Проблемы толкования юридического текста это
Проблемы толкования права: как избежать разночтений (О. Кицул, «Финансовая газета. Региональный выпуск», N 39, сентябрь 2011 г.)
Проблемы толкования права: как избежать разночтений
О проблемах, связанных с толкованием права, сказано и написано уже столько, что добавить к этому что-либо новое довольно сложно. Вместе с тем отдельные аспекты данной темы продолжают представлять интерес и в настоящее время.
Необходимо отметить, что разрешением вопроса толкования занимались еще римские юристы. Изначально проблема несоответствия истинной воли волеизъявлению в Древнем Риме решалась довольно просто: «Кто говорит одно, а хочет другого, тот не говорит того, что означают его слова, потому что он этого не хочет, но и не говорит того, что хочет, потому что он не те слова говорит». Другими словами, в расчет не принималось ни сказанное помимо воли, ни сама воля.
Ярким примером проблем толкования в действующем законодательстве может служить то, каким образом НК РФ и ГК РФ понимают дефиницию представительства и филиала юридического лица. Согласно ст. 55 ГК РФ под представительством понимается обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения, которое представляет интересы юридического лица и осуществляет их защиту. Филиал также является обособленным подразделением юридического лица, расположенным вне места его нахождения и осуществляющим все его функции или их часть, в том числе функции представительства.
На первый взгляд, подобная разница видится существенной, но не катастрофической, так как ГК РФ и НК РФ регулируют, казалось бы, разные по юридической природе отношения. Однако каждый из кодексов закрепляет первичность своих норм в отношениях, регулируемых этими документами. В судебной практике нередки случаи, когда один спор сочетает в себе как гражданско-правовые, так и налогово-правовые отношения.
При нестыковке юридических понятий судам приходится решать, является ли, например, филиал обособленным подразделением юридического лица, если с момента его создания прошло менее месяца, что следует понимать под стационарным рабочим местом и стоит ли разграничивать эти понятия применительно к одному конкретному делу.
В такой ситуации было бы оправданным спросить у законодателя, что же с его точки зрения является стационарным рабочим местом и каковы критерии разграничения двух, казалось бы, близких понятий, по-разному представленных в налоговом и гражданском законодательстве. Однако эта проблема может быть решена и без официального толкования, путем внесения изменений и дополнений в закон.
Таким образом, для выявления истинного смысла толкуемой нормы должны быть установлены некие единые, универсальные требования, правила, которым должно подчиняться толкование. Как справедливо отмечал в одной из своих работ известный российский цивилист, доктор юридических наук Е.В. Васьковский, поскольку смысл толкуемой нормы един, «то не может и не должно быть при толковании, соответствующем всем предъявляемым требованиям, двух правильных пониманий одной правовой нормы». Иными словами, для того чтобы выявить единый смысл нормы, следует использовать единые правила.
Приведем основные способы толкования права: систематический, филологический, историко-политический, логический.
Сущность филологического способа заключается в выяснении смысла правовых норм средствами грамматического анализа текста закона (в жизни этот способ применяется наиболее часто). Содержанием филологического способа является совокупность мыслительных операций, позволяющих путем грамматического разбора письменной речи законодателя устранить возможные противоречия смысла нормы. При этом внимание обращается на роль союзов, предлогов, запятых, точек и т.д. Неясность закона возникает из-за применения специфических терминов и слов, которые могут употребляться в обычном и исключительном значении, основном и переносном смысле, обширном и узком значении, обычном и техническом.
При историко-политическом способе толкования учитываются исторические условия издания нормативного акта и социально-политические цели, которые преследовал законодатель, учитываются также социально-экономические факторы. При толковании используются другие дополнительные источники: документы, материалы обсуждения проектов нормативных актов, обычаи, научные комментарии юридической практики.
