он повелевает. Если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия».
Иначе говоря, управитель был поставлен раздавать, а не присваивать. Поэтому, когда он стал списывать чужие долги за счет хозяйского имения, то вовсе не обманывал хозяина, а просто вернулся к исполнению своих прямых обязанностей. И заслужил от хозяина похвалу. Такая простая история…
Но почему же нам так тяжело понять ее смысл, почему воспринимается она как какой-то замысловатый ребус?
Наверное, дело в том, что и сами мы очень часто относимся ко всему, чем обладаем, как к своей собственности. И речь здесь не только о деньгах или имуществе. Все наши способности и таланты, красоту и ловкость тела, силу ума и благородство душевных качеств мы легкомысленно привыкли считать своим достоянием и думаем, что можем распоряжаться им по своему усмотрению. Но ведь все это — не наше, мы лишь получили это имение от Господа. По прошествии не такого уж долгого времени Он спросит каждого из нас — как мы распорядились этим вверенным нам богатством? Расточили ли мы его ради собственного удовольствия или, подобно опомнившемуся управителю из притчи, все-таки успели раздать тем, кто нуждался в нашей помощи? Какой из этих двух вариантов окажется достойным похвалы у Господа, как раз и объясняет эта, такая непонятная на первый взгляд и такая простая на самом деле притча об управителе, исполнившем волю своего хозяина столь необычным образом.
Притча о неверном управителе
Притча о неверном управителе была сказана Иисусом Христом сразу после притчи о блудном сыне, в которой говорилось о милосердии Божием к грешнику, сознательно предавшемуся греховной жизни. Но когда этот грешник оказался на краю пропасти, он вспомнил о Боге и в раскаянии пошёл к Отцу своему. Бог с радостью принял и простил блудного сына, принимает и прощает всякого искренне кающегося человека. Любовь к сыну, хотя и блудному, заставляет Отца радоваться, что пропавший нашёлся, что мёртвый ожил.
Сказав эту притчу, Господь затем обратился не к апостолам Своим, а к ученикам и произнёс следующую притчу о неверном управителе. Еп. Феофан Затворник объясняет, что все ходившие за Иисусом, назывались Его учениками, в том числе и мытари, и грешники. Ясно из содержания этой притчи, что Христос обратился именно к мытарям (сборщикам подати) и прочим грешникам. Про мытарей и грешников Иисус не раз говорил, что и они могут стать «сынами Царствия». А когда Его укоряли за то, что Он ест и пьёт с мытарями, Он говорил: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» ( Мф. 9: 12–13 ). Понятно, что, услышав такие поистине утешительные слова, грешники стали охотно следовать за Спасителем, чтобы узнать, как им спастись.
Притча также была предназначена книжникам и фарисеям. Это явствует из того, как эти любители всего земного реагировали на её смысл: «Слышали всё это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним» ( Лк.16: 14 ).
Притчу о неверном управителе передаёт нам евангелист Лука:
«Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. И, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоём, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми свою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он ответил: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми свою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» ( Лк. 16: 1–9 ).
Почти всё понятно в Евангелии. Но есть в нём места, которые могут вызвать недоумение и даже смущение. Одно из таких трудных для понимания мест, а, быть может, едва ли не из самых трудных – притча о неверном управителе.
В притче все более или менее ясно. Но не совсем понятна ее заключительная часть. «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам, – добавляет Сам Иисус Христос, – приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Невольно останавливаешься в недоумении. Как же так? Похвалил господин управителя неверного за то, что тот ловко смошенничал, за его же счёт приобретая себе друзей? Неужели Сам Господь предлагает Своим последователям приобретать себе друзей богатством неправедным? Возможно ли это?
Нет, конечно не следует так понимать притчу и связанную с ней заповедь Христа. Господин в притче – Бог, управитель – человек. Совершенно невозможно допустить, чтобы Господь похвалил человека за мошенничество и заповедал Своим ученикам поступать так. Нужно искать иной смысл.
Надо учесть, что в те древние евангельские времена в Иудее был класс людей, который отличался любостяжательством и ростовщичеством. Представители этого класса запросто брали себе огромные надбавки и это считалось нормальным, даже похвальным. Занимавшиеся этим наживали себе большие богатства. Их называли «князьями». «Иерусалимские князья» своей нечестной торговлей обзаводились дворцами, садами, имениями и так далее. Наряду с этим богатством была большая нищета. Бедных было больше, чем богатых. Неимущие кормились около богачей, брали в аренду землю, сады, поля и платили аренду не деньгами, а продуктами. Князья-хозяева сами не справлялись со своими большими имениями и потому нанимали приставников-управителей, которым назначали общую сумму аренды, но в подробности ведения ими дел не входили. Нанимаемые управители пользовались этим и взимали с арендаторов больше, чем назначал хозяин, кладя в карман всё лишнее.
