Я в марьиной роще держала малину
Воровская «малина»: что там происходило?
У этих воровских «конспиративных квартир» было еще одно расхожее название – «блат-хата», которое со временем трансформировалось в «притон». Сегодня притонами в полицейско-судебных документах чаще всего называют прибежища наркоманов и проституток.
В советские же времена в «малинах» обитал «преступный элемент», готовящийся к совершению противозаконных действий или же пожинавший их плоды.
Гиляровский «малин» не боялся
Первым бытописателем российских воровских «малин» был легендарный отечественный журналист и прозаик Владимир Гиляровский, «Дядя Гиляй». Одним своим видом этот плечистый усатый москвич внушал уважение представителям самых разных социальных классов столицы, в том числе, и ворам. В своем знаменитом сборнике «Москва и москвичи» Гиляровский описал и свои посещения злачных мест дореволюционного Хитрова рынка, местных «малин», куда предпочитали не соваться даже полицейские.
Это были весьма колоритные места с не менее харизматичными обитателями – ворами, грабителями, разбойниками и убийцами. В ночлежках, борделях и трактирах Хитровского рынка обделывались планы предстоящих преступлений, туда стекался люд с «низкой социальной ответственностью» после совершения своих противоправных деяний, там делилось и сбывалось барыгам награбленное добро.
Советская власть в 20-е годы решила вопрос с этим московским «бельмом» радикально – в один из дней рыночная площадь была оцеплена милиционерами, обитателей Хитрова рынка выгнали, а место «зачистили» – «малины» превратились в банальные коммуналки. Кстати, некоторые здания того времени существуют в этом качестве и до сих пор, коммунальные квартиры с малообеспеченными москвичами делят азиатские гастарбайтеры.
«В Сокольники он, гад, рвется – там есть, где спрятаться…»
«Малины» – в значительной степени городской топоним: более или менее сплоченные банды действовали в крупных населенных пунктах и, соответственно, там же отсиживались. Если продолжать описание блат-хат с отсылкой к художественным произведениям, то как не вспомнить замечательные советские фильмы «Место встречи изменить нельзя» и «Калина красная». Первый дает картину послевоенной «малины», второй – шалмана 70-х годов.
И если в шукшинском фильме картина воровской «малины» схематично-апокалиптичная – блат-хата показана изначально «паленой», ее буквально в первые же минуты посещения Горя (герой Василия Шукшина) окружают «менты», то в многосерийной картине Станислава Говорухина «лежбище» «Черной кошки» в Марьиной роще обрисовано поподробнее.
Этот отдаленный московский район, как и Сокольники, Таганка, Замоскворчье, в послевоенное время был одним из самых неспокойных – там группировались разного рода банды, «расцвели буйным цветом «малины». В «стандартной» блат-хате жили как сами воры, так и их «марухи» (любовницы). Как верно показано в фильме Говорухина, в «малине» не только сладко ели-спали, но и планировали очередные преступления.
Постсоветская история притонов
С крушением Советского Союза термин воровская «малина» постепенно исчез из лексикона как самих воров, так и правоохранительных органов: организованная преступность вышла на «качественно новый» уровень, и воровские сходки чаще всего стали происходить не в квартирах, а в «общественных местах» – в кафе и ресторанах или даже на теплоходах.
Слово «притон» уже не соотносится с воровской «малиной», теперь это места сборища наркоманов и «жриц любви». Главари крупных банд, как в стародавние времена, уже не делят кров со своими подельниками, как герой Джигарханяна Горбатый – сегодня, как правило, у каждого из них собственный шикарный особняк со всеми полагающимися по статусу причиндалами.
Криминальная столица
Бурная история страны наложила свой отпечаток и на историю Москвы. Знаковые преступления в каждую историческую эпоху совершались не в безвоздушном пространстве, а по вполне конкретным адресам, в каждую историческую эпоху вполне конкретные территории приобретали малопривлекательный имидж неспокойных районов. ГдеЭтотДом.РУ приглашает вас на краткую экскурсию по криминальной столице.
Бурная история страны наложила свой отпечаток и на историю Москвы. Знаковые преступления в каждую историческую эпоху совершались не в безвоздушном пространстве, а по вполне конкретным адресам, в каждую историческую эпоху вполне конкретные территории приобретали малопривлекательный имидж неспокойных районов. ГдеЭтотДом.РУ приглашает вас на краткую экскурсию по криминальной столице.
Хитров рынок. На дне Москвы дореволюционной
Самыми неспокойными местами в дореволюционной Москве были рынки, а самым неспокойным из рынков — Хитровский. В окрестные переулки боялись заходить не только обычные прохожие, но и значительная часть служителей правопорядка (за исключением лишь местных городовых).