Логический способ подразумевает использование средств формальной и диалектической логики при познании правовых явлений. Объектом исследования в логическом способе являются внутренние связи между частями нормативного акта, логическая структура правовых предписаний. Особенности законодательной техники отражаются на логической структуре правовых предписаний, и поэтому при уяснении смысла закона необходимо будет осуществить мыслительное преобразование текста нормативного акта.
Общее правило изложения норм права состоит в том, что их следует излагать кратко, четко и определенно. За многословием может потеряться основной смысл нормы. Многословие, расплывчатость могут дать повод к различному толкованию норм права, с препятствовать их единообразному применению. Краткость и определенность формулирования достигается с помощью различных приемов изложения норм права, использованием специальных терминов, стандартных языковых оборотов.
Таким образом, толкование во многом зависит от уровня правосознания толкующих лиц, их профессиональной подготовки, компетентности, культуры, эрудиции. Один и тот же закон можно истолковать по-разному в зависимости от того, кто и как толкует, в каких целях. Большую роль здесь играет субъективное начало.
Примером изложенного может служить норма Федерального закона от 21.11.96 г. N 129-ФЗ «О бухгалтерском учете», дающая организациям достаточно свободы в выборе методологии бухгалтерского учета при формировании внешней финансовой отчетности. Это известная ст. 13 данного Закона, согласно п. 4 которой «в пояснительной записке должно сообщаться о фактах неприменения правил бухгалтерского учета в случаях, когда они не позволяют достоверно отразить имущественное состояние и финансовые результаты деятельности организации, с соответствующим обоснованием. В противном случае неприменение правил бухгалтерского учета рассматривается как уклонение от их выполнения и признается нарушением законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете».
Указанное предписание Закона N 129-ФЗ предоставляет возможность отступления от требований нормативных документов по бухгалтерскому учету в случаях, когда «они не позволяют достоверно отразить имущественное состояние и финансовые результаты деятельности организации». При этом упомянутый Закон не содержит определения понятия «достоверность отчетности». В этом случае можно обратиться к определению данного термина, приведенному в ПБУ 4/99 «Бухгалтерская отчетность организации», утвержденном приказом Минфина России от 6.07.99 г. N 43н. Согласно п. 6 ПБУ 4/99 «достоверной и полной считается бухгалтерская отчетность, сформированная исходя из правил, установленных нормативными актами по бухгалтерскому учету».
Однако именно в целях достижения достоверности закон и предоставляет здесь возможность от таких предписаний отступить. Следовательно, единственным и достаточным основанием для такого рода отступления от предписаний нормативно-правовых актов по бухгалтерскому учету следует считать профессиональное суждение бухгалтера.
Подводя итог рассмотрению вопроса о проблемах толкования, необходимо объективно оценивать различные правовые взгляды и неодинаковое правопонимание. В них заложено не только содержание будущих законов и иных правовых актов, но и отношение к ним правоисполнителей и их возможные разногласия и споры. Выяснение правовых позиций позволяет использовать те способы толкования и разъяснений спорных правовых положений, которые служат первыми препятствиями на пути движения права в жизни. Устранение данного препятствия легальными путями способствует также повышению правовой культуры депутатов, должностных лиц и служащих, всех граждан, а значит, укреплению в целом правового порядка в стране.
юрист Юридического департамента
Закрытого акционерного общества «Группа Финансы»
«Финансовая газета. Региональный выпуск», N 39, сентябрь 2011 г.
Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Газета «Финансовая газета. Региональный выпуск»
Учредитель: Редакция Международного финансового еженедельника «Финансовая газета»
Газета зарегистрирована в Роскомпечати 3 октября 1994 г.