Итак, как правильно понять заключительные слова притчи: «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители?» Некоторые толкователи притчи о неправедном управителе пробовали выйти из затруднения предположением, что управитель дома не просто уменьшил количество долгов на расписках должников, что означало бы нанесение большого убытка хозяину, а покрыл этот убыток из своих собственных средств. Это было бы вообще возможно, и даже вполне уместно, если бы не небольшая оговорка в самой притче. Когда управитель убедился, что господин отнимает у него управление домом, он сказал себе: «Что мне делать? Копать не могу, а просить стыжусь». Если положение его оказалось настолько критическим, что ему нужно было или поступать на чёрную работу, или просить милостыни, значит, он не имел никаких собственных средств, а действительно просто расточал имение хозяина, быть может, на какие-нибудь сиюминутные удовольствия, ничего не откладывая ни для хозяина, ни для себя. И, следовательно, не мог уплатить хозяину едва ли не половину долга его должников.
В чём же тогда догадливость управителя? Если он не заплатил сам, если не нанёс убытка хозяину, а заслужил его похвалу, если приобрёл себе друзей среди должников хозяина, то кто же вообще возместил хозяину ту сумму, которую он таким образом снял со счетов? Математика имеет свои неизменные законы. Полагающаяся хозяину сумма должна была быть кем-то внесена, иначе хозяин потерпел бы убытки и не стал бы хвалить догадливость управителя, вышедшего из положения за чужой счёт.
Управитель снял со счетов должников своего хозяина только то, что раньше сам же прибавил к ним лишнего, по сравнению с действительным долгом, надеясь при расплате получить себе прибыль. По-видимому, он пользовался неограниченным доверием хозяина, вёл все дела сам, безо всякого контроля со стороны хозяина. Управитель безнаказанно поднимал цены на продаваемые продукты, уплачивая хозяину цену, им назначенную, и сам получал тайно от него сделанную уже им самим при договоре с покупателями произвольную надбавку. Это и являлось в будущем, а в его мечтах как бы уже и в настоящем, его неправедным богатством, т.е. неправедно нажитым; и тот факт, что управитель сумел вовремя отказаться от этого неправедного богатства ради приобретения себе друзей «на чёрный день», действительно характеризует его, как человека догадливого. Должники могли не знать, что он сбавил им только то, что раньше сам же прибавил в свою пользу, и думали, что он, рискуя местом, из дружбы к ним обманул своего хозяина. Должники могли быть по земному благодарны управителю и даже самый факт его последующего увольнения (если бы оно состоялось) могли бы приписать раскрытию хозяином именно этого его поступка. Хозяин, каким-то образом узнавший полную правду, совершенно искренно похвалил управителя за догадливость, ибо сам не терял на этом ничего.
В такой форме поступок управителя действительно заслуживает похвалы как технически разумный и с нравственной точки зрения непредосудительный. При более внимательном рассмотрении в поступке управителя можно даже найти следы некоторого подлинного нравственного достоинства. Он способен отречься от некоторых вожделенных ценностей ради ценностей будущих и высших. На это именно и указывает Христос, когда призывает следовать примеру неправедного управителя, т.е. уметь вовремя отказаться от ценностей низших ради ценностей высших и не пытаться одновременно служить двум господам. Христос с сожалением, хотя и не без иронии по отношению к сынам века сего, говорит, что они в своём роде догадливее сынов света, так как прекрасно разбираются в материальных ценностях мира сего, отлично умея в случае нужды отрекаться от менее ценных благ ради более ценных. Сыны же света очень часто не умеют вовремя предпочесть духовные ценности земным и отречься ради них от последних. Этим сыны света являют себя ниже сынов века сего, т.е. менее догадливыми, менее благонадежными для Царства Божия ( Лк. 9: 62 ), чем могли бы быть сыны века сего, если бы включили в поле своего зрения и высшие нравственные ценности. Однако, так как сыны века сего не догадываются это сделать, то всё же их превосходство над сынами света остаётся превосходством относительным, превосходством в своём роде.
Остаётся еще не до конца ясным, зачем Господь говорит ученикам не просто о богатствах, т.е. о всяких материальных ценностях вообще, а о богатствах непременно неправедных?
Нужно учесть, что в слове Божием всегда можно найти многоразличный смысл. Так и в притче о неправедном управителе. Не нужно ограничивать смысл слова «неправедное» значением «неправедно приобретенного или украденного». Неправедно вообще всякое богатство наше как непрочное, неустойчивое, призрачное, временное и не имеющее никакого значения для вечности. Неправедно оно и как по существу чужое для человека, лишь временно вверенное ему Богом, как управителю в притче, не для того, чтобы он распоряжался им только в свою пользу. Богатство не только от Бога, но оно еще и общечеловеческое, и отдельный человек не имеет права присваивать его, потому что Бог предоставил это богатство всему человечеству. Если бы случилось, что кто-то накопил или ему со стороны попали некоторые суммы в руки, он должен их употребить так же, как неверный управитель в притче, отказываясь от них в пользу ближних, раздавая их и тем приобретая в этих ближних молитвенников себе, т.е. высшие, небесные, подлинные ценности. Ибо молитвами этих благодарных ближних он и будет принят в вечные обители.