Советская власть решила проблему радикально; в один из вечеров в конце 1920-х площадь оцепили и просто выгнали с насиженных мест всех её обитателей. На месте торговых рядов сначала разбили сквер, а потом построили типовую школу (о её сносе в январе этого года так горевали столичные краеведы). Окрестные ночлежки, трактиры и бордели быстро превратились в обычные советские коммуналки. Некоторые из этих домов сейчас всё еще остаются жилыми, но, помимо любителей жизни в коммунальных квартирах, в них теперь живут и гастарбайтеры из южных республик.
Марьина роща. Воровские малины Москвы послевоенной
Братья Вайнеры и режиссёр Говорухин отнюдь не случайно поселили банду Горбатого в покосившуюся бревенчатую избу в Марьиной роще. «Место встречи изменить нельзя» практически с документальной точностью показывает географию неспокойных мест послевоенной столицы (Замоскворечье, Сокольники, Таганка). Трущобы Марьиной рощи подчистую снесли перед Олимпиадой-80, чтобы не мозолили глаза иностранным делегациям, а жителей переселили в самые унылые районы брежневской Москвы между Дмитровским и Коровинским шоссе. Это закономерно привело к тому, что именно Тимирязевский район стал лидирующим по уровню преступности в Москве в 1980-е годы. Потомков жителей самой большой воровской малины Москвы и сейчас вероятнее всего встретить именно в Бескудниково и Дегунино.
Вокзальная жизнь столицы
Вокзалы всегда привлекают к себе и городскую бедноту, и мелких воришек, но в Москве этот процесс принял совсем уж гипертрофированные формы. Крупнейший транспортный узел столицы сформировался на Каланчёвке ещё в конце XIX века и сразу стал местом наибольшего сосредоточения карманников. В спокойные брежневские застойные времена к ним добавились и мелкие экономические преступления, удивительно точно описанные в строчках песни Высоцкого:
Съездим к трём вокзалам и возьмём.
А вот в период горбачёвской перестройки здесь стало гораздо неуютнее.
На Казанском на вокзале вдруг послышалось «Ура!»
Думал я идут ученья, оказалось — любера.
Именно так на излёте советского строя выглядела абсурдная попытка КГБ объяснить жителям страны с разрушенной экономикой, как нужно правильно родину любить. Еще абсурднее выглядят попытки повторить тот эксперимент (с массовыми организациями малообразованной молодёжи) в настоящее время.
Название посёлка при железнодорожной станции Сукино, вошедшего в середине 1980-х в состав столицы, стало известно судьям и прокурорам не только в России, но и в респектабельных европейских странах. «Главным офисом» главной преступной группировки города 1990-х стала высотка Центрального дома туриста на Ленинском проспекте, а «сфера интересов» была весьма широкой (от первых коммерческих ларьков до наркотиков и оружия). Любопытно, что в одной и той же школе в этом районе учились и будущий лидер солнцевских Сергей «Михась» Михайлов, и будущий российский премьер Михаил «Миша два процента» Касьянов. Сейчас от наиболее могущественной группировки лихих 1990-х осталась лишь парадная аллея Востряковского кладбища. Жителям всей страны, следящим за криминальными хрониками, стали широко известны и несколько других спальных районов столицы: Орехово, Бирюлёво, Коптево, Перово.
Заказные убийства в новой России
Один из символов разгула преступности в России 1990-х — громкие заказные убийства. Самое известное из них произошло в подъезде самого обычного дома на Новокузнецкой улице между «Добрынинской» и «Павелецкой». Сейчас о мотивах и обстоятельствах убийства гендиректора главного телеканала страны Влада Листьева есть только множество слухов и версий, и можно с уверенностью утверждать, что ничего кроме них в истории и не останется. Ведь срок давности этого преступления истекает 1 марта этого года.
Громкие заказные убийства, увы, не прекратились и в стабильные нефтяные двухтысячные. Журналистку Анну Политковскую, как и Листьева, убили в подъезде обычного дома недалеко от станции метро Кольцевой линии. В память о журналистке на доме по Лесной улице установлена мемориальная доска.
До конца 2000-х слово «Битцевский» ассоциировалось лишь с огромным лесным массивом на юге и юго-западе столицы. А теперь Гугл предлагает совсем другие популярные варианты в своём поисковом сервисе. Современный Чикатило проживал в скромной квартирке в Зюзино, а свои преступления совершал в крупнейшем парке самого престижного Юго-западного административного округа. Это, кстати, лишний раз напоминает о том, что Москве ещё очень далеко до появления спокойных районов для верхнего сегмента среднего класса.
В отличие от многих мировых столиц, в Москве информация о внутригородских различиях в уровне уличной преступности является тайной за семью печатями. Статистика по числу преступлений (даже, если помечтать, что она правдива) доступна лишь в разрезе административных округов, поэтому узнать насколько опаснее жить в Южном Бутово по сравнению с районом Университета (а оба района входят в ЮЗАО) просто невозможно. Подобная статистика, вероятно, существует, но в формате «для служебного пользования», в отличие, к примеру, от Лондона, где на сайте городского управления полиции эти данные доступны всем практически в on-line режиме.
Источник: Аналитический центр ГдеЭтотДом.РУ