Регистрационное свидетельство N 012947
Адрес редакции: г. Москва, ул. Ткацкая, д. 5, стр. 3
Проблемы толкования юридического текста это
Герменевтика является одновременно методикой толкования текста, теорией понимания смысла явлений (прежде всего языковых) и философией языка и культуры. Основанная в классической древности, герменевтика, начиная с эпохи Ренессанса, развивается в трёх фор — мах: как философская герменевтика, направленная на толкование классических текстов; как теологическая герменевтика, цель которой заключалась в истолковании Библии, а также как юридическая герменевтика, или истолкование законодательств. Одна из установок герме — невтики заключается в том, что человеческие мысли изучаются через их внешнее выраже — ние. Основным выражением культуры является текст, поэтому через форму и содержание текста можно понять культуру, породившую его.
Учёные отмечают, что «современная юридическая наука постепенно осознаёт перспек — тивы герменевтического подхода к анализу текста» [10]. Методы и принципы герменевти- ки широко используются в толковании юридических норм. За основу своих теоретических построений разработчики юридической герменевтики берут труды современных учёных
© Барабаш О. В., Мартынова О. А., 2012.
Данное исследование проводится в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы, государственный контракт № 16.740.11.0708.
Х.-Г. Гадамера, П. Рикера. Методологию гер — меневтического анализа правовых текстов разработал итальянский философ и юрист Э. Бетти. Согласно его концепции «суще — ствует мир объективного духа, фактов и человеческих событий, поступков, жестов, мыслей и проектов, следов и свидетельств идей, идеалов и реализаций. Весь этот мир подлежит интерпретации» [8]. Интерпре — тация предстает как процесс, целью и ре — зультатом которого становится понимание. Интерпретатор должен ретроспективно вос — произвести реальный процесс создания тек — ста, реконструируя намерения автора.
На современном этапе развития герме — невтика в юриспруденции, языкознании и философии трактуется как наука о понима — нии смысла текста [3]. В большинстве гер — меневтических концепций сосредоточием герменевтических проблем выступает язык, а следовательно, такие взаимосвязанные с ним категории, как «текст», «значение», «ин — терпретация», «толкование», «понимание». В то же время исследователи по-разному определяют предназначение юридической герменевтики как науки. Как правило, она рассматривается в контексте толкования правовых норм (И. А. Кравец, В. И. Крусс и др.). Профессиональное предназначение со — временной юридической герменевтики ис — следователи видят в поиске и реализации смысла законодательного текста, определе — нии семантических приёмов его формулиро — вания и восприятия. При этом, как отмечает А. В. Васюк, «цель герменевтики не только в том, чтобы уяснить смысл нормы, но и пере — вести этот смысл на язык более конкретных высказываний, приближённых к практиче — ским ситуациям настолько, чтобы не воз- никало сомнений в их относимости к тол — куемой норме, тем самым облегчалось бы её применение» [3].
А. И. Овчинников предлагает более широ — кий подход к пониманию сущности и задач юридической герменевтики. Так, её основ — ной проблемой он видит не только проблему
«постижения смысла позитивно-правовых
установлений», но и проблему «интерпре — тации, осмысления индивидом всей право — вой действительности в целом» [6]. Иными словами, юридическая герменевтика, по А. И. Овчинникову, ориентируется на установле — ние того, «каковы механизмы нахождения или придания юридического смысла конк- ретной ситуации, конкретному отношению между людьми, которое либо урегулировано правом, и требуется найти, соотнести с ним позитивную правовую норму, либо требует такой регуляции, и в силу этого оно наделя — ется юридическим смыслом» [6]. Подобный подход разделяет и А. Е. Писаревский [7].
Появление большого количества иссле — дований, связанных с проблемами юриди — ческой герменевтики, представляется свое — временным и закономерным. По словам историка философии В. Г. Кузнецова [5], герменевтика возникает и начинает бурно развиваться, оформляться концептуально тогда, когда имеются для этого определён — ные социальные условия. Действительно, унификация мировых правовых систем, расширение терминологического аппарата права, увеличение объёма правового регу- лирования и нормативно-правового масси — ва, регулярные обновления в текущем зако — нодательстве – всё это приводит к тому, что проблема толкования юридических текстов становится одной из наиболее актуальных, возрастает значимость юридической техни — ки. Таким образом, происходит расширение границ правотолкования: необходимость интерпретации вызывают не только норма — тивно-правовые акты, регулирующие опре — делённую сферу общественных отношений, но и индивидуальные правовые акты, кото — рые порождают права и обязанности только у тех субъектов, которым они адресованы. В связи с этим юридическую герменевтику сле — дует рассматривать, на наш взгляд, как мето — дологию толкования юридических текстов, а толкование правовых норм – как один из её аспектов.