В своем толковании притчи о неправедном управителе еп. Феофан Затворник пишет: «Наперёд утвердите мысль свою в том, что в притчах не всякой черте надо придавать значение, а держать только главную мысль притчи, которая всегда почти указывается Самим Господом. Например, Господь называет Себя «татем» (вором) в том только смысле, что Он придёт неожиданно и незаметно. Все же прочие черты, отличающие татя, не должны быть принимаемы в счёт. Так и в этой притче, только одну черту имел в виду Господь указать – как неверный приставник, услышав, что его ожидает отставка, не зевал, а тотчас взялся за дело и обеспечил себя на будущее время. Приложение таково, – продолжает свят. Феофан, – мы же, зная наверно, что ожидает нас лишение царства, и ухом не ведем: живём, как живётся, будто не ожидает нас никакая беда. Такую мысль и выразил Господь, сказав: «сыны века мудрей сынов света».
Митрополит Московский Филарет следующим образом объясняет смысл слов «приобретайте себе друзей богатством неправедным», или, как сказано в славянском переводе, «сотворите себе други от маммоны неправды»: «. У сирийцев был идол, который назывался маммона и суеверно почитался покровителем богатства. От сего и к самому богатству перенесено то же название: маммона. Господь, конечно, не без причины вместо простого названия богатства употребил слово маммона, в котором с понятием богатства соединяется понятие идолослужения; и причину сего не иную можно предположить, как ту, что хотел означить не просто богатство, но богатство с пристрастием собираемое, с пристрастием обладаемое, делающееся идолом сердца. Таким образом определяется смысл и целого выражения «маммоны неправды». Это значит богатство, которое через пристрастие к нему сделалось неправедным или порочным; ибо в священном языке «неправда» может означать вообще порок, подобно как и «правда» – вообще добродетель. Что же посему значит наставление: «Сотворите себе други от маммоны неправды?» Это значит: богатство, которое чрез пристрастие легко становится у нас маммоною неправды, веществом порока, идолом, обратите в доброе стяжание через благотворение бедным и приобретите в них духовных друзей и молитвенников за вас. Что касается до тех богатых, которые не только не свободны от неправды пристрастия к богатству, но и отягчены неправдою злоупотребления, – они напрасно ищут легкого способа прикрыть свою неправду в притче о неправедном приставнике. Но если хотят истинного, собственно к ним относящегося наставления, то найдут оное в истории Закхея».
Последуем совету митрополита Филарета. Вспомним Закхея. Христос пожелал побывать в доме мытаря Закхея, начальника сборщиков податей, своего рода министра финансов. К нему почти все относились с презрением. Вхождение в его дом Христа переродило Закхея и воскресило в нём самые добрые качества души. Закхей во всеуслышание торжественно пообещал Христу Богу: «Господи! половину имения моего отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо» ( Лк. 19: 8 ). Другими словами, Закхей обещал отдать нищим половину того имения, которое было им приобретено честным путём. Всё то, что было приобретено неправедным образом, он вернёт по принадлежности, да еще и добавит из остающегося у него богатства, чтобы вчетверо возвратить им обиженным.
Тронутый благодатью Божией Закхей, как и управитель из притчи, проявил догадливость к исправлению своих серьёзных ошибок и грехов. Вот так и мы, христиане, должны изобретательно поступать по отношению к делам милосердия и к жизни вообще. Если обидели кого-либо, попросим прощения. Если нечестно присвоили чужое, вернём. И только тогда Бог примет нашу жертву Ему по слову Господню: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» ( Мф. 5: 23–24 ).
«Миллионы были, да сплыли». Земное богатство – временное достояние; сегодня оно есть, завтра его нет. На земное богатство нельзя положиться; лучше делиться им с нищими нашими братьями и сестрами. Этим мы приобретаем друзей перед Богом. Помогая им, мы помогаем Богу. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом, – говорит Господь. – Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» ( Лк. 16: 10–12 ). Эти слова Христа указывают на общий нравственный закон, по которому верность и неверность основаны на чувстве добросовестности человека; кто руководствуется чувством добросовестности, тот будет верен во всём. Тому же, кто неверен в земных благах, т.е. не умеет распорядиться ими во спасение души своей, не может быть доверено обладание высшим духовным богатством – благодатными дарами Духа Святого, ведущими в жизнь вечную. А что такое чужое? Это земное, а наше отечество и богатство на небесах.