Рассматривая толкование правовых норм в свете герменевтических идей, следует раз-
личать толкование как элемент герменев — тики и акт толкования как действие полно — мочного субъекта. В современной правовой системе Российской Федерации существуют такие явления, которые не могут быть объ — яснены в рамках традиционного понимания юридической техники и толкования, напри — мер, правовая и антикоррупционная экспер — тизы, которые проводятся уполномоченны — ми органами.
Проведённый нами анализ текста дей — ствующих законодательных актов позволил выделить ряд проблем, связанных с право — толкованием.
В процессе правоприменения специали — сты юридической сферы постоянно сталки — ваются с необходимостью интерпретировать содержание законов. Поэтому централь — ной является именно проблема понимания, интерпретации. Однако казуистичность формулировок правовых норм зачастую за — трудняет их понимание. Восприятие текста всегда представляет собой диалог между его создателем и читателем, а текст выступает посредником между данными субъектами. Создание текста представляет собой коди- рование, а восприятие – раскодирование определённой информации, и адекватное языковое выражение смысла правовых норм является условием эффективности их при — менения.
К сожалению, не все нормативно-право — вые акты отвечают требованиям точности выражения законодательной мысли. В свя — зи с этим возникает проблема однозначного понимания текста. Отметим, что для того, чтобы охарактеризовать данную проблему, обычно используют термин с негативной семантикой – «неоднозначность» правовой нормы. Как указывает Т. В. Губаева, причи — ны неоднозначного понимания текста за — кона могут быть как естественно-языковы — ми, так и юридико-техническими. «С одной стороны, идеально однозначные слова ис- пользуются только в языке компьютеров, а в естественном речевом потоке каждое слово имеет многие смысловые оттенки. С другой
стороны, законодатель отдаёт предпочтение абстрактному, а не казуистическому регули — рованию, и потому использование отвлечён — ной многозначной лексики становится неиз — бежным» [4].
Если художественный текст допускает множественность смыслов, наличие под — текста, то текст нормативно-правового до — кумента, функционирующий в рамках офи — циально-делового стиля, требует предельной точности и однозначности формулировок.
Устранению многозначности способству — ет использование юридических дефиниций в тексте нормативно-правовых актов. Однако возникают и проблемы, связанные с закреп — лением в законах терминов и определений. Так, существует ряд многозначных терминов, по-разному определяемых в тех или иных за — конах (например, «собственность», «ипоте — ка», «клевета», «плагиат», «честь», «имуще — ство», «моральный ущерб», «существенный вред», «значительный ущерб», «злостное уклонение», «доход»). Эти термины требуют научной разработки, анализа, точного опре — деления. Неупорядоченность терминологии в законодательных актах – одна из наиболее актуальных проблем, с которой сталкивают — ся как специалисты, так и рядовые граждане при обращении к тексту закона, что вызыва — ет, в свою очередь, недоверие к нему. Чтобы исключить ложное толкование текста того или иного предписания, содержащего юри — дические термины, составителю законопро — екта необходимо учитывать особенности профессионального языка, обеспечить еди — нообразие в понимании отдельных неясных терминов путём определения дефиниций.
В то же время, как отмечает Е. Б. Берг, в юридических энциклопедических издани — ях отсутствует определение самого понятия
«дефиниция». При этом «существует острая проблема специфики формулирования именно юридических дефиниций. Их цель – не всестороннее раскрытие научного поня — тия, а его определение, достаточное для нужд реализации права. Чем большему числу по — нятий будут даваться законодательные дефи-
ниции, тем меньше будет ошибок и недораз — умений на практике» [1].
Так, например, в российском законода — тельстве используется слово «тендерный»: тендерные торги, тендерная документация, тендерная продажа (см. ст. 44 Федерально — го Закона от 26 марта 2003 г. № 35-ФЗ «Об электроэнергетике», Письмо Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ от 16 января 2008 г. N 03-03-
06/1/7 «Об учёте в целях налогообложения прибыли расходов в виде комиссионного вознаграждения банку за предоставление банковской гарантии и расходов, связанных с участием в тендерных торгах, которые про — играны»). Однако само понятие «тендер» как таковое отсутствует, а его производное «тен- дерный» не получает разъяснения. При этом понятие «тендерные торги» используется на — ряду с терминами «конкурс» и «аукцион», выступая как их синоним. Приведём офи — циальные определения данных терминов. Основным нормативно-правовым актом, ре — гулирующим торги, является Федеральный закон от 21 июля 2005 г. N 94-ФЗ «О разме — щении заказов на поставки товаров, выпол — нение работ, оказание услуг для государ — ственных и муниципальных нужд». Согласно пункту 1 статьи 20 указанного закона «под конкурсом понимаются торги, победителем которых признается лицо, которое предло — жило лучшие условия исполнения контрак — та и заявке на участие в конкурсе которого присвоен первый номер». В пункте 1 статьи
32 говорится, что «под аукционом на право заключить контракт понимаются торги, по — бедителем которых признается лицо, пред — ложившее наиболее низкую цену контракта» [9]. Становится очевидным, что термины
«конкурс» и «аукцион», обозначая торги, не являются полными синонимами, так как при аукционе единственным значимым парамет — ром является цена, а при конкурсе решающее значение имеют и неценовые факторы. Учи — тывая оттенки значения данных терминов, следует с осторожностью соотносить с ними понятие «тендер».
Отметим, что юридические и экономиче — ские словари выделяют до восьми значений слова тендер. Так, «Большой юридический словарь» предлагает следующие значения:
«тендер – (англ. tender) – 1) письменное пред — ложение, заявка, оферта, 1) заявление о под — писке на ценные бумаги, торги; 3) извещение о намерении поставить товар по срочному контракту; 4) средство предложения обли — гаций или казначейских векселей на рынке;
5) приглашение поставщикам предложить товар или оборудование, отвечающие уста — новленным требованиям; конкурсная форма размещения заказа на закупку на рынке обо — рудования или привлечения подрядчиков для сооружения комплексных объектов и выполнения других работ, включая инжини — ринг (условия конкурса объявляются зара — нее); 6) цена, предложенная предприятием, при определении которой исходят прежде всего из цен, которые могут назначить кон — куренты, а не из уровня собственных издер — жек или величины спроса на товар; 7) запрос о возможностях и условиях ремонта судна, высылаемый судоремонтным фирмам; 8) международный торг» [2]. Подобная много — значность свидетельствует о недостаточном освоении русским языком слова тендер. От — сюда следует, что использование в законо — дательных актах понятия «тендер», а также производных от него должно осуществлять — ся с опорой на его чёткую дефиницию в кон — тексте соответствующих правовых задач. В целом, при выработке официального опре — деления того или иного понятия в законо — дательных актах необходимо учитывать как семантические особенности слова, выража — ющего данное понятие, так и историко-пра — вовой контекст его функционирования.
Другая проблема, требующая внимания и поиска способов её предупреждения, – это проблема противоречия воли и волеизъяв — ления в законодательном акте.
Так, например, в статье 26 Федерального Закона «О размещении заказов на постав — ки товаров, выполнение работ, оказание ус — луг для государственных и муниципальных
нужд» от 21 июля 2005 г. устанавливается
«порядок вскрытия конвертов с заявками на участие в конкурсе и открытия доступа к по — данным в форме электронных документов заявкам на участие в конкурсе». В частности, в пункте 8 данной статьи сообщается, что соответствующий протокол «размещается заказчиком, уполномоченным органом, спе — циализированной организацией в течение дня, следующего после дня подписания та — кого протокола, на официальном сайте» [9]. Вызывают вопросы у специалистов сроки размещения указанного протокола. С грам — матической точки зрения предложение по — строено правильно, однако систематическое толкование позволяет утверждать, что план содержания не соответствует плану выраже — ния. Временное ограничение «в течение дня, следующего после дня подписания такого протокола» свидетельствует о том, что в со — ответствии с требованиями закона протокол не может быть размещён на сайте в день его подписания, а должен быть размещён лишь на следующий день, даже если этот день не является рабочим. В таком случае, не ясно, каким образом следует поступить, чтобы не были нарушены указанные нормы закона и трудовые права работников предприятия-за — казчика. Подобное ограничение представля — ется необоснованным. При этом следующее предложение этого пункта устанавливает, что
«при размещении заказа на выполнение двух и более поисковых научно-исследователь- ских работ протокол вскрытия конвертов с заявками на участие в конкурсе и открытия доступа к поданным в форме электронных документов заявкам на участие в конкурсе размещается заказчиком, уполномоченным органом, специализированной организацией на официальном сайте в течение трёх рабо — чих дней со дня подписания такого протоко — ла» [9]. То есть в более сложном случае, при размещении заказа на выполнение двух и более поисковых научно-исследовательских работ, законодатель выделяет на размещение соответствующего протокола уже три дня, при этом уточняя, что это рабочие дни. Зако-
номерно возникает вопрос, с какой целью в первом случае введено ограничение «в тече — ние дня, следующего после дня подписания такого протокола», затрудняющее как по — нимание воли законодателя, так и саму про- цедуру публикации протокола? Ведь целью данного закона является «обеспечение глас — ности и прозрачности размещения заказов» [9]. На наш взгляд, в формулировке данного предписания содержится ошибка, которую можно квалифицировать как неполнота вы — сказывания. Если бы исследуемое временное ограничение было выражено словосочетани — ем «не позднее следующего дня», то прото — кол мог быть размещён на сайте и в день его подписания, и в течение следующего дня, тем самым противоречие воли и волеизъявления было бы снято.
Анализ проблем, связанных с толкова — нием законодательных актов, подводит нас к выводу о том, что в настоящее время на — зрела необходимость поиска новых эффек — тивных подходов к правотолкованию. Таким подходом, учитывающим внутренние связи замысла, языкового выражения, интерпре- тации, понимания, казуального применения в историко-правовом контексте, является герменевтический подход. Право – это наи — более действенный регулятор, с помощью которого решаются коренные вопросы и за — дачи социального развития общества. При этом основным инструментом осуществле — ния правотворческой и правоприменитель — ной деятельности является язык, слово. «В силу органической связи между разумом, речью и поведением человека слово не толь — ко отражает состояние индивидуального и общественного сознания, но и управляет этим состоянием, то есть выполняет регу — лятивную функцию. Словесный способ ре- гулирования социального поведения всегда считался цивилизованным и потому более предпочтительным в конфликтных ситуа — циях, когда именно слово помогало найти разумный компромисс, необходимый для достижения общественного согласия» [4]. При этом следует согласиться с мнением
А. И. Овчинникова о том, что «интеллекту — альная составляющая установки на соблюде — ние правовых норм имеет герменевтический характер» [6].
Таким образом, значение юридической герменевтики, как науки о толковании и понимании юридических текстов, состо — ит в создании предпосылок эффективного правового регулирования и правоприме — нения, что, в свою очередь, является за- логом повышения уровня общественного правосознания.
Материал взят из: Вестник МГОУ «Русская филология». – 2011. — №5